Книга Подлость плюс - Алексей Батраков

— Не вези-и-и его к пракарору… Христа ради-и — женщина совсем расплакалась, часто-часто промокая носовым платком глаза — Не воз-и-и, будь так мил — совсем разрыдалась, вздрагивая всем телом.

— Да Вы что — подрастерялся следователь — Вы ж не на похоронах, разве можно так убиваться. Успокойтесь! — Женщина, казалось, ничего уже на слышала, и вот-вот начнёт голосить и причитать. Игорь Петрович налил из графина в стакан воду и протянул рыдающей. Та благодарно кивнула, сделала пару глотков и почти успокоилась, но тут же вновь расплакалась.

— Как ваши имя-отчество? — следователю всё это стало поднадоедать.

— Нина я — продолжала всхлипывать посетительница — Васильевна. Отпусти-и, Христом Богом прошу-у… У меня сынок такой же, как Вы-ы…В армии служит, вернётся весной…

— Ну подождите, Нина Васильевна — следователь поднялся со стула и стал расхаживать по кабинету — Вы же взрослый человек и должны понимать…Вы же сами знаете, что супруг ваш уже три судимости имеет, что всю деревню вашу он уже обворовал…что спиртным злоупотребляет. Ну как я его такого могу отпустить?

— Да с соседями-то я рассчитаюсь — начала успокаиваться, наконец, женщина — Не смогу я без него, никак не смогу…

— А какая от него польза?! — начал злиться следователь — Какая от него польза? Вам, семье, обществу? Нигде не работает, пьёт, ворует… Зачем он такой нужен? Я что-то Вас не понимаю…

— Ну для обчества теперича ни от кого пользы нету. А так Вы правду говорите — Нина Васильевна согласно закивала головой — ворует, пьёт, спасу нету. Пускай, конечно, сажают… Не впервой… А щас отпусти его ради Бога, свечку за тебя, сынок, в церкви поставлю. Отпусти, хотя бы на недельку — женщина вновь расплакалась — Ведь, почитай, тридцать пять соток у меня. Не выкопаю я одна, никак не выкопаю. А нанять-то не на что…зарплату-то деньгами нам, дояркам, почитай четвёртый год уж не дают, с девяносто первого… Да и доить-то скоро будет некого, стадо всё под нож пускают, христапрадавцы…

— Так он Вам нужен, чтоб картошку выкопать? — дошло, наконец, до следователя — Ну и ну…

— И я про то — Нина Васильевна с надеждой в глазах посмотрела на следователя — пускай картошку выкопат, а там и забирайте его, и сажайте сразу. Ведь своей скотиной только и живём, а пропадёт картошка, и я ведь пропаду…

— Ничем помочь не могу…

— А Вам картошки не нужно? — не потеряла надежды посетительница.

— Нет-нет, не нужно — открестился сразу Игорь Николаевич — ничего мне не нужно, и помочь я Вам в этом вопросе не смогу. Выходите из положения как-то по-другому…

— А молока, яичек?…

— Я же сказал, прекратите эти разговоры — следователь продолжал ходить от двери к окну и обратно — И давайте заканчивать. Ничем помочь не смогу! — Женщина устало поднялась со стула и молча направилась к выходу. В дверях приостановилась — Ну отпусти…

Великий криминальный беспредел

Во втором часу ночи в квартире начальника Зарубинского РОВД Сергея Андреевича Извекова противно и истошно заверещал телефон.

— Во гады! Не дадут до пенсии доработать! — бранясь и чертыхаясь, Извеков перелез через лежащую с краю жену и снял трубку. Так и есть, на другом конце провода послышался разволнованный голос дежурного помощника.

— Сергей Андреевич! Вас срочно вызывает Краснов.

— Какой Краснов? — не понял спросонья начальник милиции, но вскоре дошло — Глава района что ли?… Зачем я ему нужен в такое-то время?

— Не знаю…Он не в администрацию, он Вас домой к себе вызывает — извиняющимся тоном уточнил дежурный — Сказал, чтобы срочно подъехали. Я за Вами дежурку выслал…

Что ещё могло стрястись? — ломал голову Извеков, трясясь в дежурном «УАЗике»-«буханке» по дороге в близлежащее от райцентра село, где и проживал самый главный районный начальник — бывший председатель местного сельхозкооператива. Сам Сергей Иванович районной милицией руководил уже восьмой год, с 90-го года ещё. Воспитан он был порядком советским, потому со всеми местными хозяйственниками всегда держал дистанцию. И с нынешним районным главой отношения имел только официальные, семьями-то они точно не дружили.

Проехав кое как убранные поля, заброшенные и полуразрушенные фермы, прибыли, наконец, в село. В доме Краснова светились все окна. Находились напрочь расстроенные и растерянные хозяин с супругой, два председателя соседних сельхозкооперативов — близкие их друзья, а также, очень уж задумчивый, незнакомый парень. Глава района вышел с Извековым во двор, где и ввёл в курс дела.

Оказывается, дочь Краснова, которая семнадцать с половиной лет назад была названа Екатериной, не на шутку сдружилась с одним местным жителем. А тот, мало того, что был простым шофером, так ещё на девять лет её старше. Родители влюблённой, понятное дело, были не в восторге от такого выбора. Это — мягко сказано… Вопрос встал настолько остро, что девушка просто-напросто утром тайком собрала свои вещи и из дома пропала. Оставила записку, что уезжает и выходит замуж. Родители, стараясь не поднимать лишнего шума по селу, принялись за поиски. Однако, смогли отыскать только жениха. Безрезультатно обыскали всё его домохозяйство, после чего доставили «виновника торжества» к себе домой. Долгие и упорные убеждения и увещевания результатов, к сожалению, не принесли. Вадим, так звали избранника их дочери, в свою очередь убеждал супругов Красновых, что он любит Катю, а она — его, и что, однозначно, наперекор всем препятствиям, они поженятся. При этом, он напрочь отказывался назвать место нахождения своей любимой…

— Сергей Андреич — нервно прошагиваясь по двору в кромешной ноябрьской темноте, перешёл почти на шёпот районный глава — Возьми этого ушлёпка, поговори с ним по-милицейски… Я потому тебя и вызвал, чтоб и в милиции никто не знал, чтоб огласки не было. Ну ты меня понял?

— Понять-то я понял — призадумался начальник РОВД — но, честно говоря, такого в практике у меня ещё не было…

— Ну реши с ним, я тебя прошу.

— Постараюсь…

Вадим выглядел гораздо моложе своих двадцати шести лет. Среднего роста, худощавый, он больше походил на паренька. Извеков засел с ним на самом заднем сиденье дежурной «буханки», подальше от водителя. Потом, когда надоело говорить в полголоса, выпроводил милиционера на улицу. Собеседник явно к откровенному разговору с милицейским начальником не располагал. Весь напрягся, отвечал вяло, неохотно и не впопад. Психологический контакт явно не налаживался. Опытный и умудрённый жизнью Извеков вскоре понял, что душеспасительными беседами положительного результата он однозначно не достигнет, дочь районного главы этим путём явно не отыщет…

— А холодновато что-то становиться… — закуривая очередную сигарету, плавно протянул, можно сказать, пропел начальник милиции — Минус два где-то, подмораживает. А кстати, Вадик, ты в курсе, что восемьдесят процентов погибших от переохлаждения замерзают именно при такой температуре… Да-да, при сильном морозе погибают намного меньше, а ноль-минус 2–3 — очень коварная температура. Человек-то холода особо и не чувствует, расслабляется, засыпает, а наутро — труп…