Книга Борель. Золото - Петр Петров

Вандаловская простилась и ушла, оставив компанию взбудораженной. Еще не успели хозяева вернуться из прихожей, как Наденька стукнула кулачком по столу.

— Держу пари, что она большая интриганка и карьеристка.

— Оставь болтать глупости, — смиренный Антропов в первый раз дерзил жене.

Гости разошлись в третьем часу ночи. По дороге Виктор Сергеевич уговаривал капризничающую Наденьку.

— Видишь ли, Иван Михайлович, мне теперь окончательно кажется, устарел и не может отрешиться от устарелой системы, а Сергей Павлович просто болтун.

Но, разгоряченная вином и приниженная соперницей, Наденька не хотела ничего слышать.

— Ты сам превратился в холуя и обезумел от ее лошадиных форм… Ну и иди к ней, иди к товарищам. Пожалуйста! Недаром инженер Гирлан говорит, что ты теленок с серыми глазами.

— Плевать на Гирлана…

…На работу Антропов вышел с опозданием. С женой он не примирился и из споров узнал многое, о чем смутно догадывался.

Иностранный инженер Гирлан, бывший служащий компании «Лена-Гольдфильдс», теперь специалист по постройке обогатительных фабрик во всех комбинатах золотой промышленности, с первой встречи не вызывал доверия у Антропова. Но от него была в восторге Надежда Васильевна. Гирлан жил на руднике наездами и очень дружил с Перебоевым и Надеждой Васильевной. Антропов видел, что строительство улентуйской фабрики затягивается из года в год, что рудник хиреет, и боялся осмыслить причины этого. До сих пор он преклонялся перед авторитетом Клыкова и считал неприличным критиковать его.

6

Первый мороз заузорил окна бараков. Сквозь туманную муть Катя увидела в дверях Гурьяна. В оленьих унтах и сакуе он казался ниже и толще.

— Здорово, Катюха!

Директор оборвал с усов ледяшки и прошелся по комнате. Катя заметила на его лице озабоченность.

— Сейчас подадут сюда машину, и тебе с Пинаевым придется поехать в деревни с важым поручением, — сказал Гурьян, взглянув на нее. — Нужно забронировать все свободные квартиры и немедленно переселить старателей. Иначе опять поднимут копоть и мы останемся без народа.

— Это верно, — вздернула она круглыми плечами. — Я вечером видела Алданца с компанией… Вот хорошо придумано… Только как перевозить их?

— Наладим грузовые машины…

Под окном загромыхал автомобиль.

— Одевайся теплее, — крикнул Пинаев, высовываясь из кабинки.

Гурьян помог Кате надеть полушубок и усмехнулся:

— Не повернешься, бомба… Вы вот что. Захватите одного паренька из старателей, ну, вроде представителя, что ли.

— Ладно, возьмем Костю Мочалова, — хитро подмигнул Пинаев. От взгляда директора не ускользнула стыдливая улыбка Кати. На руднике нельзя было скрыть близких отношений, и Гурьян знал от Варвары о симпатиях Кати к этому диковатому, ловкому парню.

«А что же, если она сумеет обуздать его, то пара будет добрая», — думал он, провожая глазами запылившуюся в серебряную пургу машину.

Пинаев и Катя, подъехав к избушке Хлопушина, сразу убедились в своевременности распоряжения Гурьяна. Часть старателей опять кутила. Из палаток злобно вырывалась пьяная похабщина.

Костя опоясывался на ходу. Немного смущался, когда сел рядом с Катей.

— Едем добывать тепло, — бросил Пинаев на выкрики приискателей.

Из избушки вышел Морозов. На плечах у него висела внакидку домотканая дерюга. Орловец приблизился к машине, потрогал за колесо, поднял глаза на Пинаева.

— Ты ж по осени трепал, што будут фатеры и хлебушка, а где же эта благодать?

— Вот и едем за ними. А ты голодом сидишь?

— Я покель не сижу, а другие…

— И другие не сидят, дядя Иван.

Парень улыбчиво заглянул в глаза старателя.

— Мужик ты, Морозов, хороший, но податливый, голова у тебя листвяная.

— Как это? — открыл старатель белозубый рот.

— А так… подумай покрепче…

Машина снова тронулась, прыгая по незаровнявшимся яминам. А когда выехали в долину, Пинаев спросил Костю:

— Ну как, отдумал в деревню?

— Делать там нечего, — смутился парень.

— А в бутовскую шахту почему не переходишь?

— Не напер еще… Ты знаешь… я на открытых работах привык.

— Напри… По крайности квалификацию получишь и потом большая перспектива.

Костя не понял последнего слова, но пылкие его глаза доверчиво улыбнулись сидевшей рядом Кате.

В сельсовете приезжих встретил белесый парень в красноармейском шлеме и в нагольном замызганном тулупе.

— Председатель я, — вызывающе ответил он на вопрос Пинаева. — А вам что?

— Нам нужно снять квартиры для старателей.

— Сколько?

— Все заберем, сколько будет.

Председатель свистнул, сделав трубкой губы.

— Ты чего? — усмехнулся Пинаев.

Парень провел пальцем по горлу.

— Фатеры есть, но займаться нам этим делом не к плану… Сейчас такие хлебозаготовки, что и говорить с вами в нашу задачу не входит… Идите по хатам нашей властью.

Катя фыркнула смехом, но председатель не обиделся и, махнув рукой, побежал вдоль улицы.

В первом же дворе баба, несшая помои, отчитала уполномоченных:

— Квартеры? Для этих старателев-то! Да ни за какие тяжкие. Тут ваш белоглазый Алданец весь белый свет опутал. — Катя глянула сбоку на Костю. У парня от сильного напора крови задрожали руки.

— Теперь не они, а администрация будет платить, — успокоил Пинаев недоверчивую хозяйку.

— Дминистрация? — Женщина выплеснула помои и стыдливо одернула юбку. — Нам бы ситчиком али карасином… Приисковые-то, сказывают, меры ему не знают… Ну-ну, заходите… Можа, чаю попьете?

Собаки встречали лаем зарю. С крутого взвоза к реке потянулся скот.

Катя встретилась с Пинаевым и Костей около дома с голубыми ставнями и наличниками.

— Сколько нашли? — спросила она.

— Пятьдесят халуп на двести гавриков, — хвастливо ответил Костя.

— Э, чудушки! А я одна семьдесят… Но, ребята, здесь такая грязнота. Живут самоходы. Я наняла женщин убирать квартиры и подыскала помещение под столовую. При школе мы устроим клуб и хорошую библиотеку.

— Вот тебе раз! — не утерпел Костя. — Да ты когда это? — Пинаев теребил черный пушок усов, виновато улыбался разошедшейся девушке.

7

Ветер кружил клубами неотвердевший снег, набивая в яминах сугробы. Оголенные тальники сухо и ломко шумели ветвями. Негреющее солнце сократило надземный свой путь, робко пряталось в пепельных облаках, будто стыдилось своего бессилия.