Книга Тень Александра - Фредерик Неваль

На проспекте Палеолог две очаровательные молодые женщины окликнули меня по-гречески с противоположного тротуара, уверенные, что я не пойму их бесстыдных слов. Наверняка они приняли меня за скандинава, проводящего здесь каникулы.

— Тебе туда, гомой! — крикнула та, что помоложе, указывая пальцем в сторону древнего города, а ее подруга рассмеялась. — А ночью приходи, я открою тебе дверь!

Я расхохотался. Гомоями, или как-то похоже, называли себя древние спартанские воины, которых узнавали по длинным волосам. Они жили все вместе, а именно мужским сообществом, и если к кому-то из них приходила любовница или юная супруга, младшие должны были тайком уйти, чтобы вернуться к своим товарищам перед рассветом так же незаметно, как ушли.

— Мне уже за тридцать! — крикнул я им по-гречески. — У меня нет надобности таиться. Иду?

Удивленные, что я ответил им на их языке, они совсем развеселились.

— Морган! — с упреком остановила меня Амина, ее щеки вспыхнули, и это еще больше развеселило незнакомок.

Повернувшись к прекрасным спартанкам, я развел руками, и они, дружески махнув мне, удалились.

— Подобные шутливые разговоры здесь в ходу, — сказал я.

Амина подняла глаза к небу.

— Ревнуешь?

Мы остановились у входа в гостиницу, она вошла, не придержав дверь, и та стукнула меня по носу.

— Ревнует, — подтвердил Ганс.

Я хмуро взглянул на него, и он спросил:

— Ты переспал с ней? — и хлопнул меня по спине. — Счастливчик!

Амина с хмурым лицом ждала нас около конторки портье, и я взял ключи у сидевшей за ней аппетитной брюнетки, которая, усилив недовольство Амины, настояла на том, чтобы проводить нас.

— Двойной номер — это для кого? — спросила она меня по-французски с очаровательным акцентом.

— Для меня и моего ассистента.

— Пожалуйста, за мной, мсье Лафет. Тийя, замени меня, — бросила она на ходу своей коллеге.

Она прошла предо мной, грудью коснувшись моей руки, и Ганс подмигнул мне, как ему казалось, незаметно.

— Бомба, — тихонько произнес он.

Одетая в короткий белый костюм из льна, на высоченных каблуках, «бомба», виляя бедрами, провела нас к лифту, где, извинившись за тесноту, прижалась ко мне.

— Сюда, прошу вас, — продолжила она любезно, когда дверцы лифта раскрылись на площадке с номером «4». — Кондиционер…

— Где моя комната? — сухо оборвала ее Амина.

— Вон там, мадемуазель, — ответила га, указав пальнем с маникюром на одну из дверей цвета черешни.

Амина буквально вырвала ключ из ее рук, даже не поблагодарив, и ушла, закрывшись в своей «квартире».

Красивая брюнетка сунула ключ в замочную скважину двери под номером «52» и гостеприимным жестом предложила нам войти первыми.

Комната была просторная, светлая и безукоризненно чистая. Маленький балкончик, нависавший над проспектом, был украшен геранью всех цветов.

— Прекрасно, — сказал я, садясь на одну из стоящих рядом двух удобных кроватей.

Брюнетка изобразила легкий поклон и послала мне обольстительную улыбку.

— Если вам что-нибудь потребуется, мсье Лафет, меня зовут Дельфия.

Я поблагодарил ее, удивленный такими знаками внимания, и она вышла, покачиваясь на своих высоких каблуках.

— «Если вам что-нибудь потребуется, мсье Лафет…» — передразнил ее Ганс, жеманно вытянув губы. — А мне? Всегда везет одним и тем же.

Я пожал плечами и отправился принять душ. Сияющий как новенький пятак, я набрался смелости, подошел к двери Амины и постучал.

— Это я, можно войти?

— Открыто.

В шортах и с голой спиной она лежала на постели и что-то писала в своем блокноте.

Я тихо прикрыл за собой дверь и сел с ней рядом.

— А где Ганс?

— Внизу, в буфете. Я сказал ему, чтобы он не ждал нас с ужином.

Она согласно кивнула, отложила в сторону ручку и пристально посмотрела мне в глаза:

— Я сожалею, Морган, что вела себя как какая-нибудь дурочка.

— Ты преувеличиваешь… Она смущенно отвернулась.

— Амина… я хотел бы, чтобы ты поняла: то, что произошло между нами, могло бы меня…

— Остановись, — перебила она, вставая, чтобы я увидел, как вдруг вспыхнули ее щеки. — Я извинилась, и не будем больше говорить об этом.

Я взял ее руку и заставил повернуться ко мне лицом.

— Я тебя очень люблю. Амина, искренне люблю, но не требуй от меня большего.

Она энергично кивнула мне с горькой улыбкой, стараясь удержать слезы.

— Если я заставил тебя подумать, что наши отношения могли бы стать…

— Нет, Морган. Это я, я… я позволила своему влечению перерасти в безрассудный романтизм. И все же такая реакция не свойственна моей натуре. Я сама этому удивилась.

— Ну, если это маленькое недоразумение улажено, не пойти ли нам поужинать?

Она высвободила руку из моей ладони и помотала головой.

— Я до смерти хочу спать и совсем не голодна, наверное, эти четыре часа в автобусе так на меня подействовали. Увидимся завтра утром.

— Хорошо. Если что, позвони мне, — сказал я, похлопав по мобильнику, висевшему у меня на ремне джинсов.

Она поблагодарила меня, и я оставил ее, пожелав спокойной ночи. Немного все же раздосадованный, я присоединился в ресторане гостиницы к Гансу, который уже приступил к десерту.

— Ну как? — спросил он меня, отложив ложку. — Она все еще дуется?

— Нет.

Он с недовольным видом скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула.

— Почему же в таком случае она не спустилась?

Я поднял глаза к потолку, потом попросил официанта принести салат.

— Ты знаешь, что такое женщины? — подтрунивая над ним, спросил я более сухим тоном, чем хотел бы.

— Она влюблена, да?

Я пожал плечами.

— Только этого нам недоставало, — пробурчал он, доел абрикосовый торт и запил его большим стаканом апельсинового сока.

— Мор… Ты тоже влюбился?

— Нет, — признался я после минутного раздумья. — В общем, не думаю.

— Следовательно, ты не в состоянии понять, что чувствует Амина.

— Ей и правда необходимо побыть одной, чтобы прийти в себя. Завтра все будет выглядеть иначе.

— Знаешь что, Мор? — сказал он, отодвигая стул, чтобы встать. — Может, ты непревзойденный эллинист и очень знающий археолог, но живые тебя не интересуют!

— Ганс, я…