Книга Мы - на острове Сальткрока - Астрид Линдгрен

Не оборачиваясь, он крикнул:

— Поехали, Юхан и Никлас! Поторопитесь!

Когда пароход был уже на порядочном расстоянии от острова, Мелькер неожиданно обнаружил, что с ним едут не только Юхан с Никласом, но и Пелле с Чёрвен.

— А кто вам разрешил? — с упреком спросил Мелькер. — Малышам тут делать нечего.

— Хм-хм! Мы тоже хотим с тобой, — сказала Чёрвен. — Я не была в Нортелье целых сто лет.

Мелькер понял, что разговор бесполезен. Не мог же он сбросить малышей в море. И раз уж он получил сегодня премию, надо быть добрым и благородным. К тому же он запыхался после пробежки, и ему было трудно ругаться.

— Бежал, как олень, — задыхаясь, сказал он. — Конечно, не так, как в школе, когда я пробегал сто метров за двенадцать и четыре десятых секунды.

Юхан с Никласом переглянулись, а Юхан покачал головой.

— Чудно, папа. Чем ты становишься старше, тем быстрее, по твоим словам, ты бегал, когда ходил в школу.

Но то, что Мелькер мог еще бегать, как олень, было совсем неплохо. В тот день ему пришлось побегать.

Если живешь на Сальткроке, то требуется немало времени, чтобы добраться до городка Нортелье. Сначала пароход доставляет тебя на материк к пристани, и на этой пристани сидишь и ждешь примерно с час. Наконец появляется автобус, который ходит в Нортелье. По пути он делает множество остановок и вообще не торопится, хотя придерживается расписания. В час дня автобус должен быть в Нортелье, и приходит туда минута в минуту.

"Поседеешь от такой поездки, — подумал, вылезая из автобуса, Мелькер. — Чего только не передумаешь во время такого долгого путешествия. Сидишь в автобусе, все больше волнуешься и уговариваешь себя без конца: «Столяровой усадьбы тебе не видать как своих ушей, и не мечтай!».

Но попытаться все же нужно. И в сопровождении целой вереницы детей Мелькер пустился со всех ног в контору Матсона по сдаче внаем и по продаже недвижимого имущества.

Там не было никакого Матсона, а лишь маленькая пухленькая машинистка. Лицо у нее было доброе, но, к сожалению, она ничего не знала.

— Где господин Матсон? — спросил Мелькер. Она кротко взглянула на него.

— А я откуда знаю?

— Когда он вернется?

— А я откуда знаю?

Глаза у нее были большие и наивные, и ясно было, что она вообще ничего ни о чем не знает. Неожиданно вынув зеркальце, она стала разглядывать свою кругленькую стандартную мордашку, и это занятие так увлекло ее, что она вдруг стала необычайно говорлива.

— Он ушел, ведь он вечно где-то бегает. Не пошел ли он купить ежевики? А может, он на стройке. А иногда он сидит в городской гостинице и пьет.

Больше они не смогли ничего из нее вытянуть и выбежали из конторы так же поспешно, как и вбежали туда.

Мелькер взглянул на часы. Третий час. Где же этот Матсон? Где в этом милом городке может отыскаться этот негодный Матсон? Необходимо его найти, и побыстрее. Пошел купить ежевики… Наверное, ее покупают на рынке? Какая тут ежевика, господин Матсон, когда решается судьба Столяровой усадьбы!

Мелькер дрожал от волнения, и ему не хотелось тащить за собой Пелле с Чёрвен. Трудно было двигаться целым эскадроном по тесным улочкам. Мелькер решился на хитрость.

— Хотите мороженое? — спросил он.

Конечно, они хотели. Мелькер купил в киоске мороженое и с пакетиком в каждой руке поманил Пелле и Чёрвен в зеленый скверик, где стояла скамейка.

— Сидите здесь, — сказал Мелькер, — и ешьте мороженое, пока мы не вернемся.

— А когда съедим? — спросила Чёрвен.

— Все равно сидите.

— До сколька? — снова спросила Чёрвен.

— Пока не поседеете, — безжалостно ответил Мелькер и ринулся вперед. Юхан с Никласом помчались за ним. А Чёрвен и Пелле остались сидеть на скамейке и есть мороженое.

Иногда снится, что бегаешь и что-то ищешь. И это что-то необходимо найти. Найти как можно быстрее. Дело идет о жизни и смерти. Мечешься в страхе, ищешь и ищешь, страх все растет, но найти — не находишь. Все напрасно. Переживания Мелькера и его сыновей в те часы, когда они искали Матсона, напоминали такой сон.

На рынке его не было; да, он был, но уже давно ушел — сказала одна из торговок. А его стройка? На другом конце города. Но и там Матсона не было и в помине. Может, он в самом деле сидит в городской гостинице и пьет? Нет, там даже тени Матсона не было.

И вдруг Мелькер хлопнул себя по лбу.

— Ну, не дурак ли я? — закричал он. — Почему мы не сидим в конторе и не ждем, вместо того чтобы носиться по городу и натирать себе мозоли?

И вот тут-то, вот тут-то они сделали ужасающее открытие. Часы Мелькера остановились! Мелькер увидел, что часы на городской гостинице показывали пять минут пятого, а не половину четвертого, как его собственные злосчастные часы. Это был страшный миг.

— Я предупреждал тебя, Мелькер. Не тебе о чем-либо мечтать. Тебе ли купить Столярову усадьбу, когда ты даже не в состоянии узнать, который час. Поздно теперь, мой дорогой Мелькер. В эту минуту директор Карлберг с сигарой в зубах сидит в конторе Матсона и причмокивает от удовольствия.

Мелькер так явственно представил себе эту картину, что даже застонал. Юхану и Никласу было жаль отца, но и они были вне себя от ярости. Неужто так бывает всегда? Сплошное невезение! Вечные несчастья! Юхан стиснул зубы.

— Он тоже мог опоздать. Возьмем, папа, такси!

Они взяли такси и в десять минут пятого подъехали к конторе Матсона.

Но директор Карлберг был не из тех, кто опаздывает. Его часы шли правильно. Все было точь-в-точь, как представлял себе Мелькер. С довольным видом он сидел с сигарой в зубах. Мелькер потерял самообладание.

— Стоп! — крикнул он. — Я тоже покупатель.

Директор Карлберг вежливо улыбнулся.

— Боюсь, что поздно.

В полном отчаянии Мелькер обратился к Матсону.

— Да, но, господин Матсон, неужели у вас нет сердца? Ведь мы любим Столярову усадьбу, мои дети и я. Не будьте так бессердечны.

Матсон не был бессердечен. Он был просто равнодушный деловой человек.

— Почему же вы не пришли тогда раньше? В таких делах надо немедленно принимать решение. Здесь не ждут; кто приходит раньше, тот и хозяин. Слишком поздно, господин Мелькерсон.

«Слишком поздно, господин Мелькерсон», — эти слова я слышу всю свою жизнь", — подумал Мелькер, и в отчаянии он обратился к директору Карлбергу:

— Ради моих детей… не могли бы вы отказаться от… Директор Карлберг оскорбился.

— У меня тоже ребенок, господин Мелькерсон, у меня тоже, повторяю, ребенок.

Он повернулся к Матсону.

— Пойдем теперь к хозяйке, к фру Шёблум. Я хочу подписать контракт.