Книга Лишь пять дней - Джули Лоусон Тиммер

Скотт открыл рот, но Брэй покачал головой, и Скотт позволил юноше закончить.

— Я понимаю, что вы злитесь. Думаете, что зря потратили время, те годы, помогая мне достичь должного уровня для поступления в университет. Конечно, эта злость справедлива. Выходит, я всем этим пренебрегаю. И я злюсь оттого, что мне приходится так поступать!

Он отвернулся, Скотт услышал горечь в его голосе.

— Я очень злюсь, что мама поставила меня в такое положение. За то, что оставила Куртиса без родителя.

Брэй глубоко вздохнул и продолжил:

— Но все так, как есть, — он пожал плечами, теперь уже спокойно, — и я не вижу другого выхода. Поэтому поступлю именно так. А в университет смогу вернуться, как только соберу денег. Получу диплом и лучшую работу. А сегодня не будет ни университета Мичигана, ни НБА. Все это осталось в прошлом, и я с этим смирился.

Скотт вновь попытался прервать парня, но Брэй положил руку ему на плечо, молча прося помолчать еще мгновение.

— Мне нужно, чтобы вы одобрили мой выбор, тренер! И помогли мне, поддерживая морально. Не говорите, пожалуйста, о том, что я и так знаю! Как это все ужасно, стыдно, несправедливо и все такое. Я и так знаю. Но я сейчас не могу об этом думать и не хочу это слышать, пожалуйста!

Скотт заставил себя прекратить пререкаться. Он последовал примеру Брэя — просто глубоко вздохнул, потом еще и еще раз. Приказал себе успокоиться. Он молча вел машину еще пару километров, глубоко вдыхая и медленно выдыхая, пока наконец не обрел способность говорить спокойно.

Опять встретившись глазами с Брэем в зеркале, он сказал:

— Я поддержу тебя. Если ты в этом уверен! Абсолютно, на сто процентов, если ты скажешь, что это твое желание! Я не спорю с тобой, просто пытаюсь обсудить. Никто не осудит тебя, если ты ощущаешь сомнения. И все поймут, если ты захочешь немного подождать и как следует подумать, правильно ли решил! Рассмотрел ли все варианты? И, наконец, пришел к выводу, что все это слишком для тебя и ты к этому не готов.

Скотт покосился на жену. Ее плечи были все еще напряжены, и он знал, что она чувствует его взгляд. Но Лори сидела все так же, отвернувшись и притворяясь, будто сосредоточена на проплывающем за окном виде. Скотт вздохнул и сконцентрировался на дороге.

— Я ценю это, тренер. Но я уверен на сто процентов, именно сейчас. И я до конца дней себе не прощу, если отдам брата в приют или к незнакомцам, вот что для меня слишком! Это не по мне!

— Да, это верно, ты всегда был таким!

Глава 32 Мара

Мара как раз собиралась просмотреть свой список необходимых дел, как замигал телефон. Звонок был из клиники доктора Тири, и на этот раз она ответила. Она знала, что они звонят обсудить ее сообщение, которое она оставила накануне, — ей нужно больше снотворного.

Они проверили, когда она получала последний рецепт на снотворное, и сказали, что Мара в любой момент может забрать таблетки в аптеке. Женщина скривилась при упоминании аптеки и необходимости снова туда отправляться. Может быть, на этот раз послать Гарри?

— Раз уж мы с вами созвонились, — сказал работник регистратуры, — может, записать вас на очередной прием у доктора?

— Да, отличная идея, но у меня нет под рукой календаря, — ответила Мара, почувствовав, как краснеет от вранья, — давайте созвонимся позже.

— Да, конечно. Но не стоит затягивать, вы же знаете, что к доктору запись на несколько недель вперед. Хотя, конечно, не сравнить с записью к педиатру! Не знаю, как вы, а я записываю своих детей на прием за месяц вперед. И к дантисту тоже. Все так заняты сейчас! Скоро и к парикмахеру будет очередь на месяц вперед. — Женщина из регистратуры засмеялась, Мара неискренне поддержала ее смех, а сама тем временем потянулась к своему списку и пометила, что нужно везде записать Лакс.

Она попрощалась с сотрудницей больницы и немедленно набрала номер педиатра Лакс.

— Только на прививки, которые делают в пять? Или вы хотите сразу сделать все? Правда, система дает мне возможность записывать на прививки каждые двенадцать месяцев, поэтому я могу включить в запись и те, что делаются в шесть, то есть в декабре. Нет ничего лучше, чем планировать заранее! — сказали ей.

— Прекрасно! — ответила Мара. — И вы вышлете домой открытку, напоминая им, в смысле напоминая мне о визите к доктору за несколько недель?

— Да, мы всегда так делаем.

Потом она позвонила дантисту.

— Я решила записать дочь на три плановые чистки зубов каждые полгода, пока не забыла. У меня будет напряженный рабочий график, и я хочу заняться этим сейчас, пока есть время.

— Простите, но я могу записывать только на одну чистку. Может, вы пометите у себя в календаре и перезвоните через шесть месяцев? Нет настолько занятой мамы, чтобы она не нашла времени для короткого телефонного звонка, правда?

Есть, хотела ответить Мара, некоторые мамы слишком мертвы для этого.

О господи!

Мертва!

Она тогда уже будет мертва!

Мара смотрела, как телефон выпал из рук. Ударился о кухонную стойку, потом грохнулся на пол. От удара прямоугольная часть, в которой были батарейки, чуть отошла. Она слышала тонкий голос из трубки, и хотя не могла разобрать, что же говорят, могла себе легко представить. Застыв, она уставилась на телефон, пока голос не оборвался, превратившись в длинный гудок.

Оторвав взгляд от пола, она обвела взглядом кухню, гостиную и представила, как Лакс и Том медленно бродят по дому, грустя день за днем. Лакс сидит за стойкой, голова склонилась над тарелкой с хлопьями, но рука не подносит ложку ко рту. Она слишком расстроена, даже крошить хлопья между пальцами нет настроения. Том — с другой стороны стойки, едва пригубил кофе, потом поторапливает дочь, чтобы та ела быстрее. Они вдвоем идут к автобусу, ребенок дергает его за руку, умоляет остаться дома.

И вечером то же самое, поковыряют ужин, пока Том не сдастся и не позволит ей встать из-за стола после еще одной ложки. Обязательное вечернее купание, никто не в настроении изображать в ванной пиратский корабль или играть в какие-то другие глупые игры Лакс. Наконец время ложится спать — самое болезненное для всех скорбящих. Мара легко могла представить себе, как они лежат, обнявшись, Том пытается сдерживаться, пока Лакс всхлипывает рядом. Сзади книги, так и не открытые за все это время.

Все из-за нее. Из-за того, что она сделала. Гудок телефона звучал для Мары так же, как пищание ЭКГ, выдающей на мониторе прямую линию. Этот писк означает, что кто-то ушел, из жизни. Какой еще звук приносит больше горя? Какой еще звук символизирует смерть? Как она может добровольно присоединиться к этому смертельному хору?

Как она может?

Мара представила себе, как эту фразу произносят сотни голосов: мамы в школе, коллеги на работе, соседи. Стэф, Джина, ее родители. И громче всего Том. Как она могла с нами так поступить?