Книга Ревизор: возвращение в СССР 22 - Серж Винтеркей

рожать детей? — вопрос был, судя по формулировке, явно от нашего офицера, хотя я раньше его не видел на лекциях.

Вот и как ему ответить, что достаточно скоро Компартия предоставит советскому человеку Горбачева, а он быстро и эффективно покончит со всякой защищённостью советского человека, выкинув его в безжалостные воды рынка? А никак. Импровизирую:

— К сожалению, то, о чем я говорю, подтверждается статистикой. Еще два столетия назад подданные Романовых, угнетенные царизмом, рожали по десять детей на семью. А сколько сейчас, когда Компартия дает бесплатное жилье, бесплатную медицину, очень дешевые коммунальные услуги, услуги общественного транспорта, и многое, многое другое? В четыре раза меньше… А какова динамика? Она печальна. С каждым годом детей рожают все меньше и меньше. А почему? Люди, защищенные государством, научились получать удовольствие от жизни. Кинотеатры, танцы, туристические походы, да много что еще — и все это мало совместимо с наличием большого числа маленьких детей в семье. Вот у меня недавно двойня родилась — скажите, в какой сплав на байдарках мы сможем отправиться с женой в ближайшие пару лет?

— А в капстранах? Перспективы те же самые, получается, а там совсем другая ситуация? Там же капитализм, а не социализм… — получаю следующий вопрос. Заданный с легким акцентом, очень похожим на акцент у Мартина… Ага, похоже, в гостях у нас Штази…

— Ситуация в капиталистических странах вроде и другая, но результат тот же. Очень жаль безработных, но тому, кто работой обеспечен, банки с охотой дадут кредит на любое развлечение. Круиз на теплоходе, аренда недвижимости, покупка катера, отдых на пляжах Ибицы — бери в долг и трать, получая удовольствие. А потом, когда весь в долгах, как в шелках, какие еще дети? С долгом бы рассчитаться, а в планах после этого — новые развлечения. Ну и реклама тоже негативно влияет на представления о по-настоящему счастливой семье. Много ли можно увидеть рекламы, на которой не то что восхваляется, а вообще показывается многодетная семья? Нет, конечно. А почему? А потому, что многодетная семья проклятие для капиталиста. В семье с одним ребенком ему покупают все новое, не жалея, а в многодетной семье одежда переходит от старшего к младшему, и родители экономят на всем, чем можно. И детей с детства приучают экономить. Это проклятие для бизнеса! Бизнес любит бездетные семьи или семьи с одним ребенком. Именно это самые лучшие потребители — у них есть деньги, и они их тратят, а если нет, то они охотно залезают в долги. А любая реклама — это процесс воздействия на представление о модели поведения человека. Если подавляющая часть рекламы говорит: — Позволь себе! Порадуй себя! Не хватает, чтобы порадовать себя и купить что-то модное — зайди в банк, он тебе даст денег! То логично, что люди именно этим и стараются заниматься. А если на всех этих рекламных картинках практически нет детей, то и люди автоматически считают счастливой бездетную семью. Ведь в ней можно себя порадовать и побаловать…

— Ладно у капиталистов, пусть себе вымирают, у нас что-то можно сделать для исправления ситуации? — еще один вопрос, от знакомого парня с третьего ряда, он все мои лекции посещает. Пусть и знакомого лишь по бровям, ушам, шевелюре и подбородку, но все равно уже примелькался.

— Хороший вариант — как можно раньше предоставлять молодой семье собственную квартиру из нескольких комнат. Чем больше комнат — тем больше детей может родиться. А если в тридцать лет «молодые» всемером с дедой, бабкой, родителями, и тетей живут в трехкомнатной квартире, то ожидать, что они начнут рожать одного ребенка за другим не приходится… ну и не будем забывать про советскую рекламу. Как можно больше нужно образов счастливой многодетной семьи в ней!

Лекция закончилась, вроде бы, без эксцессов, и так не только я считал, но и Румянцев. Довольный капитан проводил меня на выход, крепко пожав руку, и я отправился в типографию.

Надо было видеть лицо Ганина, когда он увидел меня, а не Сатчана. Не знаю, что он про меня подумал, но выражение его лица вызвало у меня приступ смеха.

— Сатчан не смог, — прокомментировал я своё появление. — Так что добрый день, Макар Иванович. Ну, ситуация у нас с вами такая. Вот, Сатчан написал вам список контактов, я так понимаю, это те, кто получает у нас дополнительную продукцию. А вот, это… «Бумком». Что это?..

— Где? — взглянул Ганин на записку Сатчана. — А, бумажный комбинат.

— Ну вот, короче. Начинайте работать, — положил я перед ним список контактов. — Первое, что мы будем печатать, это первый том собрания сочинений Конан Дойля, — решил я.

— Зачем? — недовольно ответил Ганин. — Кому эта ерунда нужна? Да ещё в собрании сочинений?

— Ну, это не нам с вами решать, — жёстко ответил я. — Тот, кто этот список составил, видимо, получше нас с вами в читательском спросе разбирается. И ещё. Пять процентов от каждого тиража оставляете и звоните Сатчану, чтобы он быстро вывез. И Макар Иванович, очень прошу, любая проблема — сразу звоните. Чтобы производство не простаивало. Договорились? Специалистов у вас хватает?

— Хватает, — недовольно ответил он.

— Ну, всё? Я могу спокойно уходить? Когда будет первый том?

— Когда образец найдём, — ответил он.

— Что его искать? Возьмите в библиотеке. Договоритесь с заведующей, чтобы у вас по первому требованию лежал нужный образец. Объясните, что вы будете у неё постоянный клиент. Главное, не жадничайте, прикормите ее, и она вам найдёт и то, чего у неё в фондах нет.

В университет попал только к обеду, пошёл в столовую, рядом быстро оказалась Маша Шадрина.

— Ну что, придумал что-нибудь? — спросила она и кивнула на соседний свободный столик.

— Напомни, пожалуйста, что мы собирались придумать? — отсел я от наших ребят.

— Как заставить Луппиан рассказать Гусеву о Быстровой и Костенко? — прошептала Маша.

— А сама что-нибудь придумала? — спросил я, чтобы потянуть время. Если честно, позабыл я про эту договорённость. Не люблю все эти подставы, вот мой мозг, видимо, инстинктивно, чтобы мне недовольство не испытывать, взял и вытеснил ее подальше. Под благовидным предлогом — тебе же надо в КГБ срочно выступать! Так, что бы придумать, пока она рассказывает?

— А, ну, самый простой способ — это улучить момент, когда и Луппиан, и Гусев будут рядом, пристроиться