Книга Двойная жизнь Чарли Сент-Клауда - Бен Шервуд

После крепкого и «незащищенного» рукопожатия Чарли улыбнулся:

— Надеюсь, пройдет еще немало времени, прежде чем меня принесут сюда.

Потом он вскочил в свой мини-трактор и продолжил объезд территории, иногда останавливаясь, чтобы поправить сбившуюся насадку разбрызгивателя или подстричь куст, потерявший правильную пирамидальную форму. Цветы казались ему более яркими, надписи даже на самых старых памятниках легко читались, и в целом ощущение было такое, что кто-то включил свет в полутемной комнате.

Была пятница. В этот день недели на кладбище было заведено устанавливать и ремонтировать памятники. Бригада подчиненных Чарли работала по заранее согласованному плану. Всего в Уотерсайде было пятьдесят две тысячи четыреста тридцать четыре надгробных памятника самых разнообразных форм и размеров. Итальянский мрамор. Вермонтский гранит. Буквально миллионы и миллионы долларов, потраченных на камень и воспоминания. Чарли надеялся, что когда-нибудь его тоже вспомнят. За то, что он был хорошим братом. За то, что нашел Тесс. За то, что сумел чего-то добиться в жизни.

Он решил отработать последний день на кладбище как положено. Закончив объезд, он заглянул к могильщикам и попрощался с ними. Джо Атеист крепко обнял его и доверительным тоном сообщил, что собирается пересмотреть свое отношение к Богу. «Рогатая жаба», добавил он, всегда к услугам старых друзей, особенно если они собираются совершить романтическую прогулку. Около фонтана Чарли наткнулся на Беллу Хупер — Женщину, Которая Умеет Слушать.

— Все только и говорят о том, что ты сделал, — сообщила она. — Ну, понимаешь, о том, что ты отправился туда и все-таки нашел Тесс. Никогда не сдавайся. Это замечательно. Ты теперь главный герой в городе.

— Спасибо, Белла, но это было не так уж трудно.

— Ну, об этом мы как-нибудь еще поговорим, — ответила она многозначительно. — Я всегда в твоем распоряжении. И у меня специальный тариф для друзей и родственников.

Чарли еще раз окинул взглядом свои былые владения и порадовался тому, каким ухоженным и умиротворенным выглядит кладбище. Вернувшись в дом, он побросал свои немногочисленные ценные и просто нужные вещи в большую спортивную сумку, упаковал любимые книги и диски, аккуратно сложил на полках шкафа комплекты кладбищенской униформы, вымыл посуду, вытер ее насухо и выбросил мусор. Мебель и всю обстановку, доставшиеся ему от Барнаби Суитланда, Чарли решил оставить следующему смотрителю. Связку ключей он повесил на крюк у дверного косяка, сложил сумки на крыльце и прикрыл за собой дверь. Загрузив вещи в кузов мини-трактора, он двинулся на север.

Этот маршрут он мог проехать даже с закрытыми глазами: правый поворот, левый, полукруг по берегу пруда — и вот он уже возле маленького мавзолея на холме, скрытого в тени двух плакучих ив. На полированном мраморе играли искры, а правильно подобранный по пропорциям фронтон с двумя скрещенными бейсбольными битами зрительно увеличивал размеры сооружения. На поперечной балке над входом уже появился лишайник, частично скрывший старую надпись, вырезанную в камне:

СЕНТ-КЛАУД

Чарли заглушил мотор, вынул из перчаточного ящика большой старомодный ключ и отпер дверь. Там, в полумраке, он сел, прислонившись к маленькому саркофагу и вытянув ноги. Посидев немного, он вложил мяч в бейсбольную перчатку, которую принес с собой. Потом, улыбнувшись голубоглазому ангелу в маленьком витражном окошке, положил ее на гладкую плиту каррарского мрамора. Здесь ей и мячу было самое место.

Солнце садилось, и Чарли понял, что пора уходить. Он запер дверь и постоял немного на вершине холме, глядя вниз на гавань. Господи, как же он будет скучать по Сэму и его озорным проделкам. Вдруг подул свежий ветер, листва на деревьях зашелестела, а несколько багряных дубовых листьев подлетели к нему, покружились в воздухе прямо перед лицом и унеслись прочь.

Сэм был здесь. Чарли знал наверняка. Его брат был повсюду вокруг него — в воздухе, в небе, в закате и в листве. Ежевечерние встречи и мальчишеская игра в мяч остались в памяти навсегда. Но Чарли не мог не поддаться еще одному искушению. В этот последний день на Уотерсайдском кладбище ему нужно навестить еще одно место, не известное больше никому.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Игровая площадка на поляне в лесной чаще была погружена в тишину. Ни щебета птиц, ни вездесущих белок, ни парящих в воздухе призраков. На часах было восемнадцать пятьдесят одна.

Чарли прошел всю поляну и вернулся обратно. Ему хотелось запечатлеть в памяти каждый дюйм этого места — кедры на опушке, качели, скамейку. Интересно, где сейчас Сэм, подумал Чарли. Он отдал бы все что угодно за возможность встретиться с братом еще раз и попрощаться.

Чарли ходил взад-вперед по поляне, запоминая все — цвет листьев, угол, под которым падали лучи заходящего солнца. Он знал, что больше никогда не вернется сюда и что вскоре даже само это тайное царство исчезнет. Лес не остановится, и, если не следить за поляной, он вскоре поглотит ее без остатка. Никто никогда не узнает, что здесь было открытое ровное место, где даже играли в бейсбол.

От таких мыслей на глаза Чарли навернулись слезы. Долгие годы это место было для него самым важным, самым дорогим в мире. И все же он сделал свой выбор, и теперь его ждали другие места. Он глубоко вздохнул, вдыхая при этом прелые ароматы осени, и собрался уже уходить, как вдруг с изумлением увидел молодого человека, вышедшего из леса на другой стороне поляны. Сначала он удивился, кто еще мог открыть это тайное место. За тринадцать лет здесь никто еще не появлялся, не нарушал границ этого укромного святилища.

Незнакомец был высокий — ростом не менее шести футов и трех дюймов, с широкими квадратными плечами. Лицо было узкое, продолговатое, волосы курчавые, а сияющих глаз невозможно было не узнать.

Чарли замер в полном изумлении.

Это был Сэм.

— Здорово, большой брат, — сказал он с улыбкой.

Чарли не мог выговорить ни слова. Куда-то делась старая бейсболка Сэма с эмблемой «Сокс», его шорты и высокие ботинки. Теперь на нем были куртка-пилот, джинсы и сапоги.

— Вот это да! — восхищенно произнес Чарли. — Ты посмотри-ка на себя!

— А что?

— Вырос совсем. Уже не мальчик, а настоящий мужик.

— Да, — ответил Сэм. — Я наконец вырос и могу делать что хочу.

Теперь они стояли лицом к лицу, и Чарли заметил, что брат мерцает, как голограмма, не то отражая, не то излучая свет всей поверхностью своего тела. Сэм был одновременно отражением прошлого и настоящего, а также проекцией будущего — всем, чем он был, и всем, чем хотел стать.

Чарли вскинул руки, чтобы обнять брата, и увидел, что они проходят через тело Сэма насквозь. На самом деле Сэма здесь не было. Он не был больше в промежуточном мире. Теперь он стал частью мирового эфира, но Чарли по-прежнему ощущал исходившее от него тепло и крепость их связи.

— Ты перешел черту, — сказал он.