Книга Разделяй и властвуй. Нацистская оккупационная политика - Федор Синицын

Наиболее существенную корректировку претерпела германская национальная политика. Представители оккупационных властей пришли к осознанию того, что деполитизированные обещания экономических и социальных благ малопродуктивны, так как развитые сельское хозяйство, промышленность, школы, социальное обслуживание и учреждения культуры граждане СССР имели и в советский период{1176}. 25 ноября 1942 г. начальник отдела «Иностранные армии Востока» Генштаба вермахта Р. Гелен в своем докладе призвал к прекращению «расовой» политики на оккупированной территории СССР, гарантированию русскому народу самоуправления и созданию русских подразделений, которые бы воевали совместно с вермахтом против большевизма{1177}, — очевидно, последнее и было главной целью изменений политики, за которые ратовал Р. Гелен. 15 февраля 1943 г. Й. Геббельс дал указание привлечь к борьбе против СССР «любые силы на европейском континенте, включая… восточные народы». Для этого он потребовал исключить «все, что угрожает необходимому сотрудничеству», в том числе прямое или косвенное умаление достоинства этих народов, «особенно в публичных выступлениях или статьях», и подвергать пропагандистской атаке «только… Сталина и зверство большевистской системы». Недопустимыми были признаны «высказывания о том, что Германия будет строить на Востоке колонии и проводить колониальную политику, считая землю и население объектом эксплуатации»{1178}. Германские власти подчеркивали, что, если население оккупированной территории будет слышать такие заявления, станут напрасными «все… блестящие боевые успехи против Красной Армии и все… кровопролития» вермахта{1179}.

В рамках корректировки национальной политики, германские власти в первую очередь осуществили ее «политизацию». Была развернута пропаганда политического «союзничества» между Рейхом и народами оккупированной территории, их «общей борьбы против большевизма», после окончания которой «каждому народу будет обеспечено почетное место». Подчеркивалось равенство народов СССР по отношению к немцам и их высокий политический статус на оккупированной территории — свои «вооруженные силы» (имелись в виду коллаборационистские формирования), «политические учреждения»{1180}, «местное самоуправление»{1181}. Были созданы «национальные» общественно-политические организации, к работе в которых привлекли лояльных к Германии националистов, не педалировавших вопрос об «автономии». В России эта деятельность осуществлялась через «Службы восстановления», на Украине — организацию «Просвита», в Литве — «спортивные общества». Активно работали германские власти с молодежью оккупированных территорий СССР. Во второй половине 1942 г. при Министерстве по делам «восточных территорий» был создан отдел по работе среди молодежи, 1 августа 1942 г. было создано Восточное управление Молодежной организации НСДАП («Гитлерюгенд») с филиалами на Украине, в Прибалтике и Белоруссии{1182}.

Во-вторых, оккупанты разработали и внедрили пропагандистскую концепцию «Новой Европы». Эта идея еще в 1920-х гг. муссировалась нацистскими идеологами{1183}, и теперь была «реанимирована». Под «Новой Европой» понималось надгосударственное образование, которое должно было быть создано в послевоенной Европе под главенством Германии. В период войны доктрина «Новой Европы» была представлена как объединение всех европейских народов, включая народы оккупированной территории СССР, для борьбы против «большевистской угрозы». Войне против Советского Союза германские власти пытались придать «общеевропейский» характер, противопоставив «европейскую солидарность» Антигитлеровской коалиции{1184}.

Повышение эффективности советской национальной политики во второй период войны, которое, как уже говорилось, было в полном объеме признано германскими властями, привело последних к решению усилить контрпропагандистские мероприятия. В первую очередь, контрпропаганда была направлена на убеждение народов, проживавших на оккупированной территории СССР в том, что Советский Союз не является для них Отечеством ввиду его антинационального характера (особенно дискредитировали советскую политику по усилению русского национального фактора{1185}), репрессий в отношении национальной интеллигенции, разрушения национальной культуры и образования{1186}, осуществления геноцида народов СССР (например, распространялась информация, что голод 1932–1933 гг. на Украине был специально организован большевистским правительством для уничтожения украинского народа){1187}. В Прибалтике демонстрировались германские фильмы о «зверствах ГПУ»{1188} и о том, как в «Советском Союзе… зверски обращаются» с людьми{1189}. Среди польского населения широко распространялась информация о «большевистской кровавой бане в Катынском лесу»{1190}. Германская пропаганда также пыталась разрушить имидж Красной Армии как освободителя народов оккупированной территории{1191}.

Во-вторых, в своей контрпропаганде германские власти обыгрывали привычную для граждан СССР советскую и патриотическую риторику, придавая ей иной смысл. Так, антипартизанская листовка, изданная в Белоруссии, гласила, что «истинные партизаны 1812г. — герои, которые боролись за интересы народа», в отличие от советских партизан, которые были названы «врагами народа». Листовка была подписана: «Патриоты освобожденной Белоруссии»{1192}. Оккупанты пропагандировали «дружбу народов» под владычеством Германии, в том числе организовывали гастроли агитбригад, состоявших из представителей различных национальностей (например, русских, украинцев, белорусов, татар и пр.){1193}.

В-третьих, дискредитация советской национальной политики была реализована с помощью провокационных методов. Так, в феврале 1943 г. в Могилеве была распространена брошюра, якобы сброшенная с советских самолетов «в связи с предстоящим 19-м съездом партии». Содержавшаяся в ней «программа» имела следующие пункты: «Государство должно именоваться не СССР, а “Россия”; должна быть ликвидирована диктатура евреев и Сталина; ВКП(б) должна лишиться положения правящей партии; колхозы должны быть заменены столыпинской системой; церковь должна пользоваться поддержкой государства; Красная Армия должна быть реорганизована по образцу царской армии»{1194}.

Корректировка германской национальной политики, по замыслу оккупационных властей, должна была предотвратить использование ее «слабых мест» советской стороной. 15 февраля 1943 г. Й. Геббельс указал, что «любой неправильный шаг… поможет советской пропаганде ссылаться на слова представителей Рейха о его целях по порабощению народов Востока». Поэтому был введен запрет на распространение информации о колониальных намерениях Германии, которая могла дать советской пропаганде «возможность утверждать, что Германия ставит народы Востока на одну ступень с неграми», а также публичное обсуждение «депортаций населения», которое могло быть использовано советской пропагандой для утверждений, что «Рейх планирует массовое переселение народов»{1195}.