Книга Кровные узы - Роберт Линн Асприн

— Сиськи прекрасной Сабеллии, — тихо выругался Уэлгрин.

Девушка открыла глаза. Она попыталась что-то сказать ему, но донесшиеся звуки были слишком бессвязны, чтобы он смог что-либо понять.

— Я смог бы наложить шов на рану. Но здесь… Говно на палочке, Зип, я ничего не смогу сделать для нее. Черт возьми, я не акушер.

Поднявшись, он отступил назад.

— Ей нужна акушерка, — произнес другой голос; мужчина, которого отстранил Уэлгрин, был мужчиной не больше, чем лежащая в углу девушка женщиной.

— Ей нужно кое-что помимо акушерки. Черт возьми, ей необходимо чудо!

— Остановимся на акушерке, — возразил Зип.

— Ты сошел с ума, Зип. Она здесь три дня? Три дня?! Еще два дня назад, на закате была нужна акушерка. Ее даже нельзя двигать, она уже наполовину мертва.

— Нет! — крикнул парень, и его ярость выплеснулась в слезы. — Ей нужна акушерка — и все. — Он обратился к Зипу, не к Уэлгрину:

— Ты сказал… ты сказал, что найдешь кого-нибудь.

Внешняя безразличная надменность вожака НФОС дала трещину — достаточно для того, чтобы начальник гарнизона смог узнать знакомое отчаяние. Ты заставляешь своих людей верить тебе, чтобы можно было послать их сделать невозможное, но потом они, в свою очередь, просят сделать невозможное тебя. Уэлгрину не было нужды любить Зипа, даже уважать его, чтобы посочувствовать ему.

— Так как насчет этого? Ты кого-нибудь знаешь? — спросил Зип.

— Кто пойдет сюда? В такой час?

Сорвав бронзовый обруч, Уэлгрин смахнул со лба прядь волос и выпустил сквозь зубы воздух из легких. Нерожденный младенец выбрал именно этот момент, чтобы заставить свою мать изогнуться в дугу от боли и ужаса. В этот миг Уэлгрин увидел больше, чем хотел: крошечную ножку, торчащую в промежности девушки. Даже ему было известно, что младенцам полагается входить в этот мир другим местом.

Встретившись взглядом с Зипом, Уэлгрин стал напрягать память в поисках сведущей и закаленной акушерки.

Молин Факельщик сказал ему, еще в те времена, когда он только начинал работать на жреца, что в Ранканской империи численность людей в населенном пункте приблизительно в пятнадцать раз превышает количество налогоплательщиков. До пришествия бейсибцев принц собирал налоги — или пытался их собирать — сотен с четырех горожан: а в городе проживало шесть тысяч человек, не считая бейсибцев и новоприбывших, и Уэлгрин знал, по крайней мере в лицо, большинство из них.

У него была хорошая память на лица и имена; он взял себе это в привычку еще с детства, проведенного здесь, в Санктуарии. Больше того, его память давала ему возможность узнать людей через годы после того, как он видел их в последний раз. Так он узнал Зипа, вспомнив, что видел его подростком на улице, всегда окруженного приспешниками, всегда влезающего в драки, из которых никогда не выходил победителем. А на днях он узнал еще одного человека: даму, что жила в среднем достатке и комфорте у дороги Ткачей.

— Попробуем, — сказал Уэлгрин и направился к двери.

— Я пойду с тобой, — сказал Зип и первым вышел на лестницу.

Они шли другим путем, проползли, согнувшись в три погибели через дыру, которую Уэлгрин не заметил бы, если бы Зип не показал. У конспиративного дома была общая стена с полуразвалившимся складом, который должен был быть пустым, судя по тому, как Зип отшатнулся, увидев зажженный светильник и невысокого мужчину, направлявшегося к ним.

— Музнут! — закричал Зип, и лысый коротышка смущенно остановился.

Он был одет в неприметные лохмотья санктуарийца, и Уэлгрину потребовалось некоторое время на то, чтобы понять, что перед ним бейсибец, хорошо знакомый, если не дружащий с главой НФОС. Он не знал чужеземца, но узнает его, если их пути пересекутся вновь.

— За небольшую мзду мы делим с ним это место, — попытался объяснить Зип. — Обернувшись к бейсибцу, он прорычал:

— Убирайся в свою лохань, старик! Тебе здесь нечего делать после захода солнца!

Глаза старика округлились и остекленели, словно он увидел привидение, потом он развернулся и убежал. Зип проводил его взглядом.

— Гм, — сказал Уэлгрин, изображая отсутствие интереса. — Я думал, мы торопимся. Если это твой кратчайший путь к дороге Ткачей, я о нем не слишком высокого мнения.

Он презрительно шмыгнул носом, как, по мнению местных жителей, должны поступать ранканцы, и обратил внимание на запахи, наполняющие воздух. Только один стоило запомнить: запах очищенной легкой нефти, так пахло тогда, когда Ченая заманила в западню НФОС и тот ответил бутылками с зажигательной смесью.

— Нельзя доверять этим рыбам, — сказал Зип, когда они приблизились к двери, которую оставил открытой бейсибец, в спешке покидая склад.

— Это точно, — согласился Уэлгрин, гадая, действительно ли мысли Зипа настолько поглощены другим, чтобы он поверил, что ранканский воин не в состоянии сообразить, откуда поступают нефть и бутылки для приготовления зажигательных снарядов.

Глава НФОС быстрым шагом шел по Просторной улице. Пот струйками стекал с обоих. Но как только они пересекли Прецессионную дорогу и вступили в зажиточные районы Санктуария, вперед выдвинулся Уэлгрин, а Зип нервно засеменил сзади.

— Ты уверен в этом человеке? — спросил темноволосый мужчина.

— Да. Я не дурак. За тобой должок. Зип остановился, тронув Уэлгрина за руку, и они посмотрели друг на друга.

— Брось, Уэлгрин. Это для той девчонки, не для меня.

— Это часть дела. За тобой должок, чтобы я помалкивал о твоем складе и этой рыбе-стеклодуве.

— Они страшно тупы, парень. Он считает, что это место принадлежит нам, и платит ренту.

— Вранье, Зип. — Уэлгрин в свете луны заметил, как его собеседник побелел от ярости. — А теперь слушай: ты имеешь дело с человеком, который принес энлибарскую сталь в эту дыру. У тебя тоже есть секретное оружие, правда, прямо сейчас оно тебе не нужно, верно? Все мирно и спокойно, и ты один из нас. Но теперь, когда у меня в голове отдельные части сложились воедино, подумай, ведь я могу найти бейсибца получше твоего Музнута.

Но давай допустим, что я не хочу этого. Давай допустим, что я некоторым своим союзникам верю не больше твоего, и, возможно, придет время, когда мне потребуется огнедышащий герой. Вот тогда-то мне потребуешься ты, Зип, и тогда тебя не спрячет от меня даже сам плащ Шальпы. Понятно?

Зип молча взвесил эти слова.

— Возможно, ты сможешь подыскать другой склад, — бросил Уэлгрин. — Возможно, со мной случится что-либо прежде, чем это случится с тобой. Я помню тебя по Канаве, это было задолго до Крысиного водопада, и готов поспорить, что цель твоей жизни — стать героем. Но если ты не поклянешься мне в верности прямо сейчас, ты перевернешь дорогу Ткачей вверх дном в поисках повитухи… и не найдешь ее.