Книга Слезы Огня - Анна Александровна Завгородняя

стремительно таять, и я уже танцевала на воде, удивительным образом не проваливаясь вниз, а Асгейр продолжал дико смеяться и кричать мне:

— Танцуй! Танцуй, Огонь! Пробуди мертвых, растопи лед! Танцуй для меня, Верея!

И я танцевала, повинуясь его громкому крику, безвольная, словно тряпичная кукла, за нити которой дергал черный колдун.

Я видела, как ученики Асгейра начали пятится прочь от таяния льдов. Один из них, что стоял ближе всех к месту, где я танцевала, развеваясь пламенем, провалился под лед. Его крик утонул, так и не прозвучав, когда льды сомкнулись над головой бедолаги, а затем увидела, как одна из фигур в черном отделилась от остальных и стала приближаться в мою сторону.

А я все танцевала и не могла остановиться. Льды таяли, а небо над моей головой очистилось. Солнце засияло, яркое и совсем не северное. Оно дарило тело, словно помогая льдам таять.

Асгейр тем временем опустился на колени на самом краю разлома, где плескалась вода, и опустил в нее свои руки. Он перестал смеяться и теперь бормотал какие-то неразборчивые слова, то тихо, то выкрикивая их в голос. Я же продолжала танцевать не в силах остановится. Мое тело предательски подчинялось воле Асгейра. Я была бессильна что-то изменить и все мои попытки противится волшбе колдуна оканчивались крахом… И в тот миг, когда я уже готова была сдастся и выгореть дотла, я услышала голос, зовущий меня по имени.

Мне стоило неимоверного усилия повернуться на зов и тогда я увидела его — мужчину в черном балахоне, что прыгая по разломленному льду, спешил ко мне. ОН что-то кричал и махал руками, но находился слишком далеко, и я не слышала его слов. Мужчина прибавил скорости, приближаясь ко мне длинными прыжками и рискую провалится под лед. От быстрого бега капюшон слетел с его головы, и я увидела Булата.

— Он пришел за тобой! — вздрогнуло сердце.

— Верея! Стой! — снова кричал мужчина, и на этот раз я поняла, что он говорил, — Сопротивляйся!

Рядом со мной из недр льда поднялась темная фигура. Синие губы, прозрачные глаза… Мертвец!

Он вцепился в край ближайшей льдины и подтянувшись, стал выбираться наружу из воды. Я ошарашено провернулась вокруг собственной оси с ужасом замечая, как вокруг меня поднимаются все новые и новые мертвецы и хотя они все выглядели так, словно их похоронили только вчера, я чувствовала, что этим ожившим телам уже много лет. Десятки или даже сотни!

— Верея, перестань танцевать! Из-за тебя тает лед! — Булат замер на льдине, которая опасно покачнулась под его ногами. Он раскинул руки в стороны, балансируя на ней, но при этом его взгляд был устремлен на меня.

— Булат! — прошептала я, но все также продолжала танцевать.

— Слабачка! — взорвалось внутри меня. Асгейр тоже заметил Булата и его взгляд снова стал прежним.

— Это еще кто? — произнес он.

— Сопротивляйся! — снова крикнул мне Булат, и я остановилась, увидев, как колдун встал во весь рост и взор его обратился на моего любимого.

— Нет! — закричала я и наконец перестала танцевать. Ноги замерли над водой, едва касаясь ледяной поверхности. Вокруг плавали льдины, на которых стояли мертвецы. Едва я перестала двигаться, как они посыпались в воду, словно листья по осени. Асгейр злобно зарычал и стал медленно поднимать руки.

Мой взгляд метнулся к Булату, что продолжал стоять на льдине. Она опасно накренилась и одно неверное движение и мужчина провалится в холодную воду. Что произойдет дальше…я догадывалась и от этой догадки холодело сердце.

— Танцуй! — заорал диким голосом Асгейр, но я уже не слышала его крика, метнувшись по воде к Булату. Я не знала, как, но должна была помочь ему.

— Верея, убей Асгейра! — крикнул мне Булат, — Сейчас у тебя хватит сил!

Я не замедляла бега, когда колдун сделал резкий взмах руками и льдина перевернулась, накрыв собой Булата. Я опоздала.

Глава 17.

Булат помнил слова, что сказал ему Дьярви напоследок, перед тем, как одетый в одежду колдуна, он отправился за Вереей.

— Заставь ее остановится! — проговорил оборотень.

Булат тогда не понял его слова и лишь увидев девушку разгадал их значение.

То, во что превратились Верея, можно было назвать только одним словом — Огонь. Перед Булатом уже не было той милой нежной танцовщицы, что поздней ночью, отчаянно краснея, прокралась к нему на сеновал. Не было и той девушки, что потрясла его и Гуннара своим танцем в таверне Потапа. Вместо нее предстала стихия, неожиданным образом принявшая очертания его любимой. И сперва Булат даже не поверил своим глазам, когда увидел танец огня. Но лед затрещал, он стал таять и, как и предупреждал Дьярви, Асгейр пытался поднять мертвых, что лежали под толщей льда столько веков. И пламя, что бушевало внутри его любимой помогало колдуну.

— Он использует ее силу и растопит лед, а затем оживит колдунов и создаст армию, сильнее которой еще не было ни у одного правителя, — сказал Дьярви, — А потом убьет и заберет себе магию огня, как поступил с моей матерью. Она ослабеет и будет легкой добычей… С ее смертью Асгейр станет полноправным хозяином всех стихий и тогда армия мертвых подчинится ему.

— Что мне делать? — спросил Булат.

— Заставь ее убить колдуна, — просто ответил Дьярви, — Она единственная, кто сможет это сделать сейчас. Он сам дал ей такие силы, увеличив их искусственно зельем, но в своем танце она выплескивает их и теряет.

Булат прищурил глаза.

— И откуда ты только знаешь все это? — спросил он.

Молодой волк улыбнулся и его белые зубы сверкнули.

— Ты хочешь знать слишком много, человек! — ответил он, — Хватит с тебя и того, что я рассказал! А теперь торопись. Твоя задача — остановить Огонь, моя… — тут он запнулся и в светлых глазах мелькнула ненависть, — А моя — убить Асгейра, если это не получится у Вереи…

Булат отправился первым. За его спиной опустившись на колени перевоплощался Дьярви.

Сейчас же, глядя на Верею, что танцевала дикий первобытный танец, он не мог не любоваться ею и в то же время испытывал страх и ужас, поскольку только теперь понял, насколько опасна эта девушка. Но ничто не могло его остановить и выкрикивая ее имя, Булат побежал вперед.

Лед трещал под его ногами, разламывался, уходил в глубину. В разломах плескалась вода, а затем произошло и то, что предсказывал Дьярви — из глубин стала выбираться нежить —