Книга Учитель-вампир - Джерри Пясецки

Донни наклонился и положил карандаш на пол, как ему было велено.

– Теперь, Донни, отходи назад. Медленно!

Когда Донни отошел, учитель Вик выскочил из-за стола и побежал туда, где лежал карандаш. Осторожно поднял его, острием вниз.

– Донни, ты меня удивляешь. Ты принес в класс заостренный кусок дерева. Разве ты не знаешь, что он может проткнуть кому-нибудь сердце?

– Но ведь это самый обычный карандаш, – возразил Донни. Он был ужасно смущен.

– Пользуйся мелками.

Учитель Вик вернулся за свой стол. Лаура заметила, что по дороге он тщательно и спокойно разломил карандаш одной рукой на сотню кусочков и выбросил все в корзинку для мусора.

Все достали фломастеры, маркеры или мелки и за пять минут написали ответы.

Половина класса не знала свою группу крови. Лаура просто написала «мокрая и красная». Когда эти слова прочел учитель Вик, у него потекли слюнки, и он с трудом их остановил.

Внезапно в дверь постучали. Учитель Вик отвернулся и успел прикрыть лицо ладонью, когда дверь распахнулась и в кабинет вошел директор Тилли.

– Прошу извинить за вторжение. Я просто хотел взглянуть, как дела у нашего нового учителя.

– Великолепно! – крикнул учитель Вик из-под капюшона. – Только закройте, пожалуйста, дверь!

Директор Тилли затворил за собой дверь и только тут заметил, что находится в скудно освещенном классе, а вокруг него горят свечи. Он недовольно нахмурился.

– Учитель Вик, вам не кажется, что вы зашли слишком далеко? Что все это значит? – Он ткнул пальцем в свечи. Вику пришлось лихорадочно что-то придумывать.

– Видите ли, сэр, я приготовился к уроку истории, посвященному Средневековью, его темным страницам, и такой полумрак создает определенное настроение.

– Ну, боюсь, что так дело не пойдет. Это же вопиющее нарушение правил пожарной безопасности. Мне придется настаивать, чтобы вы их убрали и включили свет.

Директор Тилли направился к выключателю. Однако, когда он до него почти дошел, дорогу ему преградил учитель Вик. Он заглянул в глаза директора и сказал:

– Нет, этого делать не нужно.

– Нет, этого делать не нужно, – повторил директор Тилли и отвернулся. Потом смущенно покачал головой. – А почему я, собственно, это сказал?

Учитель Вик осторожно обхватил ладонями щеки директора и повернул его голову к себе, чтобы они снова глядели в глаза друг другу.

– Добро пожаловать в нашу школу, – тихо произнес учитель Вик.

– Добро пожаловать в нашу школу, – повторил директор Тилли.

– Я здесь прекрасно работаю.

– Вы здесь прекрасно работаете.

– Мне не надо ничего менять.

– Вам не надо ничего менять.

– Не пора ли вам вернуться в ваш кабинет? – сказал учитель Вик, прищурив глаза и еще сильней сконцентрировавшись на лице директора.

– Да, извините, мне нужно незамедлительно вернуться в мой кабинет, – заявил директор Тилли.

Учитель Вик помолчал и добавил:

– Вы цыпленок.

– Я цыпленок, – очень серьезно сказал директор. Ученики засмеялись, однако он, кажется, этого не заметил.

– А как разговаривают цыплята?

– Пик-пик-пик-пик! – Директор Тилли принялся скрести ногами пол, словно отыскивая зернышки, и хлопать руками, как крыльями.

– Пока, цыпленочек. – Учитель Вик помахал рукой, не отрывая своего взгляда от глаз директора.

– Пик-пик-пик-пик, – запищал директор Тилли и, прыгая на двух ногах, удалился из кабинета.

Учитель Вик повернулся к ученикам. Те с подозрением глядели на него.

– Этому фокусу я научился, когда ездил по городам и весям с бродячим цирком, – пояснил он, откидывая с головы капюшон.

Уже в коридоре директор Тилли озадаченно почесал в затылке.

– Я только что разговаривал с новым учителем и вдруг теперь оказался в коридоре. Как это произошло? – спросил он себя. – Впрочем, это неважно. Я рад, что зашел в шестой класс. Этот учитель Вик прекрасно знает свое дело.

Он лишь ненадолго заглянул в свой кабинет и направился в столовую, где заказал себе тарелку воздушной кукурузы. При этом он испытывал необъяснимое желание разгрести ногой пол и поискать там червячков.

Глава IV

МОЕ ЛЮБИМОЕ ЧУДОВИЩЕ

Это утро завершилось градом вопросов. Когда учитель Вик продемонстрировал на директоре школы свой фокус с гипнозом, Питер поинтересовался, нельзя ли и ему тоже этому научиться. Затем Эми спросила про Лестера и про то, как учителю Вику удалось приручить светлячка. Гейб хотел знать, как учителю удается зажигать все свечи без единой спички. Какая-то девочка поинтересовалась, почему она не может разглядеть леску, на которой в середине класса под потолком висит луна. Кто-то еще спросил про плащ и черную одежду. Вопросы задали почти все, за исключением Лауры, которой все еще не удавалось издать ни единого звука.

Учитель Вик пребывал в легком шоке. До сих пор он и не подозревал, что ему как учителю придется отвечать на такое количество вопросов. Ему ужасно хотелось очиститься от прежней лжи и жить впредь без обмана, но ведь не мог же он сказать: «Эй, ребятня, я… типа… вампир, понятно? Марш с моего гроба».

Вместо этого он произнес:

– Эй, ребята, разве вы не видите, что перед вами умелый фокусник? – После этого учитель Вик объяснил, что он всегда любил фокусы и много лет учился у опытных иллюзионистов. Тусклое освещение требуется ему для того, чтобы его руки оказывались более быстрыми, чем глаза ребят. Кроме того, он где-то прочел, что огонь свечей помогает создать непринужденную обстановку. Что же касается плаща и черного прикида, то в его семье издавна принято так одеваться. Тут ему не пришлось кривить душой – это была чистая правда.

Однако его ответы удовлетворили ребят лишь частично, и он постарался как можно быстрей сменить тему разговора. Несколько поднятых рук он решил оставить без внимания.

– Вы знаете, раз уж у нас зашел разговор про Средневековье, я должен вам сказать, что это было необычайно интересное время. Я сейчас говорю про Европу между четвертым и пятнадцатым веками нашей эры. – Прямо перед звонком учитель Вик хлопнул себя по лбу. – Эх, жалко, я не предполагал, что у нас зайдет об этом речь. Я бы принес вам свои ежегодники.

Голос вернулся к Лауре на большой перемене. После этого слова хлынули из нее потоком.

– Наш учитель – еще тот фрукт, как вы считаете? Вообще, в нашем классе творится нечто невообразимое, настоящий дурдом. Вот вы слышали, как он говорил про донорский день? Как про предстоящий пикник. А этот его нелепый опрос? Видели, как он поймал резинку возле затылка? После этого он просто поднял руку вот так – и я больше не смогла говорить.