Книга Беги, если осмелишься - Шайвел

Диметра

Беги, если осмелишься

Пролог

Вы знаете, что чувствуют животные, когда на них нападает варан?

Обреченность.

Слюна этой огромной ящерицы содержит бактерии, убивающие жертву в течении суток.

Варан ни за что не расстанется со своей добычей, даже если она смогла вырваться, он будет преследовать её, пока жертва не умрет от заражения крови.

Настигнув обессиленную добычу, ящер рвет её лапами и зубами, иногда, жертва ещё жива и чувствует как её едят.

Раньше я не понимала почему его называют Вараном, но узнав побольше об этих животных, я осознала, что такое прозвище подходит этому мужчине больше всего…

Он крепко вцепился в мои волосы, вдыхая их запах, словно это единственный в мире источник кислорода. Голубые глаза полные льда были безумные и злые, страх сковывал мои движения, и я не могла вырываться. От боли слезы беззвучно струились по щекам, совершенно не принося облегчения.

— Зачем же ты от меня убежала, цветочек? Ты не знала, что в этой стране от меня невозможно скрыться?

Хочу сказать хоть слово, но парализовало не только тело. Пытаюсь воспроизвести хоть какой — нибудь звук, но даже пошевелить языком не могу от испытываемого шока.

Он хватает мои губы и грубо целует, больно кусая, я не отвечаю, но и не сопротивляюсь, потому что это опасно.

Когда я была маленькая, подруга на свой день рождения пригласила меня в аквапарк. Там было настолько волшебно, что я тут же бросилась на самую крутую горку, позабыв о Лизе. Горка своим устройством напоминала унитаз: широкая труба шла по прямой к огромной полусфере с дыркой в центре. На эту горку пускали только взрослых, а мне было тринадцать, но мой рост часто выручал меня в таких вопросах.

Человек катится по трубе, затем наворачивает пару кругов в полусфере и проваливается в дырку. Секундное свободное падение и ты в глубоком бассейне. Я хорошо плавала всегда, но боялась глубины. Оказавшись на дне, паника схватила меня в тугие щупальца, и я не могла пошевелиться. Встав на четвереньки под водой, я пыталась продвигаться в сторону лестницы бассейна, но тело вообще меня не слушалось. Спасатель, стоящий рядом, заметил, что я не выхожу слишком долго и вытянул за руку.

Те чувства, которые мне пришлось испытать на дне бассейна: беспомощность, обреченность, слабость и холодный страх, разливающийся по телу, я испытала вновь в момент очередной встречи с ним.

Глава 1. Я люблю свою машину

Маргарита

— Ну сделай ты погромче, ничего же не слышно!

— У меня голова будет болеть от музыки!

— У твоей Таврии такая шумоизоляция, что я не слышу даже свои мысли!

— Дарина, еще одно слово про мою малышку и я отправлю тебя на автобус.

— Как ты отправишь меня, если мы уже въехали на КАД?

Отмахиваюсь от подруги и покрепче сжимаю руль.

— Ты почему сегодня не ответила на семинаре?

— Потому что мне было страшно! Ты видела, как Лохтина смотрела на меня? Поджилки тряслись.

— Можно было отстреляться сегодня и забыть об этом, как о страшном сне. Нам же ещё конспект по практике писать!

— Да, ты права, о конспекте я и не думала.

— Какой урок ты даёшь в эту пятницу?

— Русский язык, а ты?

— У меня труд.

— Ненавижу труд давать, в начальной школе это самый геморройный предмет.

Приборная панель привлекает моё внимание.

— Рита? Ты чего?

— А? Да блин, вот эта стрелка меня смущает, — показываю на панель приборов, — она за восемьдесят никогда не заходила, а тут уже сто двадцать.

— Я в этом не особо понимаю. Это же датчик температуры?

— Да, закипеть можно. Надо остановиться и посмотреть под капот.

На кольце останавливаться запрещено, но я боюсь, что доехать мы не сможем. Включаю поворотник, прижимаюсь к ограждению, открываю капот. На улице холодный ветер, моë розовое драповое пальто раскрывается, впуская холод под одежду.

Наклоняюсь, смотрю на двигатель, особо ничего не понимаю, но замечаю важную, как оказалось позже, деталь: бачок с зеленой жидкостью почти пуст и рядом с ним уже дымится. Это же тосол!

Вытаскиваю ключ от зажигания.

— Ну, что там? — интересуется Дарина.

— Похоже тосол закончился.

— А у тебя он есть?

— Надо взглягуть в багажник.

— Помочь?

— Пока не надо.

Открываю багажник, там стоит канистра по цвету один в один, как в том самом бачке.

Доливаю тосол, закрываю капот, сажусь в машину. Трогаемся.

— Рита, ты не хочешь в автосервис устроиться после колледжа?

— Нет уж, я люблю детей, а не технику.

Проезжаем двести метров, история повторяется. Стрелка зашкаливает.

— Да бляха муха!

— Опять?

— Да. Ну что за жесть?

Снова прижимаюсь к ограждению, открываю капот, в бачке пустота. Наклоняюсь, смотрю под машину, а там капли собираются в приличную лужу.

Весь тосол вытек. Вот блин! Значит причина в каком-нибудь оторвавшемся шланге.

Смотрю и ничего не вижу.

— Дарина, походу мы тут застряли.

— У тебя есть кому позвонить?

— Да, сейчас.

Беру телефон, набираю своему парню, он работает в доставке и часто катается в этих краях.

— Алло, Илья, привет! У меня ЧП.

— Что случилось, любименькая моя девочка?

— У меня тосол вытекает, боюсь закипеть. Можешь приехать?

— Нет, я сейчас далеко.

— Ну я могу подождать, я на КАДе у съезда в вертолетной центр "Хели-драйв".

— Я понимаю, но я освобожусь только вечером, прости.

В груди поднимается ярость, я так хочу высказать Илье всё, что у меня на душе: как мне тошно от его равнодушия, как мне хреново от того, что я вообще не могу доверять ему, но я лишь говорю: — Ладно, я позвоню Андрею.

— Что? Почему ему-то? — в голосе недовольство.

Ну хоть не одной мне теперь тошно. Или ему насрать?

— А у меня больше нет знакомых с машинами.

— Ясно.

Он конечно может и ревнует, но всё равно не поедет. Никогда не приезжал. Из всех передряг меня всегда вытаскивал Андрей, хотя он просто друг, но никогда в помощи не отказывал. Вешаю трубку, потому что зла, потому что всё уже кипит от его поведения.

Звоню Андрею.

— Да, Рита, привет!

— Привет, Андрей. У меня проблема, ты мог бы приехать?

— Я уехал в Новгород, прости, Рит.

Блин, да что за наказание?

— Ладно, я позвоню папе, не волнуйся.

— Рита, как только вопрос решится, перезвони, я волнуюсь.

— Спасибо тебе.

Вешаю трубку.

Папа приедет? Как же. Да он плевать хотел на меня. Но