Книга Кощеевы земли - Александр Самсонов

— Ты чего, очумел? — раздраженно вскрикнул Аким.

— Нет, это она, не стреляйте! — жалобно вскрикнул тот.

— А это тоже она? — Старейшина со злостью пнул Лежавшую под ногами тушу.

— Она там, я сейчас.

Не обращая внимания на предостерегающие крики, художник побежал к кустам. Через мгновение он скрылся в густой зелени.

— Идиот, — выругался Аким. — Еще покойника нам не Хватало. Воистину чокнутый отшельник. Филипп! Мать Твою! Срочно назад!

Окрик старейшины остался без ответа. Басанов зло плюнул в траву и замолчал.

— Что будем делать? — Усталый голос Силантия вернул Акима к действительности.

— Ждать.

— Подождем, — согласился лесничий, — вот только Вениамин ждать не может. Кровью истечет.

Спохватившись, Басанов посмотрел на раненого. Дела у молодого охотника и в самом деле были неважнецкие. Тряпка, прижатая к щеке, пропиталась кровью, бледное лицо оттеняли наполненные болью глаза. Если бы не твердая рука Силантия, поддерживающая Веньку, то парень наверняка свалился бы рядом с поверженным чудовищем.

Остановка кровотечения и затяжка раны с использованием магии для боярина были привычным делом. Конечно, у ведунов или той же Насты это получилось бы быстрее и надежнее, но навыков у старейшины тоже хватало. Уже через полчаса Венька с удивлением щупал стянутую неровной алой полосой щеку.

— Ты меньше трогай, занесешь заразу, так без больницы не обойдешься, — сварливо заметил Аким, придирчиво разглядывая результат своей работы. — Шрам, конечно, останется, но зато жить будешь.

Не слушая ворчания старшего, Венька облегченно откинулся на траву и закрыл глаза. Через несколько секунд он заснул.

— Пусть час полежит, а потом сам встанет, — удовлетворенно подвел итог работы Басанов. — Теперь придурка нашего ждем. Ничего не слышишь?

Исполнявший роль добровольного охранника, Силантий отрицательно покачал головой. Все время, пока старейшина занимался раненым, он бдительно следил за близлежащими кустами, но ничего подозрительного не заметил. Старого лесничего угнетало чувство вины, и он хотел хоть как-то исправить свой прокол. Но повода отличиться не представлялось. Почувствовав настроение старика, Аким тихонько произнес маленькое заклинание, придающее человеку уверенность в своих силах. Прозвучало Слово.

Силантий неожиданно почувствовал пролив сил, грустные мысли отошли на второй план, и охотничьи инстинкты значительно обострились. Такое состояние боярин мог поддерживать у ламбушских воинов и охотников без вреда для их здоровья долгое время, но никогда этим умением не злоупотреблял, считая, что в обыденной жизни человек должен оставаться самим собой, со всеми своими пристрастиями, бедами и радостями. Иначе индивидуальность растворяется в неудержимой жажде действий, а воины-берсерки необходимы только в бою или экстремальных ситуациях.

Обострившимся слухом лесничий ощутил посторонние для привычного лесного шума звуки. Легкий скрип кожи, шелест осыпавшейся листвы, потрескивание валежника — все указывало на движение человека. Настораживало лишь то, что источник шума не приближался, а смещался в сторону, как будто кто-то пытался обойти место схватки с чудовищем.

— Филипп! Ау! — призывно крикнул Силантий. — Иди сюда!

В ответ на голос лесничего шум шагов убыстрился, создалось впечатление, что продвигавшийся по зарослям человек стремительно удалялся прочь. Бросить старейшину с раненым охотником Силантий не рискнул и поэтому, бессильно сжав карабин, застонал от накатившей злости.

Аким угадал желание старого лесничего броситься на поиски пропавшего художника, но всецело положился на его здравый смысл и колоссальный опыт. Аккуратно поправив подложенную под голову Веньки куртку, он внимательно наблюдал за озиравшимся Силантием. После произнесенного Слова восприимчивость лесничего на порядок превосходила способности обычного человека, и по его реакции можно было легко просчитывать ситуацию.

— Афанасьич, — спокойным голосом произнес лесничий, продолжая вглядываться в густую зелень кустарника, — справа от нас кто-то сидит. Очень тихо сидит и смотрит на нас. Если судить по запаху, то это нелюдь. Агрессии я не чувствую, но ты на всякий случай ружьишко в руки возьми. Мало ли что.

Сам старик незаметно переместился в сторону, открывая свободный для стрельбы сектор. Карабин в расслабленных на первый взгляд руках медленно поворачивался в сторону. Аким, прикрывая собой еще неочнувшегося Веньку, подтянул оружие под руку и выжидающе замер.

В напряженной тишине прошло несколько минут. Силантий вслушивался в доносившиеся со всех сторон звуки, но теперь выделить из обычных лесных шумов что-либо подозрительное не мог. Создавалось впечатление, что коснувшийся ноздрей легкий запах чужого оказался обонятельной галлюцинацией. Пододвинувшись к настороженному старейшине, лесничий уже хотел поделиться своими сомнениями, как еле уловимый, на грани различимого звукового восприятия свист всколыхнул напряженные нервы. Силантий, выставив на изготовку ствол, закрутился в поисках источника опасности. Звуковая волна, ни на миг не прерываясь, усилила давление на обостренные чувства человека. Глядя на налившиеся кровью глаза лесничего и лихорадочную дрожь его конечностей, Аким бросил обратное Слово, снимающее ранее наложенный заговор. Не выпуская оружия из рук, старик мешком осел на землю. Старейшина остался один с лежащими рядом неподвижными товарищами.

Риск, конечно, существовал. Вилии, будучи существами непредсказуемыми, при желании легко могли справиться с несколькими людьми, а тем более с одним стариком. В то же время они до сих пор агрессивности не проявляли, и звуковая волна, обрушившаяся на людей, не достигала максимума, при котором от избыточного внутричерепного давления лопаются кровеносные сосуды мозга. Боярин мог защитить от воздействия ультразвукового удара только себя. Силантию дальнейшее пребывание в зоне направленного, как узкий луч, свиста грозило смертью.

— Достаточно! — громко крикнул Басанов. — Я сейчас один, может, просто поговорим?

Аким демонстративно бросил карабин под ноги и протянул вперед пустые ладони. Давление почти тотчас пропало. Повернувшись лицом к указанным до этого Силантием кустам, старейшина выжидательно скрестил руки на груди.

Не колыхнув ни одного листка на непролазных кустах, из густой зелени легким шагом выскользнули две высокие девушки. Длинные черные волосы блестящими потоками струились по обнаженным загорелым телам, чуть раскосые зеленые глаза с опаской смотрели на неподвижно стоявшего старейшину. Со стороны могло показаться, что идут две сестры, но при внимательном взгляде становилось ясно — это не сестры. Аким обратил внимание на множество мелких деталей, явно указывающих на громадные различия в представших перед ним существах. Та, что стояла правее, несомненно, являлась старшей и по возрасту, и по статусу. Вторая девушка казалась совершенно молоденькой и неискушенной в жизни, ее изумрудные глаза с вертикальными зрачками восторженно смотрели на находившихся на лужайке людей.