Книга Ловушка для орла - Симона Вилар

Дэвиду же было хорошо оттого, что она так мила и проста с ним. Никакой прежней язвительности, скорее готовность подойти, выслушать, следовать его советам, обсуждать превратности пути. В такие моменты Мойра стояла совсем близко, он слышал ее учащенное после ходьбы дыхание, улавливал ее запах и понимал, что охотно обнял бы ее. Но он ни разу так не сделал. Зачем? Это лишь минутная слабость. А женщин на его жизненном пути еще будет предостаточно. Хотя таких, как Мойра… навряд ли.

Уже давно миновал полдень, когда путники прошли похожую на лошадиную голову одинокую скалу и приблизились к лесу – отсюда начинались древние Каледонские чащи, некогда покрывавшие весь север Шотландии. Дэвид и Мойра сделали на опушке привал, решив перекусить. Добрые братья из Святого Колумбана снабдили их в дорогу провизией, и теперь у них были с собой копченый лосось и овсянка. Обычно овсянку, которая заменяла хлеб, столь редкий в горах Хайленда, готовили на неделю: после того, как она остывала, резали на куски.

Мойра ела с обычным аппетитом, но, едва прожевав, начинала рассказывать Дэвиду, как некогда ее впечатлили деревья, когда Гектор Маккензи только привез ее с островов. Ведь на Оркнеях росли либо искривленные ветром чахлые березы, либо жалкий, жавшийся к скалам терновник. А в Шотландии были такие огромные деревья, много деревьев, раскидистых, высоких… Мойре понадобилось время, чтобы привыкнуть к ним и перестать опасаться лесов.

Однако в лес, который встал у них на пути, им не нужно было входить. Путники двигались, огибая его, и почти час пробирались по зарослям папоротника орляка, пока не увидели в низине хорошо проложенную тропу, довольно широкую, по сути гать, по бокам которой поблескивали заводи темной застывшей воды. Дэвид предположил, что это и есть Ведьмино болото, о котором предупреждал Олей. Сначала оно показалось ему самым обычным – таких немало в низинах на пустошах. Но потом, когда они уже начали спускаться, он увидел нечто, что заставило его остановиться.

– Во имя Пречистой Девы… Что это такое, хотел бы я знать?

Прямо у гати высилась высокая темная башня. Сложенная из огромных необработанных камней, она была столь правильной круглой формы, словно ее возвели умелые мастера-строители. Одинокая и темная, она казалась заброшенной и выглядела бы даже зловеще, если бы не такой ясный день и яркое солнце.

Мойра нагнала Дэвида и, посмотрев из-за широкого плеча своего спутника, заявила со знанием дела:

– Это брох. Обычный пустой брох. Такие еще исстари возводили древние люди. Монахи называют их пиктами. О, не смотри так, ради всего святого, Хат! Разве тебе не доводилось слышать о чем-то подобном?

Да, Дэвид не раз слышал о том, что, прежде чем скотты стали властителями Шотландии[9], тут жило дикое и свободолюбивое племя пиктов, которые якобы были умелыми воинами и строителями. Но эта башня – или брох, как назвала ее Мойра, – Майсгрейва впечатлила.

Башня возвышалась футов на пятнадцать над землей, и от нее словно веяло такой глухой стариной, такой древностью, что даже дух перехватывало. Огромная внизу, она плавно сужалась кверху, но кровли не было, и, судя по всему, строение постепенно разрушалось, ибо верхние края ее были неровными, с одной стороны даже колыхалось на ветру проросшее среди мхов молоденькое деревце. Что это за брох? Замок, святилище пиктов, укрепление? Заметив его интерес, Мойра сообщила, что на Оркнейских островах есть несколько полых башен, местные жители к ним привыкли и считали их остатками древних построек. Однако ночью в них лучше не заходить, так как неизвестно, кто там выходит из недр земли под брохами.

Ночью нельзя? А днем?

Когда они уже были на гати, Дэвид с любопытством приблизился к башне. Ее стены были сложены так называемой сухой кладкой, то есть без раствора, но каждый камень лежал на своем месте, придавая зданию законченную и практически совершенную форму. Дэвид обогнул строение и, чуть касаясь его рукой, вышел к входу в башню – низкому и квадратному, откуда веяло холодом, словно из подземелья. Пригнувшись, он заметил, что стены невероятно толстые и где-то в глубине виднеется свет, проникавший сверху, оттуда, где не было крыши.

– Не надо туда заходить, – сказала Мойра, догадавшись о намерении Дэвида. – Это дикое место, и еще неизвестно, что может быть внутри.

– Ты же говорила, что в брохи нельзя заходить только в ночное время, – насмешливо произнес Дэвид. Уголок его рта изогнулся в улыбке, а одна бровь иронично приподнялась.

«Я ему что, дитя, чтобы надо мной насмехаться?» – возмутилась Мойра и отвернулась. Признаться, ничего странного в том, чтобы зайти в брох, она не видела. Но из-за насмешки Дэвида отошла и уселась под стеной строения. Пусть сам идет, а она посидит тут на солнышке.

Дэвид лишь пожал плечами и склонился, заглядывая в узкий низкий проем прохода. Полая башня, только и сказал им Олей, словно там не могло быть ничего интересного. Наверное, так и есть, но Дэвид всегда любил познавать новое, поэтому, впервые увидев брох, уверенно шагнул вовнутрь.

Что ж, тут действительно не было ничего необычного, если не считать пыльных человеческих останков, нескольких черепов, проросшей сквозь ребра скелетов травы, каких-то засохших стеблей, сплетенных гирляндами – словно подношение. Если здесь кто-то и бывает, то уже прошло достаточно времени после посещения; все было покрыто тленом забвения и пылью, в проникавших сверху в проем башни солнечных лучах плавали пылинки. Дэвид даже чихнул, и его чих прозвучал как-то особенно громко и даже зловеще. Он склонился над черепами, пытаясь понять, как умерли эти люди – своей смертью или же были убиты. Но проломанных черепов или поврежденных конечностей не заметил.

И тут из-за толстых стен броха донесся взволнованный голос Мойры:

– Хат, тебе лучше вернуться!

Волнуется, что он тут, или ее встревожило что-то иное? А она опять повторила:

– Скорее выходи. О, скорее!

Теперь в ее голосе явственно звучала тревога.

Толстые, около четырех или больше футов стены броха, да еще и низкий свод прохода… Ему пришлось наклониться, когда Мойра почти вскрикнула:

– Берегись!

В узком простенке это сделать трудно, но он уже понял, откуда грозит опасность: навстречу ему, занеся копье для выпада, прыгнул полуголый лохматый молодец.

В тесноте прохода у Дэвида не было возможности выхватить торчавший из-за плеча палаш. Его спасло лишь то, что по теплой погоде он скинул плед и тот лежал у него на плече. Одной рукой он успел резко сорвать его, отведя острие копья взмахом тяжелой ткани, а другой схватился за древко и дернул на себя. Нападавший не сориентировался, но не выпустил оружие, однако из-за резкого движения оказался рядом с Дэвидом, который тотчас ударил его кулаком в лицо.

Дикарь задохнулся и опрокинулся, выронив копье. Теперь Дэвид мог без усилий пронзить его, но успел заметить, что лицо нападавшего, покрытое слоем грязи, совсем юное и… какое-то удивленное. Дэвид отбросил копье, рывком поднял юношу, одновременно выхватывая нож и приставляя к горлу незнакомца.