Книга Ревизор: возвращение в СССР #28 - Серж Винтеркей

Ревизор: возвращение в СССР 28

Глава 1

Москва. Квартира Ивлевых.

— Что? — не поверил я. — А что меня искать? Я дома каждый день…

— Дома — это не то! — ответил он. — В понедельник придут после четвёртой пары. Тебе быть обязательно! Слышишь?

— А что случилось-то?

— Тебе лучше знать, — ответил Гусев и я прямо почувствовал, что он улыбается, стервец. Сразу от сердца отлегло, вряд ли бы он стал так злорадствовать, будь там что-то серьезное, — кого ты там спас?..

— Я спас? — удивился я. — Когда?

— Не знаю, — теперь уже и он удивился, видимо, решил, что я сразу пойму, о чём это он. — Думал, ты со мной поделишься…

— Понятия не имею, Анатолий Степанович, о чём речь, — честно заверил я его.

— Ну… Придут, расскажут, — разочарованно ответил он.

— Самому даже интересно стало, — озадаченно проговорил я и мы попрощались.

Кого я уже и где спас? Озадачили меня сейчас конкретно… Похоже, напутали что-то в милиции.

Тут в дверь позвонили. Мне прямо страшно открывать стало после последних сюрпризов… Что там еще на голову свалится после новостей от Межуева и Гусева? В особенности напряг меня звонок от Межуева. Это очень энергичный человек, и как бы он для меня еще что-то не придумал, чему придется посвятить массу времени и энергии… Из самых лучших побуждений. Но это оказалась Анна Аркадьевна. Она искала маму и, увидев её, выглянувшую из дверей нашей спальни, так умоляюще на неё посмотрела…

— Что случилось? — сразу подошла к ней мама.

А я заглянул к девчонкам. У Ирины Леонидовны уже закончилась трудовая вахта, она ушла домой, и я спросил у оставшихся, нужна ли им помощь? На что они мне дружно ответили, что справятся сами.

Ну, на нет и суда нет, — подумал я и отправился к себе в кабинет.

* * *

Святославль, пустой дом на улице Ленина

Включив свет, Ваганович притащил из сеней лестницу, поднялся на чердак и включил там тоже свет. На лице его всё ещё маячила мечтательная улыбка. Он уже давно присматривался к Юрмале и хотел купить там большой старинный дом после отхода от дел. Подняв доску в полу, он протянул привычным жестом руку за свёртком с деньгами.

Но его там не было! У него аж дыхание перехватило. Ещё теплилась надежда, что свёрток где-то есть, просто, в стороне, мало ли, неаккуратно в прошлый раз положил, и он принялся шарить рукой вокруг. В конце концов, он остервенело попытался отодрать ближайшие доски, но это было бесполезно, нужен был инструмент.

Тогда он принёс снизу фонарь и осветил пространство под полом. Свёртка не было… Его кто-то забрал.

Ваганович обессилено сел прямо на пол, прислонившись спиной к трубе. Хотелось закричать от обиды! Мысли плясали в бешеном хороводе.

Кто⁈ Кто это сделал⁈ Убью! И семью убью! — рычал он, сжимая кулаки.

Сколько он так просидел, сам не понял. Только начав замерзать, пришел в себя.

А если это милиция… Тогда в окрестностях может быть засада, — рассудил он, начав снова здраво мыслить. — Надо отсюда немедленно уходить, пока не заметили, что кто-то вошел в дом…

* * *

Ксюша взахлеб рассказывала подругам о своей общественной работе для детей.

— С тех пор, как Паша статью про нас с Юркой написал, нас на заводе все знают, — делилась она. — Любые заготовки для нас в первую очередь делают, стоит мне только служебку написать. Я даже не хожу уже с ними к начальству. Юрка сам везде ходит. Мы сделали для детдома уже большую ростовую группу из «Ну, погоди» в холл и четыре панно в столовую с республиками. Дети такие смешные и хорошие, мы как приходим с Юркой, обступают нас и не отходят… Следят, как зачарованные, за каждым нашим шагом. Даже не знаю, что же будет после того, как в декрет уйду… Они нас так ждут каждый раз…

— Жалко детей, — грустно проговорила Женя. — А кто будет вместо тебя?

— Юра будет исполняющим обязанности на время моего декрета, — ответила Ксюша. — Но ему одному не справиться с общественной работой. Там же и основная работа какая-никакая есть.

— Давайте я пойду ему помогать, — предложила вдруг Женя. — Я, правда, рисовать не умею, только раскрашивать.

— Прямо, как я! — воскликнула Галия. — Быстро научишься, — уверенно заявила она, небрежно махнув рукой. — Главное — это эскизы, а перенести их на бумагу или фанеру легко можно…

— Не знаю, конечно, какой у меня будет малыш, — улыбнулась Ксюша, — если спокойный, то эскизы для детей я вам буду делать и в декрете.

* * *

Аполлинария с беспокойством смотрела на подругу. Ахмад ей уже рассказал про свои подозрения, но Аполлинария отмела их сразу. Ну, не верила она в такую меркантильность подруги. Хоть Анна и работает с деньгами, но нет в ней к ним жадности.

— Поль, пойдём ко мне, — попросила Анна.

— Конечно, — тут же согласилась она и они вдвоём поднялись на шестой этаж на лифте.

Анна поставила чайник, выставила на стол чашки и, кивнув на гвоздики в вазе, грустно произнесла:

— Загит меня замуж позвал…

— Это же здорово! — не сдержав эмоций, воскликнула Поля. — Он очень достойный человек.

— Да… Никто ж не спорит, — села напротив подруги Анна. — Героический даже человек. Только… Как я детям об этом скажу? Я же с их отцом когда разводилась, сказала им, что это исключительно, чтоб нам с сыном в кооператив вступить. Чтоб у него жильё своё было. Мы с ним вдвоём здесь прописаны. То есть, я отсюда должна буду уехать потом. А дочь с нами, с родителями, будет жить… Когда отец в Москву вернётся. Она одна сейчас в двушке… В двушку я и вернуться должна была…

— А сын сейчас где? — удивленно слушала её Поля, мало что пока понимая. Запуталась во всех этих планах и соображениях. — В армии?

— Нет. Он институт с военной кафедрой закончил, работает, — с гордостью ответила Анна. — Женился и у жены живёт.