Книга И про любовь тоже - Марина Владимировна Болдова

словно глухой! Или слепой! Тьфу, запутали меня!

— Я?! — оторопел от ее напора Антон и дотронулся до лба. И на самом деле липко…

— Ну не я же! Пойдемте отсюда, это безнадежно! — Она взяла его за руку.

— Безнадежно?! Что вы имеете в виду? Мою… кровь?!

— Да при чем тут ваша кровь! Ерунда, сейчас обработаю вам рану. Вон там, на лавке, — она кивнула на павильон остановки. — Движение встало безнадежно, вы не видите? Авария же, ваш водитель наш трамвай протаранил, совсем чуть, но оба теперь с места не тронутся. Придется топать пешком!

Женщина тащила его за руку, Антон почему-то плелся за ней покорно, глядя не под ноги, а прямо на ту лавку, на которую она указала. Он мало что понимал из того, что она говорила, потому как думал только об одном — чертова лавка уже близко, они дойдут до нее, а там… ее ладошка соскользнет с его руки, заберет тепло, благость и покой, и он останется один в этом странном дне. Без работы, без «Шкоды» и без телефона… без телефона! А номер? Куда он запишет ее номер? И имя…

— Сядьте и ничего не бойтесь. Я — медик, педиатр, рану обработаю профессионально, не сомневайтесь. Да отпустите вы мою руку, наконец, что так вцепились! — дернулась она. — Вот же, мужчины, как один — все трусы! Вы что, крови боитесь?

— Нет, — торопливо сказал Антон, бросив удивленный взгляд на свою лапищу — и правда, вцепился в тонкое запястье и не отпускает. Еще не хватало, чтобы она его за мужика не посчитала! Нет, он не трус! Пальцы разжал и — руку в карман.

— Вот и ладненько… вот так, пластырь — и все. Молодцом держались, умница!

— Что вы со мной, как с ребенком?! — вздохнув, слабо упрекнул Антон. Ну и пусть… может, еще рана где есть? Полечила бы. Нет, лбом он в переднее сиденье ткнулся и больше ничем… а жаль!

Она была все еще близко, он с шумом вдыхал запах ее духов. На вдохе аромат был сладким и терпким одновременно, на осторожном выдохе — нежным, щекотливо приятным и ненавязчивым. Он запоминал его, чтобы… Чтобы что? То есть, зачем ему сдались ее духи? Особенно в такой день — больше озаботиться нечем? «Очнись, дурень… пока не поздно!» — посоветовал он себе.

— …поздно уже! — услышал Антон голос женщины и резко вскочил, вновь хватая ее за руку.

— Почему поздно?! — испугался он, лихорадочно перебирая в уме варианты ее ответа — «я замужем», «просто отстань», «не нравишься»…

— Потому что восемь часов, темнеет, а мне еще три остановки идти вдоль проспекта, а потом мимо гаражей, — растерянно ответила она, внимательно вглядываясь в его лицо.

Антон вдруг покраснел. Потом энергично тряхнул головой, злясь на себя — ему сорок уже, в разводе пять лет, а ведет себя — чисто подросток… дамочка смутила!

— Я провожу, и не спорьте. Тем более мне тоже… три остановки пешком! И мимо гаражей! Короче, в вашу сторону. И… никаких возражений!

— Ну, ладно-ладно… меня Стася зовут. Анастасия Викторовна, — протянула она ему ладошку.

— Антон. Сергеевич, — дотронулся он до кончиков ее пальцев и ужаснулся, насколько они были холодными. Вот же, не сентябрь, уже середина октября, а она без перчаток!

— Я их посеяла, перчатки, еще днем. А купить новые было как-то недосуг, — ответила Стася-Анастасия Викторовна его мыслям. — Если вы пакет с продуктами понесете, я могу свою сумку из руки в руку перекладывать, а свободную в кармане греть. Пока провожаете. Понесете, да?

— Да, — схватил Антон со скамейки пакет-майку из «Пятерочки» и устыдился на миг: как раньше-то его не заметил?! А она от трамвая пакет тащила. И его, мужика здорового, за руку вела. А он млел…

Стася (так ему нравилось это имя!) что-то рассказывала, на слуху мелькали детские имена, часто — слово «мамочки», реже — «бабушка» и ни разу «отец» или «дед». Вдруг подумал, что он бы с удовольствием пошел на прием к ней с сыном… или дочкой. И она, Анастасия Викторовна, называла бы его ребенка зайкой или еще как-то ласково. Или это был бы их общий сын? Или дочка с глазами Аленки с шоколадки?

— Вы меня не слушаете совсем, Антон Сергеевич! А хотя ладно, пришли уже. Спасибо. Поставьте пакет на скамейку, дальше я сама. Да что же вы делаете?!

Антон с удивлением смотрел на свою руку: он зачем-то содрал со лба пластырь и теперь держал его двумя пальцами. Зачем?!

— Ну, вот. Бедолага вы прям какой-то. Пойдемте со мной, заново рану обработаю, — вздохнула Стася.

Он торопливо подхватил со скамьи пакет…

Стася ключи из сумки достать не успела, дверь распахнулась.

— Антоша! Шевцов! Как давно я тебя не видела! Заходи скорее, ну же… Стася, где ты его встретила?

Антон ошалело смотрел на Лидию Николаевну, суперхимичку, классную их одиннадцатого «А». Потом перевел взгляд на Стасю, та пожала плечами, подтолкнула его двумя пальцами, мол, не задерживай…те, холодно на лестничной площадке! Он так понял ее безмолвный толчок. И шагнул в просторный холл «сталинки».

— Здравствуйте, Лидия Николаевна. Я, собственно, тут нечаянно…

— Узнаю Шевцова, мямлит что-то, а ответ знает. Так ведь, Антоша? Ты и на работе так же? Кем трудишься? Начальник?

— Да, системный администратор. Был… до сегодняшнего дня, — зачем-то добавил он.

— Что так? — Лидия Николаевна за руку провела его в столовую, жестом указала на диван. — Сядь! Ну как же ты вовремя! Саша, Саша, иди сюда, срочно! — крикнула она громко. — Я нашла тебе работника!

— Лида, что ты выдумываешь? Кому-то уже позвонила? — Из смежной комнаты вышел огромный мужик в классическом костюме. — Одну минуту… Он просунул голову в приоткрытую дверь. — Катерина, сыграй за меня. Только не мухлюй, я тебя знаю! Такая хитрая у нас Катька, как ты в детстве, Лидок. Ладно, давайте знакомиться. Александр Николаевич Горский, старший брат Лидочки.

— Антон Шевцов.

— Я правильно понял, вы сегодня потеряли работу сисадмина? Причина?

— Не сошлись характером с новым генеральным.

— Ясно. Надеюсь, кулаками не размахивали? Рана откуда? Не люблю буянов.

— Сашка! — возмущенно воскликнула Лидия Николаевна.

— Ладно, я так… Представьте, вот как раз сегодня своего начальника отдела программистов выгнал. Ну, зазвездился, спасу нет. И опоздания, и прогулы… хорош был спец, но… как у вас, Антон, с э-э… дисциплиной?

— Нормально, — сдержанно ответил Антон, боясь поверить в то, что происходит.

— Вот и ладненько. Завтра звоните ровно в восемь, — положил перед ним визитку Горский. Антон только успел бросить взгляд на логотип компании, мысленно сказать «ого», как в комнату с подносом вошла Стася.