Книга Персефона для Аида - Марина Михайлова

плохо и страшно на самом деле. Но я хочу услышать.

— Да. Почему ты спрашиваешь? — пальцами поднял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. — Твоё лицо стало таким печальным. Всё в порядке, я здесь с тобой.

Подавляя внутреннюю панику, я всё же спросила.

— Твой брат сказал, что ты можешь убить человека голыми руками. Это так?

Воцарилось тяжелое молчание.

— Не думай об этом. Не хочу, чтобы мой темный мир открылся для тебя. — он убрал мокрые пряди с моего лица — Сейчас то я здесь, с тобой. То, чем я занимаюсь не должно занимать твои мысли, моя душа.

От последних слов в душе потеплело. Мой внутренний ледяной айсберг, который появился за эти три дня наконец то начал таять. Хантер приносил в мою жизнь настоящее желание жить. Любить, парить над землёй и ощущать всеми фибрами своей души, как я превращаюсь в настоящую женщину. Влюблённую и ласковую как кошка.

Нежно коснулась лица Хантера, провела пальчиками по светлой щетине. Хантер закрыл глаза и прижал меня к себе ещё сильнее. Наклонившись он поцеловал меня. Сначала нежно, едва касаясь своими губами моих, а потом более властно, углубляя поцелуй. Это было не похоже на нашу прежнюю близость. Не страстный напор, не мимолётные касания, а настоящее. Ощущаемое. То, что можно тронуть и удивиться реальности происходящего. Такого со мной ещё никогда не было.

Мир вокруг перестал существовать. Его чуть прохладная мокрая рука скользнула выше по спине, дергая за лямку купальника. Я дернулась, но он остановил меня.

— Не стесняйся меня. Ты такая прекрасная и я хочу видеть тебя всю.

Верхняя часть купальника упала, обнажив мою грудь. Чашечки бюстгальтера буквально унесло от нас куда — то в другую сторону бассейна от того сильного и быстрого движения Хантера ко мне. Мужчина обхватил меня рукой за ягодицу, я закинула ему ноги за поясницу и скрестила.

— Красавица моя.

Рука нежно сжимала мои груди от чего соски затвердели. Я сцепила руки у него на затылке, обвиваясь вокруг его тела, как дикая лиана. Хантер толкнулся, прижимая меня к стене бассейна. И неожидано я почувствовала его возбуждение и оторвалась от его губ. На лице блестели капельки воды, губы были приоткрыты, а глаза светились изнутри. О, боги, как же он желанен мной.

— Я ждала тебя. Это так странно…

— Почему?

— Я никогда ни по кому не скучала. Это странно не так ли? То как твоё сердце горит, словно в огне, оно пылает. Никогда не чувствовала хотя бы что — то отдаленно напоминающее то, что я чувствую к тебе.

Хантер улыбнулся, нежно провел рукой по моему лицу, я прижалась щекой к его ладони. Его пристальный взгляд скользил по моему полуобнаженному мокрому телу. Внутри всё дрожало, казалось, что кончики пальцев искрятся настоящим током, а в глазах поднимаются в небо и падают на самое дно океана самые настоящие яркие звёзды.

Казалось мир вокруг замер, мы не отрываясь смотрели друг на друга. Между нами промелькнуло нечто значительное. То, что обозначало для нас всё. Я теперь только его. Но готова ли я идти до конца? Отдаться ему? Готова ли к тому, чтобы он стал моим первым и единственным мужчиной?

Сейчас мне было плевать на желания и советы других. Свою игру на выживание я уже прошла и даже если не выиграла, то вышла живой. С Хантером я чувствовала себя целой и была готова построить с ним хоть новый Рим всем назло.

Я провела рукой по его спине, ощущая шрамы, которые отчётливо выделялись на коже. Некоторые были особенно глубокими и неровными. Один под правой лопаткой был самым большим и впалым. Подушечками пальцев я касалась ровного шва, это был самый опасный выпад. Какую боль он испытывал от каждого из них, я даже боялась подумать об этом.

— Обещаю, что больше не обижу тебя — его шепот заставил содрогнуться.

Он впился своими губами в мои. Низ живота просто горел, бешеная пульсация во всем теле, рваное дыхание, в эту секунду мы были вместе, ничего казалось не разъединит нас. Между ног пульсация желания нарастала с каждой секундой, мне хватало лишь его поцелуев и прикосновений. Моя потребность в Хантере стирала все грани разумного.

Но внезапно тишину разрядили громкие звуки клаксонов машин. Ворота открывались. К дому одна за другой подъезжали машины, шурша гравием подъездной дорожки. Хлопали двери, громкий смех сотрясал стены дома. Кто это ещё так не вовремя, чтоб их?

Хантер наклонился ко мне, прервав поцелуй и шепнул в ухо.

— Братья приехали — словно нехотя проинформировал меня он.

— Что? — даже опешить не успела, быстро закрыв грудь руками — Я же…

— Не шевелись, они не увидят тебя. Просто братья приехали за нами. Когда увидел тебя, совершенно забыл, что обещал отправиться в клуб с ними. Мы едем вместе. В «Рай», сейчас.

Я было попыталась протестовать, но это же бесполезно. Вы помните? Мистер «я всё уже решил за тебя»? Он снова в действии. Надеюсь привыкнуть, что за меня что — то решают.

— Сегодня ты будешь со мной и никаких «но» Эмили. Мне и прошлого раза знаешь ли хватило. Пока созерцал, как тебя лапает как — то сопливый урод. — в голосе возмущение, в глазах вспыхнул гнев. — Как ты вообще могла танцевать с ним?

— Помнится ты сам в тот вечер… — я плотно сжала губы, чтобы не сболтнуть грязное словцо.

— Ладно, забыли. Я уже признал ошибку. — остановил меня мужчина, прикрыв ладонью мои губы.

Может он и прав. Нужно двигаться дальше, но сейчас меня больше всего напрягало, что я полуголая, а совсем рядом отряд из половозрелых братьев Хантера.

Я хотела выйти из воды, но халат был на другом краю бассейна, дернулась, но Хантер вовремя остановил, положив руки на плечи.

— Подожди, они могут прийти сюда, не хочу, чтобы они увидели тебя в таком виде.

— Что? — ужаснулась я. — Хантер!

И он оказался прав, не прошло и минуты, послышались шаги. Но это был кто — то один. Громкие голоса так и раздавались где — то за домом

Я выглянула из — за плеча Хантера и увидела Ортона, а он увидел меня. А потом его взгляд переместился на верх моего купальника, который плавал на поверхности воды. Что — то очень злое пробежало в его взгляде. Он остановился как вкопанный в паре метров от воды.

— Машу мать! Эй мы вам там не помешали? — рыкнул он — может вам ребята дать минут пять. Или это слишком долго для тебя, большой брат?

— Мелкий сучонок,