Книга Грань - Джек Хорн

Я промолчала. Она и теперь была права. Мои родные, особенно моя двоюродная бабушка Джинни, свысока глядели на старуху, колдующую на перекрестках.

Хило напружинилась – наверное, предположила, что я буду с ней спорить.

Ее молчание вывело меня из себя.

– Джинни говорит, что твое волшебство опасно. Что оно ослабляет грань, – вырвалось у меня.

– Хило слышала, как твоя Джинни заботится об этой драгоценной грани, – заметила она, расслабляясь, – как грань не дает чудовищам вылезти из-под кровати и сожрать Хило.

Она улыбнулась.

– Но Хило не маленькая девочка, чтобы пугать ее разговорами о демонах.

– Они существуют, ты ведь сама в курсе, да? – спросила я, стараясь, чтобы мои интонации не звучали высокомерно.

– Конечно, – ответила Хило, – Мать знает. Но не пускать их в мир – проблема твоей семьи, не Хило.

Интересно, подумала я, много ли Хило действительно известно про грань. Вероятно, мало, как и мне. Подробности создания грани держались в строжайшем секрете от таких, как я, неудачников. Нам все излагали лишь в общих чертах, если вообще рассказывали. Меня, например, просветили, что ведьмы и ведьмаки – люди, подобные моим родным, – когда-то спасли наш мир от чудовищ, которые им правили. В религиях таких монстров называли «демонами», а наука прибегла бы к термину «сущности иных измерений». Впрочем, суть заключалась в том, что в прошлом они поработили человечество. Питались нами, как скотом. Вмешивались в эволюцию людей, а еще больше – в эволюцию ведьм. Но они недооценили свои создания. Спустя некоторое время мы взбунтовались.

Ведьмы использовали волшебство, чтобы изменить частотные настройки мира, в котором мы живем. Это как с радиоприемником: просто переключаешь тумблер, если не хочешь слышать какую-то из станций. В итоге ведьмы сделали землю недосягаемой для демонов. Они модулировали энергию таким образом, чтобы ужасные твари не попадали в нашу реальность. Но, разумеется, ведьмы не могли выбирать, каких волшебных существ пускать в наш мир, а каких – нет. Поэтому, чтобы избавиться от демонов, мы попрощались с единорогами. Многие магические существа не в состоянии преодолеть созданный энергетический барьер. Но, учитывая привычку демонов питаться новорожденными детьми, думаю, это был честный обмен. После того как человечество оказалось в безопасности, ведьмы создали грань, энергетическую сеть, преграждающую путь монстрам. Тех из ведьм, которые поддерживают грани в «рабочем состоянии», называют якорями – лишь им доподлинно известно, как была создана грань и как ее уничтожить. Сперва было тринадцать якорей, по одному из каждого семейства ведьм, но позже ведьмовские родичи пожалели о том, что приняли участие в бунте. Сейчас грань удерживалась якорями из десяти родов ведьм, договорившихся между собой.

Я не знала других ведьм-якорей, кроме Джинни. И понятия не имела, как чувствуют себя эти якоря. Но заметила, что в результате Джинни стала сварлива и страдала от одиночества, даже будучи окруженной родственниками.

– Мир потерял много волшебства, когда они нас сдвинули, – продолжила Хило. – Ведьмы, такие, как твои. Поступили так, будто сделали для остальных великое благо. Но они забрали всю магию себе. Построили королевство и сделались его королями, которые могут поступать с нами как им вздумается. А Хило должна вести себя, словно ей одолжение сделали.

Я не была согласна с таким толкованием, но Хило не дала мне возразить. Она уже завелась на полную катушку.

– Хило с удовольствием поглядела бы сейчас на лицо Джинни. Если бы Джинни увидела, как ты дрожишь перед Матерью Хило и просишь помочь украсть парня у твоей сестры!

Она кашлянула и сплюнула.

– Нет, Хило. Я не хочу увести Джонсона у Мэйзи, – сказала я. – Есть другой парень. Его зовут Питер. Он мой… лучший друг из всех, если не считать Мэйзи. Он чудесный. Идеальный. Лучше ему быть моим парнем. Он меня любит, и я хочу, чтобы ты заставила меня в него влюбиться.

Визгливый смех Хило пронзил ночь. Умолкли совы, даже стрекот насекомых прекратился. В лунном свете я различила слезы, заблестевшие в глазах Хило. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. А я почувствовала, как кровь прилила к лицу, и мой стыд сменился гневом.

– Ты хочешь, чтоб Мать сделала любовное заклинание на тебя?

Хило изумленно покачала головой.

– Ты не понимаешь, как магия действует, да? – сочувственно поинтересовалась она, и я удивилась ее тону.

– Извини, – произнесла я, спеша прекратить бессмысленный диалог. – Я не должна была тебя беспокоить, тратить твое время. Не сообразила, что ты не можешь сотворить заклинание.

– Не торопись, девочка. Хило не говорила, что не может сделать нужное тебе заклинание. Мать сказала, ты не понимаешь, что для этого нужно.

– Я могу тебе заплатить, – жестко ответила я.

– Бог в помощь, девочка. Хило не о деньгах говорит, а о колдовской силе.

Она поглядела на меня так, будто была вынуждена объяснять ребенку, почему трава зеленая.

– Если люди приходят к Хило за любовным заклинанием, у них внутри есть огонь. Огонь желания того, кем они хотят обладать. Хило использует его для колдовства. А ты стоишь перед Хило, любишь одного и хочешь, чтоб она заставила тебя любить другого. В тебе только вина – ты любишь приглянувшегося парня и не любишь другого. Хило способна использовать вину для заклинания мести, но точно не может сотворить из нее заклинание любви.

– Что нужно, чтобы ты сделала для меня заклинание любви?

– Кровь! – отрезала она. – Нужна кровь!

– Я не могу допустить, чтобы ты причинила вред животному из-за меня, – пробормотала я, виновато покосившись на матерчатый мешок.

– Надо куда больше крови, чем у курицы, что у Хило в этом дрянном мешке, – ухмыльнулась она.

– Возьми мою кровь.

Я не могла и дальше сдерживать того, что чувствовала к Джексону, зная, как любит его Мэйзи, и помня, как предан мне Питер. Пусть мои чувства и не злые, но они опасны и запросто принесут вред. Вдобавок они сжигали меня изнутри. Мне нужно было как-то с ними справиться, не дать им завладеть мною окончательно. Конечно, будь у меня колдовской дар, я бы не отправилась к Хило и не предлагала ей свою кровь. К сожалению, когда речь заходила о Джексоне, даже мои человеческие силы заканчивались.

Она опять замотала головой.

– Мне понадобится вся кровь, что у тебя есть. А тогда тебе толку не будет с заклинания.

– Я не могу причинить вред другому, – прошептала я, понимая всю безнадежность ситуации.

– Мерси, люди типа нас, как ты и Хило, если мы хотим колдовать, мы должны ради этого жертвовать. Ты же любишь свою сестру?

– Да. Именно поэтому я здесь, – ответила я.

– И Хило любила свою сестру – больше всего на свете. Мы стоим на перекрестке. Здесь Хило закопала ее. Хило зарезала ее и закопала прямо у тебя под твоими белыми маленькими ножками. Хило закопала ее еще живой, дышащей, чтобы кровь и дух впитались в землю. Поэтому перекресток и его сила принадлежат Хило.