Книга Зов пустоты - Ольга Валентеева

Сейчас здесь было куда многолюднее, чем ночью. Люди веселились, смеялись, обсуждали последние новости.

— А, леди Мартина! — заметил меня хозяин. — Желаете отобедать?

— Да, пожалуй, — ответила я, хоть при мысли о еде только затошнило, а затем заняла место в дальнем углу, чтобы лишний раз не попадаться никому на глаза. Подавальщица, девчонка лет четырнадцати, поставила передо мной тарелку с аппетитным рагу, чай и булочки. Я взялась за вилку. Поначалу не прислушивалась, что говорят за соседними столиками, но знакомое имя привлекло внимание:

— И все-таки гибель Таймуса слишком загадочна. — говорил юноша лет двадцати пяти. — Ни за что не поверю, что этот парнишка-гвардеец действовал один.

— А может, не он? — спрашивал его друг.

— Говорят, он. Но сам подумай. Таймус — сильнейший маг, а этот парень — вчерашний курсант. Что он, совладал бы с магистром? Да и зачем ему? Нет, Пит. тут нечто другое.

— А мой брат служит в городской тюрьме, — вмешался в разговор третий. — Парень этот не признаётся ни в чем. Братец сказывал, весь арсенал дознавательский, разрешенный магистратом, на него перевели — ничего.

Сегодня главный дознаватель поехал к магистрам тьмы и пустоты за разрешением на использование запрещенных методов.

Вилка выпала из моих рук. Я отодвинула тарелку, кинула хозяину плату за обед и пошла прочь. Ноги дрожали, я почти не понимала, куда иду, но вместо того, чтобы вернуться в комнату, вышла на улицу. Сегодня было ветрено. Ветер тут же растрепал волосы, не защищенные шляпкой. А я все шла и шла. Мне надо было поговорить хоть с кем-то. С кем угодно, кто мог помочь. Пойти к родителям Анри? Посреди белого дня это равнялось бы самоубийству. Раз тайная служба наведалась и в коллеж, и ко мне домой, значит, за их домом следят, и только ночью… Ночью можно было бы попробовать. А сейчас я брела без определенной цели, не глядя по сторонам. Надо же, магистр Таймус погиб — а в столице ничего не изменилось.

Будто и не было его. Будто светлая башня не осталась без хозяина. О том. что случилось непоправимое, можно было судить только по разговорам людей. Я прислушивалась к ним в надежде узнать хоть что-то, но слышала только досужие домыслы.

Кто-то считал, что Анри виновен. Кто-то — что за ним стоят другие личности. Уверенных в его невиновности не находилось.

Уже ближе к вечеру я свернула в один из скверов, без сил упала на скамью и просидела, пока не стемнело. К дому Вейранов шла очень медленно, постоянно оглядываясь. Надо прокрасться к заднему ходу, как и у меня дома, а затем попросить слуг проводить меня к хозяевам. Хотелось верить, что они не откажутся меня принять после того, как матушка разорвала помолвку.

Когда оставалось только пару поворотов, напустила на себя морок — элементарное заклинание, которое по зубам любому сыщику, но от простых людей меня защитит. Я будто прогуливалась вдоль забора, приглядываясь к каждому встречному.

Окна горели — значит, хозяева дома, а не бегут в панике из столицы, как моя мать.

Наконец, я заметила почти скрытую зеленью калитку. В последний раз огляделась по сторонам — и дернула на себя.

Ожидаемо, закрыто. Привычное заклинание на замок… и меня тут же втащили внутрь два дюжих молодца.

— Кто? Что надо? — рявкнули в лицо.

— Я — Полина Лерьер. — пробормотала в испуге, — невеста Анри Вейрана.

— Мадемуазель Лерьер? — старший из охранников отпустил мой локоть. — Но что вы здесь делаете?

— Хочу поговорить с графом Вейраном и его супругой, — ответила я. — Если вы не верите, кто я, они подтвердят.

— Что ж… — кажется, мне удалось поколебать решимость охраны. — Идите за нами, мадемуазель Лерьер.

Мы миновали узкую дорожку, ведущую к дому, попетляли по коридорам. В отличие от моего дома, здесь царило оживление совсем другого рода. Все в особняке Вейранов будто готовились к войне.

— Что происходит? — спросила у охранника.

— Нам угрожают. — ответил тот. — Требуют, чтобы мы немедленно покинули столицу, иначе ответим за грехи месье Анри.

Только не на тех напали!

— Зубы обломают, — фыркнул второй парень. — Сюда, мадемуазель. И подождите минуту, я о вас доложу.

Я очутилась в уютной гостиной. Здесь было свежо и светло, будто ничего и не происходило. В воздухе витал запах мяты, окна наглухо закрывали тяжелые шторы. Я присела на край софы, но почти сразу же поднялась на ноги — в дверях появилась мать Анри, графиня Анжела Вейран. Она была чуть старше моей мамы, но при этом её отличало настоящее величие, которое не знало возраста. Именно такой графиня Анжела и врезалась в мою память — с горделиво расправленными плечами, идеальной осанкой и колкой полуулыбкой на губах. Сильная женщина, которая знала, чего хотела от жизни, и не собиралась склоняться перед трудностями.

— Вы? — Она взглянула на меня свысока. — Мне казалось, мы с вашей матушкой выяснили все. мадемуазель Лерьер. и больше не о чем разговаривать.

— Я знаю, что матушка разорвала помолвку. — тихо ответила я, отступая перед великой силой этой женщины. — Но я не давала на это своего согласия. Я люблю Анри и по-прежнему желаю стать его супругой.

Взгляд графини немного потеплел, она будто сняла маску, и стала заметна неизбывная усталость.

Сколько бессонных часов она провела? Вряд ли меньше меня. Её старший сын мог в любой момент проститься с жизнью. Анжела знала об этом — и все равно держала себя в руках так, что никто не видел её боли.

— Я рада это слышать. — ответила она. — Анри всегда говорил, что ты — лучшая из всех, кого он знает. Мне казалось, что это блажь влюбленного мальчишки, но, видимо, я ошиблась. Зачем ты пришла, Полли? Не стоит, чтобы тебя здесь видели.

— Ко мне уже приходили дознаватели. Думаю, они хотят и меня арестовать. Но я сбежала. А к вам пришла потому, что мне никто ничего не говорит! Я не знаю, что с Анри. Не знаю, что там произошло. Я с ума сойду!

Непрошенные слезы обожгли глаза. Я постаралась незаметно смахнуть их, но Анжела, конечно же, все заметила.

— Тише, тише, девочка, — она обняла меня за плечи и усадила обратно на софу. — Мы тоже ничего не знаем. Может, нам известно чуть больше, только толку от этого нет.

— Но хоть что-то! — взмолилась я.

— Хорошо, я постараюсь… — Анжела сжала в кулачке белый кружевной платочек. — В тот день Анри ночевал дома и ушел на службу, как обычно. Должен был вернуться ближе к вечеру. Мы попрощались — я тоже проснулась рано, как знала.

Графиня замолчала. Минуту или две она сидела неподвижно, а я не решалась заговорить.

— А потом, уже после полудня… — наконец, она собралась с мыслями, — зазвонил колокол. Я тут же поняла, что с Анри что-то случилось. Конечно, не думала, что такое. Думала, он ранен, или даже хуже. Ведь Таймус не жаловался на здоровье, и траурный звон мог означать только одно. Мой супруг тут же поехал на место происшествия. Там, сама понимаешь, все было оцеплено, но у нас много друзей в магистрате. Анри уже там не было, а Виктору сказали, что сын — убийца. Готова поклясться, Полли, прошло не более получаса. Как можно за полчаса выяснить все доподлинно, если в кабинете были только Таймус и Анри?