Книга Ёлки-палки - Валерий Квилория

– До свидания, дорогие ребята! – донеслось со сцены.

– Поехали! – яростно прошептал Лера.

Мальчишки дружно потянули. В тот же миг Дед Мороз неожиданно высоко подпрыгнул; замахал руками, словно мельница крыльями; захихикал, так ему щекотно стало под мышками; и, наподобие реактивного снаряда легендарной «катюши», унёсся по направлению к ёлке. Первоклашки открыли рты от изумления. И было отчего. Неведомая сила шмякнула Дедом Морозом по ёлке и повлекла его вверх. На пол с громким стуком посыпались шары-картофелины. Малыши завизжали от восторга, предвкушая, что ещё чуть-чуть и волшебный дедушка взлетит на самую верхушку новогодней ёлки. К их разочарованию, полёт тут же прервался. Подшитая пола зацепилась за одну из веток, и Дед Мороз повис между небом и землёй.

Лера выглянул из-за кулис, увидел болтающегося в воздухе Шурку и снова схватился за веревку.

– Пацаны, ещё три метра! – попросил он умоляющим голосом.

Пацаны поднатужились, потянули что было силы, и… нитки не выдержали, треснули. Наскоро подшитая Дездемоной Людвиговной пола развернулась. Шурка чёртиком взлетел под потолок, а тянувшие его мальчишки дружно повалились на пол. Повалились и выпустили из рук верёвку, совершенно позабыв, что на другом её конце под потолком болтается Шурка Захарьев. Поэтому, едва только Дед Мороз вознёсся к потолку, так сразу же полетел обратно со скоростью свободно падающего тела.

– А-а-а! – заорал свободно падающий Шурик.

Рухнул на ёлку и вновь зацепился за неё шубой. Но на этот раз не за ветку, а за верхушку. Ёлка, на которую, помимо четырёх вёдер картошки, стало воздействовать ещё и тело Шурика в облачении Деда Мороза, угрожающе накренилась. Ещё чуть, и ещё… Следом не выдержала и лопнула гирлянда. Сверкнула электрическая дуга, и в зале погас свет. В полутьме раздалась череда звуков.

– Бзынь! – завалилась набок бочка.

– Хлюп! – ноги присутствующих окатила волна ёлочного эликсира.

– Бум! Бум! Бум! – словно с тяжёлого бомбардировщика, посыпался на них град ёлочных шариков.

– Ой! Ай! Уй! – закричали побиваемые картофелем зрители.

– Бамс! – свалился с ёлки Шурка.

– Фу ты, ёлки гнуты! – зарычал начальник лесхоза, на которого упал Шурка.

– Шмяк! – наконец легла на пол ёлка, накрыв всех присутствовавших своей мохнатой тушей.

В этот момент Львович добрался до рубильника, отсоединил гирлянду и включил свет. Взору физрука предстала невиданная картина: меж ветвей павшей ёлки стояли, остолбенев, «зайчики» со «снежинками», их родители и члены приёмной комиссии. Только один Дед Мороз возился на полу, запутавшись в собственной шубе.

– Что это такое?! – обвёл спортзал гневным взором начальник лесхоза, потирая ушибленную шею.

– Безобразие! – поддержал его директор школы, выливая из туфлей ёлочный эликсир.

– Диверсия! – воскликнула Фаина Демьяновна, прикрывая рукой подбитый картофелем глаз.

Многие из родителей также были ушиблены ёлочными шариками. Поэтому возле павшей ёлки образовался стихийный митинг.

– Кто ответственный за технику безопасности? – вопрошал один папа, ощупывая шишку на голове.

– Где электрик? Где медсестра? – спрашивал другой, у которого на голове вздулись сразу две шишки.

– Надо немедленно вызвать милицию и снять побои, – требовал третий, у которого, помимо двух шишек на голове, опухли ухо и нос.

– Как мы домой доберёмся с мокрыми ногами? – возмущалась чья-то мама. – На улице мороз.

С трудом успокоив возмущённых родителей, директор школы распорядился выдать им лыжные ботинки. А чтобы родителям не пришлось надевать ботинки на босу ногу, попросил помощи у шефов. Начальник лесхоза отправил на базу водителя автобуса, и тот вскоре привёз стопку тёплых портянок.

Папы и мамы накрутили портянки на ноги, всунули их в лыжные ботинки и стали похожи на сердитых лапчатых гусей.

– Как же мы по улице пойдём?! – возмутилась чья-то мама. – Нас прохожие засмеют!

Начальник лесхоза в сердцах махнул рукой и приказал водителю автобуса развезти пострадавших по домам.

Глядя на отъезжающий автобус, вся школа покатывалась от хохота. Даже Фаина Демьяновна улыбнулась. Побитые картофелем родители выглядели чрезвычайно уморительно. И только первоклашки сияли: такого утренника они в своей жизни ещё не видели.