Книга Испытание временем - Виталий Храмов

Хотя о чём я? Год назад людей в амбаре жгли не каратели, чему я был свидетелем, а самые что ни на есть немцы.

– Сугроб, давай сюда своих нациков, – крикнул я голосом, не через радиоэфир. Специально.

Атаку проводили «анархисты». При моей пулемётной поддержке. Воздержался я от применения «хохлов».

Выстроил их напротив стоящих на коленях карателей.

И заставил карателей рассказать о своих «подвигах». А потом выступил в роли педагога:

– Вот, мужики, посмотрите на «легендарных» бандеровцев. Про них вам сказки пели всю вашу недолгую жизнь. Героев из них лепили. А ведь это просто ублюдки. Мародёры, разбойники, убийцы и насильники. Посмотрите на них. Вы носили на себе их символику, вы кричали их лозунги, вы хотели быть похожими на них. Смотрите. Вы хотели быть ими. Вы можете стать ими – встать в их коленопреклонённый ряд. Вы хотели стать такими же, как они? Смелее!

Желающих не нашлось. Бывает! Слушать сказки и стоять в ряду приговорённых – немножко разные вещи. Продолжаю:

– Вы думали, что они с красными воевали? Нет. У красных они регулярно отсасывали. Они только для террора гражданских и были пригодны. Ни к бою, ни к подвигу они не пригодны. Только насиловать, грабить, убивать, жечь. Звери! Какой! Хуже зверей! Просто – исчадья ада, бесы! Выродки! Смотрите же на ваших кумиров! И примите решение. Если вы люди – вы встанете с нами – плечом к плечу. Если вы – нелюди – не место вам рядом с нами. И неизбежное произойдёт – вы окажетесь на коленях перед палачами. Сейчас или позже – не суть. Решайте. Да, кстати, казнь этих выродков – тоже ваша обязанность. Вы – запятнали себя их символикой – вам и расплачиваться. Дурак всегда платит за всё.

– А не слишком? – пыхтит Сугроб.

– Чтобы они сбежали за океан и оттуда проповедовали свою ересь неокрепшим мозгам детишек? Гниль надо выжигать огнём! И в себе тоже. Я тебя понимаю, Сугроб. Мы, русские, жалостливы к побеждённым. Но пора бы и отличать врага от гнилого паразита. Враг завтра может стать другом. Гнида станет только вошью. Кровососущим паразитом. Добрый дедушка Сталин им дал шанс в вашей истории. Чем закончилось? Мне ли тебе напоминать? Не из-за этого ли на твоей родной земле брат брата режет?

– Что будем с пленным? Город штурмовать – глупо, – спросил Бредень. Ему тут полегчало. Бася тут «раскололся» что можно медблок снять с комплекса и использовать автономно. Вот я и поделился медикаментами «прекрасного далёка» с командиром гэрэушников. Теперь его состояние стабилизировалось. Угрозы заражения больше нет. И кровотечение остановилось. Беда в том, что нам всё ещё нужен хирург. По-любому! Медблок умеет только ускорять регенерацию. А тут штопать надо. И доставать из тела человека то, чего там быть не должно, но было туда насильно засунуто.

– Глупо, – согласился я. – Поэтому я пойду один. А вы уж постарайтесь без меня тут не глупить. Не стрелять друг в друга, не оставлять иновременных следов противнику, не попадать ему в плен и «не погибать героически в неравных боях». Справитесь?

– Самим не хочется к немцам. Я бы Сталина и Берию хотел увидеть. И только потом умереть.

– А Катукова не хочешь?

– Катукова?

– Ну, говорят, он легенда среди танкистов. А, Сугроб?

– Я знаю, кто такой Катуков! – поморщился Бредень. – Но я же – не танкист. Я – десантник. Почему ты про него спросил?

– Дружим мы с ним.

– А, понятно. Конечно, хочу!

– Ах да, ещё могу познакомить с Ватутиным, генералом, что Киев брал. Я и с ним хорошо знаком.

Мои собеседники рассмеялись.

– А с Жуковым?

Я покачал головой:

– Из маршалов Победы – только с Рокоссовским. Жуков пропал осенью сорок первого. Вылетел из Ленинграда и не долетел. Куда делся – непонятно. Я вот всё по тылам немцев ползаю в надежде, что найду его след. А мне всё попаданцы да попаданцы на голову сыплются и сыплются. Спасу никакого от вас уже нет. И все на мой редут.

– Значит, нас таких много? – кивнул Сугроб.

– Ага, не война, а проходной двор.

– А из какого времени?

– Да из разного. Одного занесло с 2010-го, другого – из Киевской Руси, ещё один – тоже из двухтысячных, но меня не дождался, решил в одну каску с немцами пободаться – героически погиб, пока я немножко помирал в госпитале. Потом был ещё один, из какого-то деградировавшего будущего. Полный овощ. Один, вот, мне доспех подогнал. Теперь вы. Да, кстати – не все вы попадаете из одного временного потока.

– Это как?

– Я же вам ещё раз говорю – у нас немец в Москву вошёл. А у вас?

– Нет. Не дошёл.

– Вот видишь. А тот, что из 2010-го, войны между Россией и Украиной не знает.

– Так в десятом всё ровно ещё было, – махнул рукой Сугроб.

– И что с ними со всеми стало? – спросил Манок.

Я пожал плечами:

– По-разному. Из Киевской Руси дружинник – инструктор осназа, из 2010-го – конструктор бронетехники. Тот, что овощ – он и есть овощ.

– И что, их не заперли в лабораториях?

– На хрена? Работают, трудятся. Это только те, кого я знаю. Я же не один такой – ловец попаданцев. Мне не спешат докладывать. Секретность, согласен?

– Верно. Меньше знаешь – крепче спишь. А как союзники наши заклятые заокеанские?

– Так я же говорю – секретно. Надеюсь, вы понимаете, что то, что вы услышали, как и сами вы – государственная тайна? Уровень секретности – перед прочтением сжечь.

Улыбаются:

– Конечно!

– Ну, а раз понимаете, тогда – флаг вам в руки, барабан на шею – ну и дальше по тексту. Со знаками различия – разобрались. Теперь все гильзы и прочий мусор – собрать. Там даты прошлёпаны, напоминаю. Людей перевооружить трофеями. Калибрами 5,45 и другими, ещё не применяемыми – больше не пользоваться. Оружие собрать в чрево брони. Броню замаскировать. Веток навешайте, что ли. Выдвигаться скрытым маршем вот в этот район. Следы брони заметать веником. Как делается – учить?

– Знаем.

– Уже лучше. И полное радиомолчание. Радиостанции оставить только у дозорных. В дозор – только проверенных, надёжных людей. Что ещё из режима секретности вам не понятно?

– Не дети, командир, будь спокоен.

– Надеюсь. Блин, от вас и ваших обдолбышей – зависит будущее всего человечества! А мои – хрен знает где. Как всегда!

Вот для этого я и «проболтался». Дозированный слив сверхсекретной информации. Ну, я так думаю. Я так рассчитываю. Не справиться мне одному. Мне нужно их добровольное сотрудничество. Ну хотя бы лояльность. Потому и рассказал им сказку о множестве попаданцев, сняв с них тревожащий вопрос по их дальнейшей судьбе. Помню, как сам боялся НКВД, до панических атак липкого ужаса не хотел стать крысой под стеклом лаборатории. Надеюсь, поможет. Проверим, как я разбираюсь в психологии попаданцев.