Книга Серебряный туман - Оливия Вильденштейн

шар поднялся в воздух. Я вцепилась в охристые края корзины, пальцы побелели, когда мы спускались. Вокруг нас выросли калимборы, и вскоре их кроны слились с сиреневым небом. Тела в зелёных одеждах стояли на спиралях, обвитых вокруг толстых стволов, почти неразличимые среди пятен мха, покрывающих кору.

Анджелина помахала им, как участница конкурса «Мисс Америка», её пластиковая улыбка была на месте.

— Это мальчик, ты знаешь, — её губы едва шевелились, когда она говорила.

— Какой мальчик?

— Ну, моя крошка, конечно, — она слегка рассмеялась. — Разве ты не читаешь человеческие журналы?

Верно.

— Ну, это мальчик, а это значит, что я ношу будущего монарха. Я подумывала о том, чтобы назвать его Кингстоном. Как ты думаешь?

— Я думаю, это звучит по-ямайски.

Она надменно вздёрнула подбородок.

— Что ж, мне это нравится. И Лайнусу это нравится.

— А Эйсу это нравится?

Она уставилась на меня своими широко раскрытыми оранжево-карими глазами.

— Ему придётся это принять.

— Отцы не имеют права голоса в Неверре?

Я убедилась, что выражение моего лица было любопытным, а не насмешливым. Мне не нужно было делать врага из Анджелины. Несомненно, было бы разумнее подружиться с ней.

Её улыбка стала ещё ярче.

— Имеют. Когда их жены позволяют им это.

— Я думала, что женщины должны делать всё, что просят мужчины в Неверре.

— Женщины, подобные тебе, да, но не такие женщины, как я. Я королевская калигосупра. Только Лайнус и Эйс могут просить меня о чём-то. Они мои единственные командиры.

— То есть они могут иметь право голоса при выборе имени для вашего ребенка?

— У них есть более важные дела, о которых нужно беспокоиться, чем давать имена детям.

Руна нырнула в хлопковый туман, который окутал мою обнаженную кожу, как мокрые волосы.

Я потёрла руки, как только мы прошли через это.

— А как насчёт Эддисон Вуд?

Анджелина прищурила один глаз.

— А что насчёт Эддисон Вуд?

— Разве она не выше в пищевой цепочке?

— Так и есть, но единственное, что её интересует, это жевать мальву, так что большую часть времени она не занимается этим.

Анджелина приблизила губы к моему уху.

— В её голове осталось не так уж много разума. Мальва вызывает сильное привыкание, почти такое же, как чешуйки Дэниели.

Холодок пробежал по моей коже, холоднее, чем нити тумана, которые всё ещё висели там.

— Но, в отличие от мальвы, чешуйки Дэниели не заморочат тебе голову в долгосрочной перспективе, — она пошевелила бровями. — Ты когда-нибудь пробовала их?

Я покачала головой.

— Я принесу тебе немного сегодня. Ранний подарок на свадьбу.

— Я… Спасибо, но мне это не интересно.

— Это потому, что ты никогда их не пробовала.

Она вернулась к маханию любопытным зрителям, толпящимся у спиралей. Внезапно окружающие серо-зелёные тона нарушили мазки сапфирово-синего цвета. Потребовалась ещё пара секунд, чтобы понять, что эти пятна были флагами. Они развевались над огромным навесом, сотканным из цветущих лиан и листьев.

Корзина повернула вправо так внезапно, что Анджелина вытянула шею и выкрикнула слова на фаэли, которые, как я подозревала, были такими же неприятными, как и звучали. Наш волшебный «водитель» пробормотал извинения, его взгляд упал на то место, от которого мы уклонились.

Позолоченная птичья клетка размером больше нашей руны порхала в воздухе рядом с нами. Внутри лежало распростёртое тело. Седые волосы вились вокруг вялых плеч пленника, развеваясь на холодном ветру, как листья на беседке внизу.

— Это… это?..

— Купола? Да, — Анджелина поджала губы. — Это такой дурной вкус, когда он плавает так близко к рыночной площади в Середине Месяца, подвергая калигосупра зрелищу. По крайней мере, заключенный без сознания. Их крики могут быть действительно раздражающими, — она глубоко вздохнула. — Держу пари, это была идея Лио. По-моему, она скорее зверь, чем женщина. Иногда мне кажется, что она навсегда превратится в дракона.

Я оглядела тусклое небо в поисках чернокрылого существа. Никто не появился.

— Я ей не нравлюсь, но ей никто не нравится, так что я не принимаю это близко к сердцу. Она даже не заботится о своём собственном сыне, хотя теперь, когда он избавился от Лили, которая, между нами говоря, была такой занудой, он поднялся в её глазах. Не пойми меня неправильно, сестра Эйса была очень милой, но такой чертовски отчаявшейся. Мужчин не привлекает отчаяние. Я пыталась сказать ей, но она не интересовалась моими советами.

Я бы ухмыльнулась над этой последней частью, если бы меня так не раздражало использование Анджелиной прошедшего времени. Я не хотела слышать, как о Лили говорят так, как будто она уже мертва.

— В любом случае, с тех пор, как он избавился от неё, — бубнила Анджелина, — несмотря на то, что она была его пропуском в королевскую семью, драка, похоже, больше ценит своего сына.

Земля под нами быстро поднималась.

Вскоре крошечные формы рядом с покрытой листвой большой вершиной превратились в тела. Булавочные головки превратились в перевёрнутые лица. Я узнала Лайнуса. Он сидел в золотой руне, окруженный четырьмя золотоглазыми стражниками. Он широко улыбнулся, когда заметил нас. А затем он повернулся и заговорил на фаэли с кем-то на земле. Мне потребовалась минута, чтобы разглядеть тело, скрывающееся в тени рыночной площади. Как только я узнала его, я почти не замечала ничего или кого-либо ещё.

В отличие от своего отца, который парил в нескольких футах в воздухе, Эйс твёрдо стоял на грязной, покрытой мхом земле.

Наш «водитель» опустил нас ещё ниже, затем выровнялся позади Лайнуса. Я не уверена, что вдохновило меня выпрыгнуть из руны, возможно, моё отчаяние в поисках твёрдой почвы, но я выпрыгнула, как только сочла, что земля достаточно близко. Коллективное шипение эхом отозвалось вокруг меня.

— Катири? — Анжелина взвизгнула, подскочив к краю корзины.

Я бросила взгляд на её лицо. Её щеки были бледны, а пухлый рот широко приоткрыт.

— Что?

— Тебе не положено переходить болото вброд.

Холодок пробежал у меня по спине. Холодная зелёная жижа присосалась к моим ногам. Было ли это похоже на зыбучие пески? Исчезну ли я в чреве Неверры? Может быть, это выплюнуло бы меня прямо в Харени… Было бы это так плохо?

— Почему нет?

— Потому что это грязно, — прошипела она.

Эйс вышел из тени.

— Чтобы лучше охотиться на фейри, охотники валялись в грязи. Так что я сомневаюсь, что она будет возражать против небольшого количества грязи.

Снова вздохи.

Я прищурилась, глядя на Эйса. Пытался ли он добиться чего-то от меня или от своей будущей жены?

— Ты мог бы подать лучший пример, сынок, — сказал Лайнус.

— Я бы не хотел быть выше тебя, отец.

Давящая тишина окутала