Книга Водный мир. Осада - Александр Павлович Быченин

сможет быть уверен, что я всё ещё жив. И наверняка начнёт делать глупости — названивать, там, или, не дай бог, ракетный обстрел устроит. Элементарно из мести. А потому компромиссный вариант: Илья Елагин отслеживает жизнедеятельность и местонахождение собственного сына в режиме реального времени, но при этом ничего не видит и не слышит. Ну и ещё я не могу вести запись беседы. В теории. На практике же, с учётом наличия у меня не просто стандартного софта для «нейра», а полноценного высокоразвитого искина, очень даже могу. И не просто могу, а должен. Я про Лиу Цзяо, если вдруг кто не понял.

Тем не менее, референта я выслушал с выражением лёгкой брезгливости на лице, под конец его спича преобразившемся в высочайшее неудовольствие. Правда, на словах возражать и не подумал, равнодушно бросив в ответ:

— Извольте!

Ну а дальше дело техники: ткнуть в кругляш «нейра» пальцем, выдержать две секунды, да подтвердить переход гаджета в требуемый режим.

— Прошу прощения, господин, но мы должны удостовериться! — заявил секретарь.

В этот раз отвечать я не стал, просто окинул наглеца презрительным взглядом и чуть задрал подбородок, открыв доступ к «нейру». Каковой референт и просканировал собственной приблудой, после чего удовлетворённо кивнул и сделал широкий жест рукой вглубь коридора:

— Прошу следовать за мной, господин Елагин! И можете называть меня Жэнь.

Я чуть не поперхнулся, услышав такое. Фига се! Понятно, что этот вот типус не самая великая шишка, но чтобы самого себя звать просто «человеком»? Ведь именно так его имя и переводится на росский! Впрочем, а не пофиг ли? Именно что пофиг. Но я всё же на всякий случай уточнил:

— Жэнь, э-э-э?..

Типа, это имя, или фамилия?

— Просто Жэнь, господин Елагин, — ещё раз склонил голову референт.

Кстати, надо отдать типу должное — его росский был почти безупречен. Ни малейшего акцента, разве что чуток высоковато для мужика. Но у вайгожэнь это обычное дело.

— Идём, — буркнул я, утратив к сопровождающему всякий интерес.

И без того ясно, что этот типчик из той же породы, как, скажем, и наш дядька Митяй. Или тот же Влад Пахомов. Просто эти двое из руководящего состава, а потому могут себе позволить некую неброскую индивидуальность, а данный конкретный экземпляр — служака действующий обыкновенный. Разговаривать с таким о чём-то, что не входит в его служебные обязанности, попросту бесполезно. Так что вариант ровно один — шагать следом, запоминая маршрут. Искин искином, но и самому плошать не следует. Плюс наработанная долгими годами привычка.

К слову сказать, в этой части «Иддии-4» я уже бывал неоднократно. Одно из преимуществ дипломатического статуса — нам нет нужды таскаться через общую таможню и общие же пассажирские терминалы. Всегда только частные VIP-зоны, и исключительно по высшему разряду. Потому что как бы вайгожэнь к нам с отцом ни относились — хоть презирали, хоть ненавидели — а внешние приличия есть внешние приличия. Особенно если мы их неукоснительно придерживаемся, то есть вправе ожидать аналогичного отношения. Вот и привык я даже на самых загруженных трафиком станциях перемещаться предельно быстро — хоть на своих двоих, хоть на внутреннем транспорте. Конкретно на нашей «транзитке» в индивидуальных монорельсовых капсулах нужды попросту не было, в отличие от той же Картахены. Всё же масштабы не те. Да и сам VIP-сектор не сказать, что поражает размерами. А посему пешочком, не слишком торопясь, но и не подтормаживая, как в таких случаях выражался мой почтенный батюшка.

Что ещё интересного? Да ничего, разве что тотальная безлюдность по маршруту следования. Такое ощущение, что вайгожэнь специально всю обслугу из «випки» выперли, чтобы я никому на глаза не попался. Ну и они мне, соответственно. А ну как я умудрюсь взглядом или жестом важную информацию передать, кому не следует? Параноики хреновы. А с другой стороны… так даже проще. Ну и спокойнее. Знай себе, шагай за референтом, да на бронированных обломов старайся не оглядываться, хоть те и топают преизрядно. Ну и ещё странно, что меня не стали обыскивать. «Нейр» просканировали, и на этом успокоились.

Впрочем, данная странность довольно скоро получила объяснение: минут через пять неспешного шага по петляющему коридору мы достигли-таки пункта назначения — вполне может быть, что лишь промежуточного. Почему я так решил? Так уж очень комнатушка, куда меня запустил референт, предупредительно придержав распашную дверь, походила на приёмную камеру здоровенного стационарного сканера. Ещё больше мои подозрения окрепли, когда Жэнь безукоризненно вежливо попросил:

— Будьте любезны, господин Елагин, подождите здесь. Скоро за вами придут.

Отвечать я, естественно, не стал, просто окинул комнатушку взглядом, обнаружил пару кресел, и молча устроился в ближайшем, проигнорировав прикрывшего дверь с той стороны референта. Единственное, в сердце нехорошим предчувствием кольнуло: а ну как запалюсь с кое-какими незадекларированными вещичками? Хотя не должен, мы это дело проверили. И ничего не обнаружили, хоть и знали, что именно надо искать.

Ждать пришлось не меньше четверти часа. А потом последовал сюрприз: открылась вторая дверь, превращавшая комнатушку в проходную, но за ней никого не оказалось. Один лишь пустой коридор с предусмотрительно зажжёнными стрелками на стенах, недвусмысленно указывавшими направление. Хотя со стрелками новые хозяева станции могли бы и не напрягаться — направление тут единственно возможное. Ну а поскольку никаких больше признаков жизни не появилось, равно как и дополнительных инструкций, я выпростался из кресла и неторопливо побрёл дальше — судя по картинке, выведенной Лиу Цзяо прямо на зрительный нерв, меня вели к особо охраняемой зоне, где обычно коротали время между пересадками самые важные гости станции. Ну, или особо опасные, которых следовало изолировать от остальных пассажиров и даже команды.

Спрашиваете, чем же она такая особенная? Так многофункциональностью и универсальностью. Если встречают важного гостя, активируется внешний охранный контур, и в результате в занятый кабинет повышенной комфортности даже станционная крыса не проскользнёт незамеченной. Ну а коли пожаловал кто-то опасный, то врубают, соответственно, внутренний контур, который при малейшем подозрении на попытку бегства помножит постояльца на ноль перекрёстным огнем нескольких плазмеров, да ещё дополнительно током от души шандарахнет. В особо же сложных случаях можно включить оба контура разом, обеспечив части постояльцев защиту, а оставшимся — контроль. И, судя по всему,