Книга Вкус памяти - Таня Свон

«И предпочла бы им и остаться, если бы не чертовы правила и законы», – едва не сорвалось с губ. Однако у меня и правда имелись вопросы, которые мучили уже несколько дней.

– Почему я росла среди людей? Это какой-то тайный обычай?

– Скорее глупое недоразумение. – Госпожа Дорей стиснула ножку бокала между пальцев с такой силой, что та едва не хрустнула.

Я ожидала, что именно родная мать возьмет ситуацию в свои руки и расскажет обо всем. Но она молчала и глядела словно вглубь себя. А в разговор неожиданно вступил господин Колдрен, отец Хагена и король… К сожалению, уже бывший.

– Обычно, когда Мергер избирает хозяина, который сможет поделиться с ним кусочком своей души, вся семья вместе с новорожденной сэйки перебирается в резиденцию королевской семьи.

Слушая господина Колдрена, я поразилась, насколько в течение своей речи он походил на Хагена… От матери принцу достались лишь глаза, глубокие, но холодные. В остальном он – вылитый отец, на которого еще не легла печать времени.

– Если все так, то почему же я росла не в резиденции, а среди людей? Почему даже не подозревала, что я приемный ребенок?

Слова дались с трудом. Я словно клещами вытягивала каждое, вырывая их вместе с частью оставшейся в теле души. Мысль, произнесенная вслух, прозвучала в сотни раз страшнее.

Я приемный ребенок. Потерянная сэйки. Рожденный вампир, чья редкая особенность состоит в ценной способности подчинять себе чужие силы и жонглировать ими, как захочется. Я – важное звено ритуала коронации, без которого мир между людьми и вампирами разрушится по щелчку пальцев.

Если бы я, как и полагается, с детства росла среди вампиров, если бы знала, что ждет в будущем, казались бы вести о моей судьбе такими пугающими? Боялась бы я оказаться связанной с Хагеном ритуалом или почла бы за честь вверить свою душу новому королю?

Скорее всего, я бы воспринимала и обращение, и ритуал, и связь с Хагеном, которая станет для меня кандалами после коронации, как крохотный рубеж в своей жизни: переступлю и не замечу.

Расти я рядом с Хагеном, знай с самого детства, что мы практически суждены друг другу, мне было бы легче. У меня бы было время свыкнуться с этой мыслью, а возможно, даже влюбиться в принца. Тогда я бы с радостью позволила ему завершить ритуал, воссоединить кусочки моей разорванной души, тем самым навсегда связав наши судьбы. Наверное, я была бы счастлива принять предложение Хагена и, после того как смутное время алой луны завершится, стала бы новой королевой.

Но шансы упущены. Я другой человек. И то, что могло бы меня восхищать, сейчас только пугает и разбивает сердце вдребезги. Однако я не жалею о жизни, которая у меня была. Я пла́чу о том, что с ней придется проститься.

– Этого не должно было случиться, – глухо произнес мой родной отец, и его голос дрогнул. – Ты, как и положено, должна была воспитываться среди вампиров.

Я набрала полные легкие воздуха и попыталась усмирить дрожь, что волной пробежала по телу. Предчувствие чего-то важного и пугающего не покидало ни на секунду.

– В день твоего рождения по традиции проводился торжественный прием. – Взгляд господина Дорея подернулся дымкой воспоминаний. Голос стал тише, ровнее и звучал словно из глубин прошлого. – У вампиров королевского рода есть обычай, во время которого подтверждается истинность крови сэйки. Доказать единство будущей королевы с Мергером можно единственным путем…

– Хотите сказать, меня прилюдно закололи мечом?! – От представившейся картины замутило. Все вампиры, кроме Хагена, покосились на меня с неприкрытым раздражением.

– Мергер – это не тот клинок, которым можно убить сэйки, – пояснила госпожа Колдрен, изящно переплетя пальцы, облаченные в ажурные перчатки. – Пока силы и кровь спят, меч может временно «сливаться» с душой.

Я вспомнила о том ужасном дне, который, думала, станет последним. Тогда меня пронзили мечом, пытаясь убить. В секунду, когда острие сверкнуло над грудью, мне казалось, это конец. Но то было лишь начало…

– А если сэйки уже прошла через обращение и стала вампиром? Разве тогда ее связь с Мергером разорвется?

Почему-то мне казалось важным уточнить это именно сейчас. В конце концов, я слышала разные детали моего будущего, но никогда не пыталась соединить их в единую картину.

– После обращения в вампира, Сандра, твое тело и душа вспомнят о своей истиной сути, – господин Дорей попытался доброжелательно улыбнуться.

Похоже, он единственный среди вампиров испытывал ко мне сочувствие, видя все переживания, написанные на побледневшем лице. Я оценила попытки родного отца помочь, сблизиться, но они совсем не помогали. Мне все еще было ужасно не по себе.

– После твоего обращения, – продолжил он, – пробужденная душа будет стремиться к восстановлению. Поэтому заканчивается ритуал так же, как начинался в день рождения наследницы.

– Меня пронзят Мергером, так? – догадалась я и ощутила, как внутри все стянулось в тугой комок.

Господин Дорей кивнул:

– В последний раз. После этого твоя душа снова станет цельной, а вместе с ней через Мергер ты получишь запечатанные в клинке силы принца.

– Но чем раньше ты передашь их наследнику, тем лучше, – добавила мать Хагена. – Несмотря на то что сэйки подобны бездонному сосуду для силы, а магия, которая запечатана в Мергере, не является и десятой частью королевской мощи, держать ее в себе девочке, которая всю жизнь считала себя человеком, сложно. Сила, которой не умеешь пользоваться, – тяжелая ноша. Поверь, уж я знаю это наверняка.

Госпожа Колдрен слабо улыбнулась, и у уголков ее глаз выступила тоненькая сеточка морщин. Она ободряюще кивнула мне, и я впервые задумалась, что на своем пути вовсе не одинока.

Как я раньше не вспомнила о том, что кто-то один из каждой правящей четы прожил часть своей жизни с подавленной истинной сутью и ничем не отличался от людей? Единственное, но колоссальное отличие лишь в том, как я и другие сэйки росли и воспитывались.

Я не так сильна в истории, особенно вампирской, но почти уверена, что никаких потерянных сэйки раньше не было. А значит, они все росли во дворцах, замках, резиденциях. Получали достойное образование, готовились к своей почетной роли, чтобы гордо нести корону и стать опорой монарху.

У меня ничего этого не было. И я, наверное, худший кандидат на роль королевы. Но этот статус – лишь утешительный приз для сэйки, которая после ритуала остается в плену навязанных уз. У меня есть право отказаться быть королевой, но принять роль сэйки я обязана.

– Это все, конечно, очень интересно, но какое имеет отношение к тому, что я росла среди людей?

После долгого молчания в разговор вступила моя родная мать:

– Все из-за ошибки военных, – ее взгляд сверкнул сталью. – Если бы в день твоего рождения они обеспечили достойную защиту…

Госпожа Дорей резко умолкла. Я нетерпеливо подалась вперед, но женщина продолжала молчать, будто снова переживая все события того давно минувшего дня.