Книга Записки невесты программиста - Алекс Экслер

— Так я же не знал, — искренне удивился папулька. — Мне сказали садиться — я и сел.

— А букет ты и не заметил, — саркастично сказала я.

— Заметил, — признался папулька. — Но я подумал, что там, может быть, фрак жениха, который надо разгладить своим телом…

Я безнадежно махнула рукой. И без этого происшествия было понятно, что из свадьбы ничего хорошего не получится.

Мы с Викой встали у стеклянных дверей при входе в загс, а мамулька с папулькой пошли к метро, чтобы купить цветов вместо безвременно погибшего под папулькиным седалищем букета. Сергей с остальной компанией так и не появлялся.

— У меня очень плохие предчувствия, — поделилась я с Викой, которая воспользовалась передышкой в плавном течении свадебных торжеств для того, чтобы покурить.

— Да брось ты, — откликнулась подруга, которая никогда в жизни ничего не воспринимала всерьез. — Сейчас все приедут, пойдем брачеваться, а потом на свадьбе салатика поедим. Расслабься, Ир, чего ты расстроилась?

— Да ну, — махнула рукой я. — Как с самого начала все наперекосяк пошло, так дальше все хуже и хуже. Серега как появился в дверях в ярко-зеленом пиджаке, так я и поняла, что это очень плохая примета. Я уже не удивлюсь, если выяснится, что или загс закрыт и нас не распишут, или в кафе взорвалась котлета и оттуда всех срочно эвакуировали, так что свадебного застолья не будет.

— Подумаешь, наперекосяк пошло, — фыркнула Вика. — Ты мою свадьбу вспомни. Вот уже где наперекосяк так наперекосяк. Мой ненаглядный Гамлет вообще за мной приехал пьяный в дупель. К нему, видите ли, накануне брат приехал с малюсенькой бутылочкой чачи, которая еле в дверь пролезла.

— Да уж, было дело, — вспомнила я. — А потом его чуть со мной не расписали.

— Во-во, — подтвердила Вика. — Ты еще вспомни, как он после первого тоста заснул в салате. Вот это свадьба была — всем свадьбам свадьба.

— Ты сама виновата, — сказала я. — Это Гамлет — он же совсем дикий был. Только-только с гор спустился.

— Зато страстный, — вздохнула Вика. — Бывало, как зашевелит усами, да как скажет: «Я тебя, Вик, никто не отдам», — у меня сердце так и заходится.

— Ну да — язвительно сказала я. — Только потом выяснилось, что у него этой страстности — на половину Москвы хватит. Хорошо еще, что ты с ним быстро развелась.

— Развелась — ну и развелась, — рассеянно сказала Вика. — Зато пережила бурную игру страстей. А теперь — никакого в жизни азарта.

— Да брось ты, — возмутилась я. — У тебя же этот… как его… Митя Кошкин. Богатый, умный, непьющий, деловой, красивый, — стала перечислять я. — Все подружки просто обзавидовались.

— Понимаешь, — вздохнула Вика, — мужик всем хорош, врать не буду, но куража в нем нет. Давеча в ресторане на меня очередной дикий Гамлет выпал — пригласил танцевать. И что, ты думаешь, Кошкин сделал?

— Пристрелил его? — высказала я свое предположение.

— Щас, пристрелил! — негодуя, ответила Вика. — Он сказала: «Викуся, детка, потанцуй пока с мальчиком, а то мне с человеком надо пообщаться». Это, видите ли, был деловой ужин.

— И чего ты возмущаешься? — полюбопытствовала я. — Тебе разрешают пообщаться с твоим любимым дитем гор. Вот и развлекалась бы.

— Можно подумать, — фыркнула Вика, — Кошкин что-нибудь пустит на самотек. Танцы с диким Гамлетом происходили под внимательным взглядом Коли с Витюшей, Димкиных охранников. Ты просто Витюшу никогда не видела. Под его взглядом любой Гамлет начинает очень чисто говорить по-русски и во время танца ближе чем на три метра не подходит.

— То есть, — подытожила я, — богатые тоже плачут?

— Еще как, — вздохнула Вика и вдруг захохотала.

— Ты чего смеешься, дуреха? — спросила я, чувствуя, что снова прихожу в хорошее настроение: с Викой долго грустить было невозможно.

— Да я вспомню, как первый Гамлет со мной на все лекции от ревности ходил, — заливалась Вика, — так просто умираю от хохота. Один раз заметила его выражение лица на лекции по теоретический механике, когда Гольдерг рассказывал про кориолисово ускорение, так смешнее ничего в жизни не видела.

Я живо представила лицо спустившегося с гор Гамлета, рассматривающего длиннющее уравнение, и мне тоже стало очень смешно. А тут Вика захохотала просто на всю улицу.

— Чего еще вспомнила? — поинтересовалась я, тоже смеясь.

— Я вспомнила, как Кошкин играл со мной в эротические игры, — простонала Вика, сгибаясь пополам от хохота.

— Как?

— Он насмотрелся «Девять с половиной недель», — проговорила Вика, задыхаясь, — и решил изобразить нечто похожее.

— Ну?

— Ну и стал катать у меня по животу яблоко, изображая дикую страсть, идиот, — выдавила из себя Вика, у которой по щекам уже катились слезы от смеха.

— И чего?

— Да ничего, — из последних сил проговорила Вика. — Просто яблоко он за две минуты до начала этой сугубо эротической сцены достал из морозилки, поэтому я сначала подпрыгнула метра на два, а потом ему как следует въехала подушкой. Митя обиделся и заявил, что у него пропало сексуальное настроение. У него… сексуальное… настроение… Как вспомню его рожу… — и тут Вика в изнеможении повисла на перилах.

Я тоже хохотала так, что чуть не свалилась с крыльца загса. Нет, с Викой точно не соскучишься!

В этот момент к загсу подкатила кавалькада из трех колымаг, которые Сергей в минуту рассеянности назвал машинами, и мне сразу расхотелось смеяться. Из «Форда» выполз Сергей с дядей Юрой, и вот тут мне поплохело совершенно определенно.

— Боже мой, что это? — застонала я, глядя на их перемазанные костюмы и грязные руки.

— Колесо прокололи, — весело сказал Сергей. — Буквально в двухстах метрах отсюда схватили гвоздя. Вот и пришлось в аварийном порядке производить замену.

— Ирка, клянусь, как на «Формуле-1», — похвастался дядя Юра, у которого грязная полоса проходила через все его круглое лицо. — Двенадцать минут и двадцать две секунды, чтоб я сдох!

— Дядя Юра, молчи, — властно сказала я. — С тобой потом разберемся. А ты? — обратилась я к Сергею. — Ты-то куда полез? Посмотри, на кого ты теперь похож? Как это все отчищать? Почему этот Денис не мог колесо поменять? Он же водитель.

В этот момент из «Форда» вылез Денис. И тут я поняла, почему Денис не мог поменять колесо. Этот парень был такого изящного телосложения, что для смены колеса потребовалось подобных денисов штук пять, не меньше.

— Понимаешь, — объяснил Серега. — Денис скрипач. Ему нельзя пальцы калечить.

— А женихам, — лучезарно улыбнулась я, — можно?

— Блин, Ир, — возмутился Сергей, — чего ты меня пилишь-то сегодня весь день? То пиджак тебе не понравился, то машина, то колесо нельзя было менять! Ты не рановато приступила к столярным работам, а? Медовый месяц еще не начался, а у меня уже очень плохие предчувствия.