Книга Свидание у алтаря - Кэти Максвелл

Мрачные воспоминания… Сара сидела, предавшись им, пока театр не затих. Тогда она позволила себе наконец дышать полной грудью. Выпрямившись, девушка приподняла дверцу. Вокруг было темно, только из-под двери заднего выхода пробивался свет. Слышались отдаленные звуки: в театре закрывали двери, гасили лампы, расставляли стулья. Должно быть, ее преследователи уже ушли.

Сара откинула доску и выбралась из своего убежища. Ее мышцы болели, и она чувствовала груз каждого года из своих тридцати четырех лет. Из тяжелой косы выпали почти все булавки. Она собрала волосы и перебросила их за спину.

Пару секунд Сара думала, не отправиться ли ей прямо домой, но поняла, что не сможет выйти в город в этом платье.

Пробираясь за кулисами с вытянутой вперед рукой, чтобы не наткнуться на что-нибудь в темноте, она подумала, что Джефф и Чарльз, скорее всего, тоже уже ушли. Чтобы попасть в гардеробные и переодеться, ей понадобится свеча. Иначе через лабиринт коридоров и остатков старой сцены не пробраться. Сара двинулась к свету: там, у заднего входа, непременно будет сидеть сторож — старина Олли. Последнее, что он всегда делает, прежде чем уйти из театра, — гасит свой фонарь.

Все остальные, похоже, уже ушли. Сара надеялась, что обезумевшие зрители не схватили какую-нибудь другую актрису вместо нее и никто не пострадал.

Она услышала шорох метлы по полу. У заднего входа наводил порядок старый Олли. Он работал почти во всех театрах Лондона и отлично знал Сару. Увидев ее, он улыбнулся.

— Здравствуйте! А я-то уж гадал, удалось ли вам от них убежать? Ох и гнались же они за вами! — проговорил он, отставив метлу.

— Странные они, эти мужчины, Олли.

— Это точно.

— Никто не пострадал?

Он покачал головой.

— Не-а, девушки — они умеют за себя постоять. Я крикнул, что вы выбежали через задний вход, и парни помчались туда. Мы тут живо очистили весь театр.

— Я еще никогда в жизни такого не видела. Верно, большой ущерб они причинили?

— Мистер Джефф и мистер Чарльз раскричались, что занавес разорван, но все остальное цело. Их, вообще-то, больше интересовал сегодняшний куш, — сказал он, имея в виду выручку от продажи билетов.

Сара облегченно вздохнула. Если бы Джефф и Чарльз понесли серьезные убытки, то могли бы обвинить во всем ее и отказаться ставить ее пьесу, и тогда все старания оказались бы напрасными.

— Можно я возьму свечу? Мне нужно переодеться.

— Конечно, миссис. — Олли дал ей подсвечник со свечой и зажег ее от своей лампы.

— Надеюсь, Олли, ты понимаешь, что я стараюсь держать свое имя в тайне. Джефф и Чарльз обещали мне, что если я выступлю для них, то они поставят мою пьесу. Мне бы хотелось, чтобы меня знали как хорошего драматурга, а не как Сирену. Я могу на тебя положиться?

Но в ответ раздался голос, принадлежащий вовсе не Олли.

— Боюсь, ваша тайна раскрыта, миссис Петтиджон, — произнес мужчина. Из темноты выступил тот самый блондин, который бросился к ней на сцену. — И на вашем месте я бы гордился таким выступлением. Вы меня покорили.

Нахмурившись, она повернулась к Олли:

— Надеюсь, он тебе хорошо заплатил.

— Простите, Сара, — пробормотал Олли и исчез в темноте.

Блондин шагнул к ней, его намерения были очевидны.

— Не огорчайтесь, миссис Петтиджон, — сказал он. — Я знаю, как доставить женщине особое наслаждение. — Он окинул жадным взглядом ее фигуру в облегающем платье. — Тем более такой прекрасной женщине, как вы. Позвольте представиться. Я Ровингтон.

Сара слышала о нем. Он обожал актрис и считал, что все они только и ждут его внимания. О нем ходило множество историй, и не всегда они выставляли его в благоприятном свете. У него был бурный темперамент — а о мужчинах и их увлечениях она знала много… Больше, чем ей хотелось бы.

— Мы с вами станем хорошими друзьями, — начал он, протягивая к ней руку. Но у нее была идея получше.

Сара схватилась за конторку, за которой обычно сидел Олли, и опрокинула ее прямо перед ним, а сама повернулась, открыла дверь, ведущую за кулисы, и бросилась бежать.

Ровингтон чертыхнулся и рассмеялся. Странно и зло звучал за спиной женщины его смех.

Не помня себя, Сара помчалась вниз босиком по ступенькам, за дверь и по улице. Она слышала голос Ровингтона. Она думала, что он бросится за ней.

Но он, стоя у двери, крикнул почти весело:

— Взять ее. Первый, кто ее схватит, получит пять фунтов.

Их много?

Из темноты аллеи выступили три фигуры и двинулись к Саре с разных сторон.

Она замерла в панике. Не может быть, чтобы на нее вот так напали… Внезапно рядом послышался стук копыт.

К ней подъехал обычный наемный экипаж, и одному из парней пришлось отскочить, чтобы его не раздавили. Подъехав к Саре, экипаж замедлил ход. Дверь распахнулась.

— Влезайте, — приказал суровый мужской голос. Ей протянули руку.

Она узнала этот голос. Бейнтон.

Он был последним, к кому она обратилась бы за помощью, но Сара боялась даже подумать, что случится, если она останется на улице. Ровингтон не из тех, кто легко воспринимает отказ, а долго бежать она не сможет. Выступление утомило ее, и сил почти не осталось.

Сара оперлась о сильную, надежную руку и позволила втащить себя внутрь экипажа. Все это произошло за доли секунды, и экипаж двинулся, почти не сбавляя скорости. Когда он свернул за угол и выехал на мостовую, незакрытая дверца, хлопнув, широко распахнулась. Вслед им кричали, угрожая и требуя остановиться. Но кучер, к счастью, не останавливался.

Придержав Сару, чтобы она не выпала из подпрыгивающего и раскачивающегося экипажа, Бейнтон наклонился и протянул руку, чтобы закрыть дверцу. На минуту они оказались лицом к лицу.

— Здравствуйте, миссис Петтиджон.

На мгновение, очутившись так близко к нему, Сара перестала дышать и уж тем более думать. Он обхватил ее за талию, их тела соприкоснулись. Их одновременно подбросило на ухабе, и Саре не оставалось ничего, как прижаться к нему, чтобы сохранить равновесие.

И это было не так уж плохо. Она успокоилась и почувствовала себя в безопасности, но, опомнившись, уперлась сгибом ладони ему в плечо. Бейнтон не сразу отпустил ее.

В слабом свете лампы Сара увидела в его глазах блеск интереса. Ее грудь тревожно напряглась. Сердце все еще колотилось. Разумеется, это безумное нападение в театре, спасение от Ровингтона, но было и что-то еще. Она отталкивает его не так сильно, как должна бы…

Герцог Бейнтон по всем меркам был очень красивым мужчиной. Темноволосый, с резко очерченным квадратным подбородком, который свидетельствовал о твердом характере. К тому же природа одарила его пронзительными синими глазами. Все женщины обращали на него внимание. В его фигуре, осанке, в каждом движении сквозила необыкновенная мужественность, окружавшая его невидимым ореолом, — и тонкий пряный аромат его мыла лишь усиливал впечатление.