Книга Российский бутерброд - Геннадий Смирнов

Иван Иваныч вернулся в рабочее кресло и, развернувшись к монитору, осторожно поинтересовался: – Вы ещё здесь?

– Здесь, – моментально зачернело на экране.

– Так собственно, из-за чего вы, так сказать, здесь появились?

– Из-за Вашей реакции на записи в блоге. Точнее, из-за моей озабоченности, что мы так и продолжаем слишком много говорить. Как сказал один из далеко не положительных героев в фильме «Адъютант его превосходительства»: «Мы в России привыкли слишком много говорить. Говорим по всякому поводу и без всякого повода. Мы исходим словами. На дела у нас не хватает времени и сил. В результате мы имеем то… что имеем…».

– Сколько пафоса! – Ехидно скривился Иван Иваныч.

– Зато правда, – парировал монитор, так резко «выплюнув» на экран фразу, что Иван Иванычу почудился за ней полный нескрываемого раздражения голос, настолько явно, что непроизвольно заставил его отодвинуться подальше от монитора. Через мгновение он отругал себя за малодушие и, произнеся в полголоса, – чушь какая-то, – вернулся в исходное положение.

– Что чушь? – Появилось на мониторе.

– Да всё, что сейчас здесь творится!

– Да не здесь оно творится, а там, за окном! – Ещё злее, как будто жирным шрифтом, отпечаталось на экране. Затем немного спокойней: – ну почему же Вы, политическая и прочая элита, изучавшая в университетах марксистско-ленинскую и другие философии, упорно игнорируете их (философий) основы и, несмотря ни на что, стараетесь войти в одну и ту же реку дважды и нас за собой тянете? И что самое интересное – у Вас это получается. Как говорится, нет такой задачи, которую бы не могли решить большевики, в Вашем случае -Единопартийцы. История должна развиваться по спирали, не заставляйте её двигаться по кругу! А то, как начали в 1917 году раздувать пожар мировой революции, так до сих пор остановиться не можете. Хотя, по крайней мере, внешне, у вас с теми, общего совсем ничего. Тем не менее, те сначала вбухивали валюту в венгерских и германских пролетариев, в тридцатых годах кормили третий интернационал и испанских коммунистов. После победы в войне, учинённой откормленными ранее германскими пролетариями вкупе с венгерскими, – посадили на усиленный паёк вновь созданный соцлагерь, сплошь состоявший, кстати, всё из тех же ранее откормленных и не совсем, пролетариев. Чуть позже приплюсовали туда же мировое коммунистическое движение, о котором многие узнали из расписания и направления движения же, но только наших товаров безвозмездно, то есть даром. После развала СССР вроде немного успокоились, но как только стали жить чуть-чуть получше, – взялись за старое, но теперь уже вы. И всё в ущерб своему собственному народу. Неужели история так ничему и не научила? Ведь проходили уже это, – как только перестали кормить, так сразу же все и улетели, да ещё и нагадили сверху. Но Вы упорно продолжаете тянуть нас в ту же реку, наступая по пути на те же грабли: опять льготные цены на газ для, вроде бы, проявляющих лояльность соседей, нефть по дешёвке, льготные кредиты, а то и просто так, в подарок, двадцать миллионов долларов – это только то, что общеизвестно. Нам самим ведь деньги не нужны, зачем они нам? У нас всё хорошо: и пенсионеры достойно живут, и армия на высоте по всем показателям, и свет с дорогами везде есть, и здравоохранение одно из самых лучших и бесплатных, и, и, и…

Иван Иваныч воспользовался замешательством виртуального собеседника, что бы как-то прервать не совсем приятный для него разговор, обвинив того в неконструктивном политическом иждивенчестве.

– Да что вы понимаете в мировых политических и экономических процессах!? Что вы вообще такое? Критиканством заниматься дело не хитрое. Вы сами хоть что-нибудь путное в состоянии предложить?

– Считайте, что Вашу грубость я записал в свой актив, ибо расцениваю такую невыдержанность как свою правоту. Посему позволю себе, в качестве совета, предположить, что гораздо лучше было бы выстроить со всеми, включая соседей, ровные экономические отношения, несмотря ни на какие религиозные, этнические и языковые общности, а только в угоду своей стране, своему народу. Тогда, наконец, Россия приобретёт действительное экономическое, социальное и военное могущество. Получит международное признание и авторитет не как неиссякаемая нефтегазовая скважина, охраняющаяся непредсказуемым ракетно-ядерным щитом, а как страна с мощной реальной экономикой, процветающим, социально защищённым населением, уважающим власть и гордящимся своей Родиной, по-хорошему, с достоинством, глядящим на соседей. И будьте уверены, все, кого мы сейчас пытаемся задобрить, что бы как-то сделать из них союзников и втащить в то бытие, сами придут со всем, что у них есть, проситься туда. Но уже мы будем определять условия их приёма, без всякого политического и экономического торга. А не захотят, так и Бог с ними. Ведь к тому времени нам будет на деле абсолютно ясно и понятно, что и без них можно прекрасно жить. Но пока будем игнорировать прошлое и по старинке, как проще и привычней, строить будущее, – нас будут сосать, как общественную свиноматку, а мы будем делать вид, что это наши родные поросята. Но они, (те, кто сосёт), знают, что это не так и, как только им не понравится качество молока или сиська, которую им предлагают, они тут же взбрыкнут и перебегут к другой мамаше. А наши собственные детки так и останутся полуголодными и худыми.

Иван Иванычу трудно было что-то противопоставить сказанному, вернее, написанному, но оставаться в долгу он не любил и по должности это ему было не положено. Оттого он не преминул акцентировать внимание на «свинской теме», задав вопрос с возможно максимальной долей ехидства, которую позволяло ему его положение.

– А что же, вы, такой радетель за благосостояние российского народа, его со свиньями сравниваете?

Ответ на экране появился мгновенно. – Иван Иваныч… Ну, это уж вообще из области «тогда уходи из моей песочницы». Хотя, если по сути, то, к сожалению, очень немалая часть граждан, вверенной ими же Вам страны, живут хуже, чем свиньи в современных свинокомплексах.

– Ага! – чуть не подпрыгнул от радости Иван Иваныч, – всё-таки программы работают, процесс модернизации и инновации идёт! Не будь их, и свиньи не жили бы лучше людей!

На мониторе зачернели фразы, так точно выражающие ехидный смешок, что Иван Иваныч понял: в пылу дискуссии ляпнул что-то лишнее.

– Ну конечно, – осознал он свою промашку, – чего радоваться, если свиньи живут лучше людей? Не для того мы инновацию и модернизацию провозглашали, что бы только свиньям было хорошо. И тут его посетила такая мысль, от осознания которой лоб покрылся испариной, сердце забилось невпопад и конечности слегка онемели. Она перечёркивала все начинания и благие намерения, всё, что было обещано народу и ещё планировалось пообещать.

Получалось, что без инноваций и модернизаций свиньи бы жили в старых комплексах или не жили бы вообще, тогда уровень жизни определённых слоёв населения, несомненно, был бы выше, и никто не смог бы сказать, что эти люди живут хуже, чем свиньи, потому, что они жили бы лучше. Из этого следовало то, от чего Иван Иванычу и стало не по себе: инновации, и модернизация не нужны людям, они им, даже может быть, вредны. Выходило, что от них выигрывали только свиньи!