Книга Три полуграции, или Немного о любви в конце тысячелетия - Екатерина Вильмонт

– Олег, я тебя прошу, ты подумай еще об этом… Чтобы невляпаться в историю.

– Хорошо, обещаю. Таточка, поедем после работы ко мне,а? Может, даже удерем пораньше? И пожалуйста, забудь ты о Гущине. Выкинь его изголовы, совсем.

– Боюсь, не получится. Мне просто в жизни еще невстречались такие подонки…

– О, значит, ты прожила счастливую жизнь! Я тебезавидую. Ступай, а то я за себя не ручаюсь и нас с тобой обоих отсюда выгонятза разврат на рабочем месте. Я тебя люблю.

– Олег! Я уже мечтаю сбежать…

– Иди отсюда, умоляю!

Она ушла.

– Татка, выздоровела? – приветствовала ееРина. – Слушай, как ты похудела! Выглядишь просто здорово!

– Какие тут у нас новости? – полюбопытствовалаТата.

– Вроде ничего глобального… Да и вообще, какие у нас новостибывают? Только плохие. Поэтому если их нет, то я рада. Зарплату не понизили,цензуру не ввели, и слава богу. Кузоватов новых идей не родил, тишь, да гладь,да божья благодать. Что еще женщине надо? Разве что любовника…

Тату бросило в жар. Неужто здесь уже что-то пронюхали?

– Да у тебя, похоже, любовник появился илинаклевывается только? – заметила ее смущение Рина.

Лучше бы не врать, но правду говорить нельзя ни в коемслучае.

– Наклевывается, Ринка, ты права, ну и глаз у тебя.

– Татка, кто?

– Да так… один…

– Где взяла?

– Меня с ним Соня познакомила.

– Ничего мужик?

– Да вроде бы… Но ничего особенного. Собственно,говорить пока еще не о чем.

– Но глазки все равно сияют. Это хорошо, Татка. Междупрочим, у Олега, кажется, тоже кто-то завелся. Видела его новый прикид?Неспроста же…

– Не обратила внимания, – пожала плечами Тата изанялась своими делами.

Сегодня ее никто не дергал, и она более или менее спокойночитала очередную рукопись Ирины Буровой.

– Ринка, слушай, что такое ромбоэдр?

– Понятия не имею. Посмотри в словаре.

– А где мой словарь? Что-то я его не вижу.

– Ой, я забыла, его Татьяна брала.

– Черт, придется идти, а то я что-то ни про какойромбоэдр сроду не слыхала, а большого доверия к госпоже Буровой у меня нет.

Она направилась в комнату, где сидели Татьяна Игоревна,Валерий Иванович и Вика. На месте был только Валерий Иванович.

– О, Тата! Рад приветствовать!

На столе у Вики она заметила в вазочке одну розовую розу.

– Валерий Иванович, а где Вика?

– Вышла куда-то. Вам она нужна?

– Да, очень.

– Я ей скажу.

– Спасибо. Тут, кажется, Таня брала мой словарь… Вотон, я возьму.

– Берите, конечно.

Минут через двадцать к Тате заглянула Вика.

– Наталия Павловна, с выздоровлением! Вы хотели менявидеть?

– Да, Вика, есть разговор, может, пойдем на лестницу?

– Это что-то личное? – насторожилась девушка.

– Ну, в общем, да…

– Ладно, я пойду поем, – поднялась, потягиваясь,Рина, – дома не успела. А вы тут беседуйте.

– Вика, прости, что вмешиваюсь, но просто на правахстаршей… и вообще, я хорошо к тебе отношусь…

– Наталия Павловна, что случилось?

– Скажи, я вот видела у тебя на столе розу, это Гущинпринес?

– Гущин, да, а что тут такого? Авторы часто цветыдарят.

– Да ничего, ради бога. Только я должна тебяпредостеречь…

– Не надо меня предостерегать! Я знаю, что он и за вамитоже ухаживал…

– Именно!

– Извините, конечно, но тут совсем другое дело…

– То есть?

– У нас любовь, Наталия Павловна, с первого взгляда, ичто бы вы ни говорили о нем, я вам все равно не поверю!

– Вика, но ты же ничего не знаешь!

– А что я должна знать? Он потрясающий, талантливый,красивый, добрый, внимательный… Да о таком можно только мечтать! Он меняпредупредил, что вы можете начать говорить о нем гадости…

– Что? – ахнула Тата.

– Наталия Павловна, давайте не будем ссориться! Я еголюблю, а вам, простите за откровенность, тут уже ничего не светит.

– Вика! – вспыхнула Тата.

– Да! Я его люблю и буду за него бороться со всеми,кто…

– Со мной бороться не надо. Бери это сокровище со всемипотрохами. Только если окажется, что потроха гнилые, уж не взыщи!

– Не смейте его оскорблять! Слышите, не смейте!

– У тебя истерика, иди к себе и попроси у ТатьяныИгоревны валерьянки!

Девушка выскочила пулей. Тату трясло от обиды и злости.Только этого не хватало. Он уже настроил против меня Вику. Ну нет, я все-такивыведу его на чистую воду. Олег не хочет этим заниматься, ну и не надо! Самавсе сделаю. Я так этого не оставлю. Подонок! Мужчина по имени Паша! Дерьмособачье! Я с Олегом чуть из-за него не поссорилась! И грязью он меня поливает…Нет, я всегда знала: верить гадалкам – последнее дело! Может, если б его звалине Павлом, я бы не волновалась так. Ах, скотина! Ну погоди у меня, я тебе ещепокажу!

Она достала копию договора с Гущиным, где значился домашнийадрес, и записала его на листочке, потом пошла к Олегу, но не застала.Выяснилось, что он срочно куда-то отбыл вместе с коммерческим директором. Темлучше, решила Тата.

– Ринка, я сейчас уйду. Мне все равно сегодня еще ненадо было выходить… Если Олег будет спрашивать, скажи, что меня срочно вызвали.

– А что случилось, Тата? И почему Вика там рыдает? Этоты ее так?

– Завтра расскажу. Все, меня нет!

И она побежала на улицу. Из первого же автомата набраланомер Гущина. Почему она не позвонила из издательства, она и сама не могла быобъяснить. Трубку сняли довольно быстро.

– Алло, алло, я вас слушаю! – вконец простуженнымголосом отозвалась Нинель Вадимовна.

Тата повесила трубку и выскочила на проезжую часть – ловитьмашину. Ей повезло, и через пятнадцать минут она уже входила в подъезд старогодома. Поднялась на третий этаж и с бешено бьющимся сердцем нажала кнопкузвонка.

– Кто там?

– Нинель Вадимовна, откройте, пожалуйста!

– Вы кто?

– Наталия Павловна Тропинина, из издательства, вы уменя были…