Книга Кровь избранных - Кай Дзен

В пути, двигаясь по еле различимым тропам, ослепленные лежащими вокруг снегами, беглецы почти не разговаривали, только непрерывно жевали листья коки. Девушка время от времени болтала с проводником по имени Мирто, бывшим шахтером из серных копей. На каторжной работе он потерял здоровье: выгорели легкие, и одна рука осталась где-то в толще скалы.

Отару из их разговоров почти ничего не понимал и только старался удержаться в седле. На крупе его мула висели сумка с тетрадками и запасы провизии. Пожелтевшие страницы совершили поразительное путешествие. Исследование, начатое где-то между Египтом, Палестиной и Дамаском, закончилось в Поднебесной. Дневники и записки, обойдя весь континент, от Красного моря до просторного Шанхайского рейда, оказались в руках какого-то грязного китайца. Барон Хофштадтер, наверное, и впрямь был сумасшедшим, сын сказал правду. Подумать только: доверил тайну Аль-Харифа Шань Фену. А тот тоже хорош: вывез материалы к Дитриху в Германию и отдал такую силу и власть незнакомому человеку!

Зачем? Из каких соображений? Из чувства чести и преданности?

Мул взревел от усталости, ноги у него начали заплетаться. Отару решительно дернул поводья. Листья коки делали свое дело: японец ощущал себя могучим и сильным. Полчаса спустя Мирто привел путников на небольшую площадку, где они разбили лагерь и заночевали.

Все последующие дни троица пробиралась среди обледенелых скал. Копыта животных поднимали маленькие снежные вихри. Фелипа и Отару стучали зубами от холода. Нечесаная борода японца превратилась в пучок сосулек. Если бы сейчас Хиро взглянул на себя в зеркало, то сильно бы испугался. Мир-то выдал им теплые, непромокаемые пончо крупной вязки, но стужа все равно пробирала до костей, и они все время растирали себе руки и ноги. Крутые откосы превратились в каменистую дорогу.

Вскоре путники увидели впереди андскую пастушью хижину. Проводник уверенно двинулся к ней. Отару молчал, съежившись от холода и голода, но его радовала мысль о близком убежище. Когда они добрались до низенького строения, японец забился в угол. Фелипа с Мирто, болтая и пересмеиваясь, разожгли огонь и принялись готовить еду. Полчаса спустя креолка принесла ученому миску супа из каких-то клубней с маисом и вернулась к аргентинцу. Хиро жадно принялся есть, не обращая внимания на тошноту, вызванную кокой. Положив в опустевшую посудину деревянную ложку, Отару пошарил в кармане, не осталось ли крошек табака.

Снег перестал валить только после нескольких дней пути. Тишину нарушали одни взревывания мулов. Однажды, ближе к вечеру, Мирто поднял руку, указывая перед собой:

— Боливия!

Креолка с проводником снова о чем-то переговорили, и вскоре Фелипа решительным шагом подошла к японцу:

— Он сказал, что нам надо двигаться на восток к аргентинскому городку Ла Квиака. Оттуда можно попасть в Боливию, если пересечь охраняемую границу, перейти мост и сесть на поезд западного направления. Можно также проехать около сотни километров на север и добраться до боливийского города Тупица. Проводник считает населенный пункт большим, но, учитывая, что сам привык жить вообще нигде…

У Отару губы и челюсти словно онемели, и он долго мычал, прежде чем произнес что-то членораздельное. Указав на Мирто, японец с трудом выговорил:

— А он может проводить нас в Тупицу?

Совещание прервал чей-то хриплый голос:

— Отдайте мулов и поклажу, и можете валить отсюда всей компанией!

На снегу возникли три фигуры в лохмотьях, с палками и мачете в руках. Самый низенький из них различил под пончо женский силуэт и тут же добавил:

— Поклажу, мулов и девчонку! — Он демонстративно провел пальцами по штанам. — Иди к папочке, чернявая, у меня тут кое-что есть.

Отару понял, что их будут грабить. Когда один из незнакомцев приблизился, Хиро вытащил из-под пончо пистолет и не раздумывая выстрелил ему в живот. Человек упал и принялся с криком кататься по земле, оставляя за собой кровавый след. Остальные бандиты, подняв руки, начали отступать. Отару подошел к содрогающемуся в конвульсиях умирающему, ногой отбросил мачете и стал наблюдать за агонией. Потрясенные Фелипа и Мирто жались друг к другу в стороне.

Хиро снова прицелился. Грабители что-то забормотали, один из них описался. Креолка подошла к японцу:

— Не надо! Отпустите их, Хиро, это же просто бедняки, неужели вы не видите?

Отару, как в тумане, выставил вперед браунинг и прикоснулся пальцем к курку. В голове всплыли лица священника и мальчика, затем появились фигуры в черном. Они скользили по коридорам виллы Хофштадтера, растворяясь в темноте.

Фелипа, сглотнув, снова попросила ученого:

— Остановитесь, Хиро, прошу вас.

Отару отпустил курок и поднял пистолет вверх. Неудачливые грабители пустились наутек. Японец плавно опустил руку, целясь им в спины. Креолка не могла вымолвить ни слова. А Хиро вдруг нервно дернул головой, опустил оружие и принялся пинать труп. И без того алый снег стал еще краснее. Девушка задохнулась от слез. Мирто положил ей руку на плечо, пытаясь успокоить. Отару схватил поводья и потянул к себе мула, словно проверяя, на месте ли поклажа.

До Тупицы странники добирались несколько дней. Было тепло, несмотря на то что зима стояла у порога. Городок выглядел приветливо. Над домами возвышалась церковь с двойной колокольней. На окраине они встретили индейцев в шляпах и с корзинами за плечами, у некоторых на поясах висели кинжалы. Подойдя вплотную к первым постройкам, путники привязали мулов к кормушке. Креолка, нагнувшись, обняла низкорослого проводника. Отару отвязал багаж и ограничился тем, что молча расплатился. Фелипа поцеловала Мирто в щеку, заставив того покраснеть:

— Спасибо тебе за все. Если бы не ты, нам бы сюда не добраться.

Девушка на прощание помахала рукой, и беглецы побрели по узким улочкам между низких домов к центру. Там они выбрали гостиницу наугад и вошли. Отару по-английски обратился к человеку за стойкой:

— Нам нужны две комнаты, горячая вода и что-нибудь поесть.

Не дожидаясь ответа, он положил на стойку несколько банкнот. Портье заулыбался и произнес заученно:

— Добро пожаловать в Тупицу, господа, в прекрасную жемчужину Боливии. Мы рады видеть вас в городе, где еще сорок лет назад обитали Буч Кэссиди и Санденс Кид.[118]

Мальчик-метис подхватил заляпанные грязью, пахнущие мулом сумки Фелипы. Когда посыльный вернулся за багажом Хиро, тот остановил его взглядом. Отару заметил, что человек за стойкой, посмотрев на вещи японца, быстро опустил голову.

Лифт поднимался с натужным шумом, сквозь зарешеченные двери перед пассажирами мелькали темные коридоры. На четвертом этаже кабина, дернувшись, остановилась. Мальчик пошел вперед, показывая дорогу. Раздав ключи от помещений, посыльный, прежде чем попрощаться, застыл с протянутой вверх ладонью. Креолка вложила в руку пару монет и вошла в комнату, закрыв за собой дверь. Прежде чем зайти в свой номер, Хиро несколько секунд постоял у порога. Ему хотелось что-то сказать, но он промолчал. В комнате японец вытряхнул содержимое сумки на пол возле кровати. Дневники, деньги, пистолет, несколько патронов, одежда, пилюли спартеина, очки с разбитой линзой, горсть отсыревшего табака и несколько смятых карт. Раздевшись догола, Отару сел на пол и долго глядел на то, что осталось от его жизни. Затем ученый провел рукой по грязным волосам и отросшей клочковатой бороде. Болели зубы. Хиро взял сигарету, сунул ее в рот и взял с прикроватной тумбочки спички с надписью на синей этикетке «Отель Уйюни». Глубоко затянувшись, японец приставил браунинг к виску, нажал на спуск… и рассмеялся.