Книга Чарослов - Блейк Чарлтон

Впрочем, если что и притягивало внимание в лице архимага, так это глаза. Без зрачка и без радужки, с синеватыми бельмами, глаза Шеннона — слепые в отношении обычного мира и необычайно восприимчивые к магии — различали тончайшие нюансы магических текстов.

Нико пролепетал:

— Я думал, вы уже легли. Магистр, я объясню…

Архимаг оборвал его на полуслове, кивком указывая на горгулью:

— Кто еще знает?

— Никто. Я проверил: в библиотеке, кроме нас, никого не было. Я всего лишь хотел ее подредактировать.

Шеннон застонал и повернул голову в его сторону.

— Странно, что она вообще тебя подпустила. Что ты ей наобещал?

Горло у Нико сдавило, как будто он дышал через соломинку.

— Два стоуна прибавки в весе и восприятие второй степени.

Волшебник присел на корточки возле горгульи.

— У нее и так восприятие второй степени.

— Не может быть. Я ведь не успел применить свиток преображения!

— Взгляни сам: сюда, на фронтальный отдел коры мозга. Видишь?

Нико подошел к Шеннону. В отличие от своего учителя он не обладал магическим зрением и, как ни вглядывался, видел лишь каменный лоб обезьяны.

— Хм, повреждения есть, но… — С этими словами волшебник сотворил миниатюрный вихрь из золотых фраз — одним легким движением правой кисти. В мгновение ока голова горгульи раскололась под действием заклинания, и оно тут же начало восстанавливать поврежденные магические чары, заменявшие конструкту мозг.

Никодимус поджал губы.

— Про первую степень она сама мне сказала; к тому же ее поставили следить за книгами — а для этой работы используют только конструктов с первой степенью.

Теперь Шеннон колдовал обеими руками, удвоив усилия по исправлению части текста на нуминусе.

— Как долго ты ее касался?

— Несколько секунд, не дольше, — уверенно заявил Нико. Он собирался сказать что-то еще, но тут Шеннон захлопнул обезьянью голову и, словно скатерть со стола, сдернул с нее нуминусную решетку.

Горгулья опустилась на все четыре лапы и подняла взгляд на Шеннона. Пустые каменные глаза изучали лицо магистра.

— Я ведь могу теперь получить имя? — протараторила она своим новым, детским, голоском.

Шеннон закивал, потрясая белоснежной шевелюрой.

— Но я бы на твоем месте не спешил. Сперва тебе стоит привыкнуть к новым мыслям.

Она расплылась в улыбке и с мечтательным видом кивнула.

Шеннон встал и посмотрел в сторону Нико.

— Во что ты ее завернул?

— В гобелен, — промямлил Нико. — Из книгохранилища.

Шеннон со вздохом повернулся обратно к горгулье.

— Пожалуйста, повесь ковер на место и расставь остальные книги. Остаток ночи можешь посвятить выбору имени.

Воодушевленная горгулья энергично закивала, подхватила ковер и выскочила за дверь.

— Магистр, я… — почувствовав на себе взгляд Шеннона, Нико замолчал.

Пожилой волшебник носил развевающуюся черную мантию архимага. Даже в тусклом свете лун на черном фоне просторного капюшона ярко выделялась белая оторочка — знак лингвиста. По всей длине рукавов шли ряды золотых и серебряных пуговиц, указывающие на свободное владение языками нуминус и магнус.

Невидящий взор Шеннона был направлен чуть в сторону, но стоило ему заговорить, и Нико показалось, что старик видит его насквозь, заглядывая прямо в душу.

— Мой мальчик, ты меня удивляешь. Не скрою: в юности я и сам несколько раз шел на сделку с конструктами, чтобы попрактиковаться в чарословии, и даже, бывало, садился в лужу, связываясь с излишне претенциозными текстами. Но пойми, ты какограф, а значит, мы оба должны быть особенно осторожны. Я не меньше твоего хочу, чтобы твое желание стать младшим волшебником исполнилось. Но только представь: попадись эта испорченная горгулья на глаза другому волшебнику — и это не только поставило бы крест на твоей мечте, но и навредило бы остальным какографам.

— Да, магистр.

Шеннон вздохнул.

— Я буду и дальше добиваться твоего назначения, но с одним условием: подобная… хм… беспечность не должна повториться.

Нико потупил глаза, разглядывая свои ботинки.

— Даю слово, магистр.

Старый волшебник шагнул обратно к столу.

— Но зачем, именем Создателя, было ее трогать?

— Все вышло случайно. Я как раз редактировал, когда снаружи что-то бумкнуло. А потом по крыше застучали шаги, словно кто-то убегал. Я отвлекся и сам не заметил, как опустил руку и коснулся горгульи.

Шеннон замер.

— Когда это произошло?

— Около получаса назад.

Архимаг повернулся к Нико:

— Расскажи мне все, в подробностях.

Когда юноша дошел до описания странных звуков, губы Шеннона снова сжались в тонкую линию.

— Что-то не так, магистр?

Шеннон подошел к столу:

— Зажги две свечи: одну оставь здесь, вторую захватишь с собой. Мне нужно, чтобы ты сбегал наверх, в кабинет магистра Смолвуда — он всегда засиживается допоздна. Попроси его зайти ко мне. — Нико подскочил к ящику, где хранились свечи. — И сразу возвращайся в Барабанную башню. Сразу! Не вздумай мешкать или идти в обход. — Шеннон сел за стол. — Я пошлю к тебе Азуру с весточкой. Ты все понял?

— Да, магистр. — Нико зажег свечи.

Шеннон принялся разбирать рассыпанные по столу манускрипты.

— Завтрашний день проведешь со мной. Мне разрешили наколдовать одно важное исследовательское заклинание, очень мощное — будешь моим ассистентом. А после поможешь мне провести урок чарописания у новичков. От ученических обязанностей на завтра я тебя освобождаю.

— Вы серьезно? — Нико даже не пытался сдержать улыбку удивления. — А можно мне провести урок? Я готовился, специально заучивал вводную лекцию.

— Посмотрим, — ответил Шеннон, не отрывая взгляд от очередного манускрипта. — А теперь бегом к магистру Смолвуду, а оттуда — сразу к себе, в Барабанную башню, и никуда не заходи.

— Да, магистр.

Нико с готовностью подхватил свечу, направился к выходу… и замер в дверях, положив руку на засов. Его вдруг осенило:

— Магистр, — медленно произнес он, — получается, что у той горгульи с самого начала было восприятие второй степени?..

Шеннон перестал читать и отложил манускрипт.

— Мальчик мой, я не хочу снова давать тебе ложную надежду.

Нико нахмурился.

— О чем вы?

— До твоего вмешательства горгулья обладала лишь первичным восприятием.