Книга Ловушка для орла - Симона Вилар

Утром Мойра действительно чувствовала себя неважно. Она отлеживалась в небольшом сарайчике, где ночевала, и ее то и дело мутило. Дэвид, проявив сострадание, не торопил женщину. Пока ему было нужно расспросить отца Гилберта о предстоящем пути и, может быть, добиться, чтобы им выделили проводника.

– Вы ведь наверняка поддерживаете связь с епископством в Элгине, святой отец. Не могли бы вы порекомендовать нам человека, который бы согласился провести нас?

Отец Гиб пообещал для начала отправить с ними юного Олея: послушник проводит их до тропы, ведущей в земли, где проживают некие Мак-Ихе. Это септ[7] клана Маккей, подконтрольный им, однако Мак-Ихе как прихожане церкви при Святом Колумбане еще и выполняют поручения настоятеля Гиба. Он порой обращается к ним, и глава Мак-Ихе не отказывает ему в помощи. Зовут этого главу Ангус, по прозвищу Каррак, что значит «неугомонный, шустрый».

– Но учтите, друг мой, – взяв гостя за руку, продолжил отец Гилберт, – что Ангус Каррак – человек непростой, и вам надо постараться сговориться с ним, расположить к себе. Возможно, вам даже придется заплатить ему, – добавил он со вздохом. – Ибо Ангус как раз недавно вернулся из Элгина и наверняка подумает, отправляться ли ему снова в столь дальний путь.

Насчет платы Дэвид был спокоен – в его поясе еще оставалось серебро, какое могло соблазнить горца. И пока Мойра не вышла к ним, он из учтивости поинтересовался, почему настоятель Гилберт держит связь с епископством через этого Ангуса Каррака, если тот столь своенравен?

– Да у него есть лошади! – ответил настоятель.

Это о многом говорило. Горец, имевший лошадей, считался весьма состоятельным человеком. К тому же верхом на лошади можно было скорее добраться до епископства в Элгине, расположенном на другом краю Шотландии.

Наконец показалась Мойра. Она слушала разговор Дэвида с отцом настоятелем, который велся на шотландском. И когда настоятель напоследок спросил у Дэвида, не будет ли обижена его спутница, если ей сделают подарок, она сразу навострила ушки. Оказалось, что изношенный наряд столь достойной молодой женщины навел отца Гиба на определенные мысли и он решил преподнести ей новый плед. Это дар прихожан его обители, однако плед имеет слишком пеструю расцветку, и братьям-францисканцам даже по уставу не полагается таким пользоваться.

– Конечно, не откажусь, – с улыбкой шагнула вперед Мойра.

Учитывая, как она любила наряжаться в Эйлен-Донане, в ее радости не было ничего удивительного. И Дэвид спокойно отреагировал, когда его спутница, отбросив износившийся и пропаленный серый плед Макдональдов, с восторгом завернулась в красно-желтый с лиловыми вставками клетчатый плед.

Позже, когда они уже шли за шагавшим впереди Олеем, Дэвид спросил:

– А не ответишь ли мне, женщина, откуда ты так хорошо знаешь говор Нижней Шотландии?

Мойра молчала, делая вид, будто не расслышала вопрос своего спутника, и он добавил:

– Ты ведь сразу поняла, о чем мы говорили с отцом Гилбертом. А изъяснялись мы на шотландском.

– Думаешь, Гектор Рой никуда меня не вывозил из Эйлен-Донана? – повернувшись, с вызовом произнесла Мойра. – Думаешь, в Элгине я замру от восторга, восприняв епископский собор как некое чудо невиданное?

Дэвид не стал продолжать этот разговор, чувствуя, что они опять могут поссориться. Он решил не донимать ее расспросами, а больше слушал, что говорил молодой послушник, и если не понимал его речь, Мойра с готовностью спешила подсказать.

Дорога, по которой вел их Олей, была непростой, и без проводника они бы скоро заплутали – повсюду виднелись крутые склоны, испещренные морщинами и складками, словно по ним протянули гигантский плуг, а в низинах таились бесчисленные озера дождевой воды, которые представляли ловушки для неосторожных путников. Но Олей уверенно провел гостей по крутым косогорам, помог взобраться на холмистую гряду и здесь указал в сторону вересковой пустоши, по которой худо-бедно, но была проложена тропинка.

– Порой она будет пропадать, но везде есть указатели, и я объясню, как вам не сбиться с пути.

Указатели он описывал подробно – каменный крест с рухнувшей верхушкой, долина с уединенными жилищами местных жителей, подъем на кряж с тройной вершиной. Будет и скала, похожая на лошадиную голову, и пиктский камень[8] со странными знаками, и темный лес, вдоль опушки которого следует пройти, а уж потом появится Ведьмино болото, на котором они увидят полую башню. Оттуда к жилищу Мак-Ихе уже ведет хорошая тропа, так что они не заблудятся.

У Мойры даже округлились глаза – и как они все это запомнят и не заблудятся? Дэвид же понял, что им надо будет двигаться по солнцу, придерживаясь юго-западного направления.

Распростившись с юным послушником, они пошли вниз по склону, а Олей все стоял и махал им вслед. Дэвид уходил, не оглядываясь. Мойра же несколько раз оборачивалась и махала Олею в ответ. Она вновь повеселела, а когда догнала Дэвида, то сказала, что даже рада, что они снова в пути, и ей спокойно, что у нее такой сильный и надежный спутник. Дэвид невольно улыбнулся. Черт побери, она умела быть милой, когда хотела! Да и день был такой ясный и солнечный, а вокруг была такая красота, что он решил оставить все вопросы и сомнения до другого часа.

Похоже, небеса смилостивились и после долгой холодной весны послали на землю прекрасное лето. Вперед уходило залитое ясным светом нагорье, по небу проплывали облака, а вслед за ними по вересковым пустошам ползли пятна теней. Из зарослей порой, трепеща крыльями, поднимались куропатки, над блестящей поверхностью реки прыгала форель. Иногда в складке холмов можно было увидеть одинокую хижину, а возле нее силуэты людей: заслоняясь рукой от солнца, они издали смотрели на бредущих куда-то мужчину и женщину в ярком пледе. Путники замечали и пасущихся коров, косматых и круторогих, – главное богатство местных жителей. Стада были всегда под охраной пастуха с лохматой овчаркой. Но чем дальше они уходили от монастыря, тем безлюднее становились места. Когда же они прошли мимо одиноко стоявшего на открытом плато камня пиктов, окрестности стали совсем дикими.

В гористых частях Шотландии часто бывает очень трудно перебраться из долины в долину – надо спуститься с одной кручи, чтобы тут же вскарабкаться на другую. Гребни и овраги, болота и утесы, а также всяческие иные препятствия мешают путешественнику придерживаться правильного направления, но, пока они распознавали среди зарослей тропу, им нечего было опасаться.

Порой Дэвид и Мойра переговаривались, порой, переводя дыхание на крутом склоне, чему-то смеялись. Когда ты в пути, когда главной целью является преодоление расстояния, мысли о будущем уходят прочь, существует только этот момент и эти места. И тогда возникает простое чувство понимания и единения. И еще… легкое прикосновение руки при подъеме или поддержка на спуске по сыпучим камням, смех, когда в долине неожиданно вступаешь в мелкое болотце. Тропа по нему была достаточно различимой, но брести по вязкой жиже не особенно приятно. В какой-то миг Мойра стала так отставать, что Дэвид вызвался пронести ее через заводи на спине, как крестьянки носят детей на рынок в базарный день. Эта невольная близость волновала обоих. В глубине души они понимали, что им хорошо вдвоем. И если порой Дэвид замирал, вглядываясь в окрестности или прислушиваясь к отдаленным звукам, Мойра все равно чувствовала себя спокойно, зная, что с таким, как Хат, ей нечего опасаться. Это было очень уютное чувство – чувство защищенности. Мойра всегда это ценила.