Книга Игра в прятки - Джеймс Паттерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот тогда, сказала она себе, начнется настоящий фейерверк.
— Никогда не сомневаться. У них не было никаких шансов. За победителей! За нас!
Дэн Нижински опустился на стул, от души приложился к кружке с пивом и улыбнулся трем своим ассистентам.
— За победителей! — хором отозвалась команда.
— Какой там рекорд всех времен по вынесению самого быстрого приговора по делам об убийстве?
— Не хочу подлизываться, Дэн, но вы проделали отличную работу, — сказала Мойра Левенштейн, самая молодая из помощников окружного прокурора. — Заставили присяжных отложить в сторону эмоции и трезво посмотреть на то, что случилось на самом деле, заставили их понять, что если они отпустят ее, то разрушат всю систему правосудия в этой стране.
— Ну, без вас я бы не справился, — не совсем искренне заметил Нижински, дав всем понять, что выиграл бы и без чьей-либо помощи.
— Что дальше, босс? — спросил Боб Стивенс, ближайший помощник прокурора, наливая себе уже четвертую за час кружку.
Нижински усмехнулся. Он все еще играл — никак не мог переключиться.
— Сказать по правде, пока не решил. Конечно, успех в таком процессе не повредит, это надо признать.
— А в прокуратуре штата давно пора прибраться, — добавила Мойра.
Питер Айзенштадт, третий помощник прокурора и самый молчаливый из всех, бросил на нее предостерегающий взгляд. Точно, но только кто отправится вместе с шефом в Олбани, еще неизвестно.
— Придет время, и решу, — сказал Нижински. Они все знали, как высоко он метит. — А сейчас давайте веселиться. За победу!
— За победу, — эхом отозвались ассистенты и принялись поздравлять друг друга.
Зазвонил телефон.
Дэн Нижински сам снял трубку:
— Нижински.
— Кан, — сказал звонивший. — Барри Кан. — Что-то в его голосе остудило пыл окружного прокурора. — Мы с Нормой Брин идем прямо к вам. Она обнаружила кое-что, что может заинтересовать и вас.
Виновна.
Виновна.
Это слово звучало у меня в голове подобно монотонному звону колокола. Похоронному звону.
Виновна. В тюрьме я сойду с ума. Я уже наполовину сумасшедшая.
Норма и Барри пришли сразу после того, как меня перевезли назад в тюрьму. Они улыбались и секретничали. Не волнуйся, все будет в порядке. Они уже начали процедуру апелляции.
В порядке? Жизнь в тюрьме — это не в порядке. Уж можете мне поверить.
Я знаю, что такое апелляция. Знаю, что рассмотрение может затянуться на месяцы, а то и годы. И все равно шансы на пересмотр ничтожны, что бы там кто ни говорил. Мои шансы — ничтожны.
Но почему Норма была такая веселая? Почему Барри так настойчиво просил вспомнить до мелочей события той ночи, когда я застрелила Уилла? Мы же проходили все это десятки раз.
Ответ прост: они всего лишь хотят отвлечь меня от мрачных мыслей.
Виновна.
Алая буква «У» все еще горит на моей груди.
Наверное, я все же не ожидала, что все закончится именно так. Надеялась, что меня отпустят. Что ж, не случилось.
Виновна.
В ту ночь в камере я не могла уснуть до двух или даже трех часов. Я лежала с открытыми глазами, без особого успеха пытаясь восстановить и удержать в памяти образы утерянной жизни. Алли. Дженни. Концерты. Выступления. В конце концов усталость взяла верх над разочарованием. Я уснула.
Снов не было. Я как будто провалилась в ничто. Падение длилось долго-долго. Как в бездонную пропасть.
Что-то заставило меня открыть глаза.
Возле камеры выстроились сразу человек десять полицейских чинов в серых мундирах. С самим начальником тюрьмы по фамилии Серра во главе.
Я бросила взгляд на часы.
Четверть седьмого утра.
Непонятно. Что им нужно?
Я моргнула, протерла глаза.
И Серра, и все прочие остались на месте.
Зачем они здесь? Что случилось?
Может быть, меня собираются перевести в другую тюрьму?
Или я еще не проснулась?
Такое могло случиться. Я уже не раз принимала реальность за видение, и наоборот.
Начальник тюрьмы Серра?
И все остальные?
— Не слишком ли рано? — спросила я наконец, с трудом привыкая к резкому свету из коридора.
— Пожалуйста, одевайтесь, миссис Брэдфорд, — вежливо сказал Морин Серра. — Нам позвонили из суда. Что-то случилось. Вас требует судья Сассман.
Пока три охранника вели меня по пустому коридору, я успела продрогнуть и тряслась от холода. Я не понимала, что происходит. Не понимало и тюремное начальство.
Что же случилось? Что?
Когда меня доставили в кабинет судьи, там было четыре человека. Судья Сассман сидел за большим дубовым столом. Справа от него — Натан Бейлфорд, угрюмый, но, как всегда, подтянутый и аккуратный.
Барри, расположившийся на кожаном диване слева от двери, подмигнул мне, но не улыбнулся.
И только Норма Брин, одетая в зеленую твидовую юбку и толстый коричневый свитер и сидевшая рядом с Барри, держалась вполне раскованно.
— Привет, Мэгги, — сказала она.
Все остальные промолчали.
— Привет, Норма. Здравствуйте… — прошептала я.
Все казалось нереальным, сюрреалистическим. Господи, что же происходит?
Сассман кивком указал на свободный стул рядом с ним. Я послушно села.
Сидя рядом с судьей, я видела те же, что и он, лица и словно перешла на сторону судьи, покинув место обвиняемой. Надо признаться, вид стал намного лучше.
Шелестели бумаги. Щелкали замки кейсов. Журчал кофе.
Все это — документы, кейсы, кофе из магазина — напомнило мне, что собравшиеся здесь живут иной жизнью, что они не такие, как я.
Со мной по-прежнему никто не разговаривал, даже Натан Бейлфорд. Они ждали еще кого-то. Дэна Нижински? Кого-то другого?
Мне отчаянно хотелось, чтобы кто-нибудь сказал, зачем меня привезли сюда, и чтобы я перестала дрожать. Мысли метались во все стороны.
— Миссис Брэдфорд, — заговорил наконец судья Сассман. — Мисс Норма Брин раздобыла весьма значительную информацию. Мы ждем прибытия окружного прокурора и… А вот и он! Дэн, добро пожаловать.
Нижински вошел в комнату, словно матадор на арену — развернув плечи, с прямой спиной и суровым выражением лица, показывая, что ему никто не страшен. Мне вспомнился отзыв о нем Нормы — «придурок первостатейный».
