Книга Эти синие глаза - Мэг Кэбот

Но это было неправильно, несправедливо. Она не должна была брать на себя тяжесть выбора. Почему Рейли Стэнтон вошел в ее жизнь именно теперь? Через несколько недель потеплеет, как было в прошлом году, когда появились первые больные. Нет, она не могла сейчас уехать отсюда.

От нее зависели многие жизни, на нее полагались люди. Она не только должна была помочь им пережить эпидемию — в случае везения она смогла бы предотвратить ее…

Но нет, она не смогла бы сделать этого в присутствии Рейли Стэнтона, уже поломавшего столько ее планов, уже добившегося от нее столь многого.

Как она поняла, Рейли Стэнтон твердо решил жениться на ней.

И в то же время она отлично понимала, что этого не может произойти на острове Скай. Во-первых, как бы ни приспособился Рейли к жизни в Лайминге, он был лондонцем и жителем долин и всегда таким останется. А жители долин, как было известно всякому, не могут примириться с жизнью, какую ведут закаленные горцы. Конечно, на время он готов был смириться со всем этим ради нее. Но в конце концов желание вернуться к более легкой лондонской жизни станет непреодолимым.

Следовало также еще принять во внимание и лорда Гленденинга. Они никогда не смогут пожениться, если здесь, поблизости, будет Йен Маклауд. Граф никогда и ни за что не допустит этого. Бренна не знала, что мог бы предпринять лорд Гленденинг, но не сомневалась, что он не остановится перед насилием, которое, несомненно, будет угрожать Рейли Стэнтону.

Снова вздохнув, Бренна обратила взоры к своим таблицам и картам. Но она не видела их. Вместо них перед ее мысленным взором оживали картины того, что они пережили прошлой ночью. Она вспоминала улыбку Рейли, его тонкий юмор. И то, как его все еще улыбавшиеся губы прижимались к ее губам, глазам, груди. Полуночный ужин, который они разделили, когда голод иного рода был утолен. За этим последовали минуты, полные веселья, смеха, но чаще вздохов полного удовлетворения… По крайней мере со стороны Бренны.

И, насколько она могла судить по выражению лица спящего Рейли, он испытывал то же, что и она, — полное умиротворение.

Почему бы им просто было не продолжать вести такую жизнь? Зачем было стремиться к браку?

Ведь она не чувствовала ни малейшей неловкости. То, что произошло между ними, казалось ей естественным и правильным.

Больше всего ее беспокоило решение Рейли жениться. И дело было вовсе не в том, что мысль стать женой Рейли не приводила ее в восторг. Заполучить эту восхитительную плоть навсегда и в полную собственность? Это предложение пьянило, ударяло в голову, но ее пугало все, что связано с браком.

— Что ты делаешь? — послышался глубокий голос, отвлекший ее от мрачных раздумий, и она круто повернулась на круглой табуретке.

В двери стоял Рейли, столь же обнаженный, как и она под своим покрывалом.

— Ничего, — ответила она, почувствовав, как учащенно забилось ее сердце.

Он босиком протопал в кабинет и остановился рядом с ее табуреткой.

— Ах, — изумился он, увидав, чем она занимается, — не слишком ли рано для этого?

Бренна пожала плечами, и покрывало с них слегка соскользнуло.

— Я просто подумала, — сказала она, — что сегодня это может выглядеть иначе, чем вчера.

Его брови взметнулись вверх:

— Интересная теория. Потому что теперь… Как бы это выразиться? Ты уже распустившийся и сорванный цветок?

Она почувствовала, что щекам се стало вдруг жарко.

— Ну, — сказала Бренна сухо, — я бы так не выразила это…

— Послушай, — сказал он, приподнимая край покрывала, упавший с табуретки на пол, — пусти и меня туда. Если позволишь, я тоже хотел бы взглянуть.

Она подвинулась, освобождая для него место. Он перекинул через нее ногу, согнув ее в колене, а рукой обнял ее за талию, и совместными усилиями они натянули покрывало на свои голые плечи.

— Что это? — спросил Рейли, указывая на карту.

— Это церковь.

Странно, но теперешнее их тесное соседство оказалось даже более интимным, чем совместное пребывание в постели, потому что там Бренна только открыла для него свое тело, теперь же ей казалось, что она открывает ему свою душу.

— Вот таверна, — поясняла она, указывая на разные точки на карте, — а здесь вот дом Макафи.

Он кивнул. Его взгляд, пока он рассматривал ее карту, стал пронизывающе-острым.

— А эта изогнутая линия, как я понимаю, ручей? — Она кивнула, и он добавил: — Должно быть, по рисованию у тебя были не самые хорошие оценки? И почерк у тебя не из лучших. А это что за слово?

— Север, — ответила она, задетая его словами.

— О, понимаю. Это компас. Право же, почерк у тебя просто отвратительный. Ничего не могу понять. — Он отвел глаза от карты и устремил взгляд на нее: — Значит, мое искусно осуществленное совращение тебя не пролило нового света на твою теорию?

Она покачала головой. Пожалуй, решила она, ей все-таки придется посвятить его во все и сказать ему, что брак между ними невозможен…

Но тут он отбросил в сторону покрывало и принялся изучать то, что скрывалось под ним.

— Значит, ты занималась этим изо дня в день? — спросил он. — Сидела в этой крошечной ледяной комнатушке на этом насесте и не отрывала глаз от своих неумело начерченных карт в надежде на то, что на тебя снизойдет вдохновение?

— В основном верно, — сказала она, стараясь не замечать, как его взгляд опускался куда-то ниже, кажется, к груди. — Иногда я смотрю на образцы собранной мной почвы. Одно я знаю точно: на этом острове нет гниющих отходов. Я имею в виду такого рода, которые распространяли бы газообразные миазмы…

— Вот как?

Рейли не казался особенно удивленным этим сообщением.

— И ради этого ты рискнула навлечь на себя гнев родителей и дяди? Чтобы иметь возможность сидеть здесь и разглядывать свои карты и просеивать пробы почвы?

Его палец проследовал за взглядом, и теперь он нежно и осторожно обвел им очертания ее груди.

— Ну, это не совсем так, — возразила она.

Ей становилось трудно говорить, потому что его палец у нее на груди спускался все ниже и теперь уже оказался между ее бедер, и она плотно сжала их, чтобы не позволить его руке проникнуть еще глубже, потому что случись это, и всякая надежда на разумный разговор исчезла бы.

— Рейли, — сказала она, пытаясь не замечать того, что его неугомонная рука оказалась в опасной близости к пушистым завиткам между ее ног. — Право же, мы не…

И тут, к ее величайшему изумлению, Рейли соскользнул с края табуретки вместе с покрывалом.

— Рейли, — повторила Бренна, слегка раздосадованная. — Ты меня слушаешь? Нам надо обсудить наши дальнейшие действия.

— У меня нет ни малейших сомнений относительно наших дальнейших действий, — пробормотал Рейли.