Книга Легенды московских кладбищ - Игорь Оболенский

Через несколько лет, в 1937 году, Станиславский сыграет решающую роль в судьбе молодой артистки Пилявской. Попросту говоря, он спасет ей жизнь. Но все это произойдет позже.

А пока Зося решает посвятить себя театру. По окончании школы (учеба в которой, надо заметить, далась ей с большим трудом) она отправляется на прослушивание к Зинаиде Сергеевне Соколовой, родной сестре К. С. И слышит от нее страшные слова: «Милая барышня. Должна вас огорчить. На русской сцене вам вряд ли удастся быть».

Виной всему был сильный польский акцент, с которым говорила Пилявская. Ее, кстати, и крестили в Польше, дав, как и положено в католических семьях, три имени — София-Аделаида-Антуанетта. По-русски девочка общалась только с друзьями, дома же — только по-польски. Ее мать до конца своих дней думала на этом языке и каждый раз, узнав о неприятностях дочери, восклицала: «Децко мое, Матка Боска!» Поэтому саму девушку акцент совершенно не смущал. Объявив сестре Станиславского, что читать будет басню Крылова «Ворона и Лисица», она вышла на середину комнаты и начала: «Ворроне где-то Бок посуау…»

«Приговор» актрисы, разумеется, расстроил Соню. Но надо было знать ее характер, чтобы предположить, что она откажется от мечты о сцене. Решимость и своеволие начали проявляться у нее с самого детства. В три года, когда мать, накрутив волосы дочери на папильотки, вышла из комнаты, Зося взяла со стола ножницы и срезала ненавистные бумажки вместе с волосами. А в тринадцать, узнав о решении матери перевести ее из обычной гимназии в польскую, девочка «впала в спячку» и разыгрывала летаргический сон, пока та не оставила свою идею…

Вволю наплакавшись после неудачного экзамена, Соня обратилась за помощью к князю Волконскому, известному логопеду. И уже через год, вновь представ перед Зинаидой Сергеевной, была зачислена в Студию Художественного театра. Театра, который стал ее судьбой.

Здесь она познакомилась со своим будущим мужем, актером Николаем Дорохиным. Будучи только-только представленным Соне, Дорохин останавливал каждого, кто проходил мимо, и, указывая на нее, говорил: «Знакомься, моя жена».

Вскоре они действительно поженились. Какое-то время о браке знала лишь мать Зоси. От отца замужество дочери скрывали.

Он так и не успел познакомиться с зятем. Узнав о том, что Соня вышла замуж, Станислав Станиславович в один из выходных с женой и дочерью пришел в гости в новую отдельную квартиру, которую молодожены только-только получили. К сожалению, Дорохин в ту субботу находился на съемках, и знакомство перенесли на понедельник.

Однако в понедельник отец не позвонил. Приехав на следующий день в его квартиру — после Кремля Станислав Станиславович с новой семьей жил в четырехкомнатной квартире в Доме на набережной, — Пилявская увидела лишь опечатанную дверь кабинета. «Десять лет без права переписки» — таков был официальный ответ властей, истинный смысл которого стал понятен лишь в наши дни.

О судьбе отца Софья Станиславовна узнала только полвека спустя: несколько дней его с другими арестантами в закрытом товарном вагоне возили вокруг Москвы, создавая видимость отправки на Север. А потом, доставив на Лубянку и не добившись нужных показаний, расстреляли.

В театре Пилявской приказали написать заявление об уходе по собственному желанию. «Это все, что мы можем для вас сделать», — сказал ей директор. Однако Станиславский отказался завизировать заявление актрисы, тем самым оградив ее от неизбежных репрессий. В честь очередного юбилея МХАТа она даже получила звание заслуженной артистки, что было почти невозможным для «дочери врага народа».

«И это после того, как я фактически предала Станиславского, — рассказывала в конце жизни Пилявская корреспонденту “Театральной жизни”. — Это, поверьте, печальная история. Больного Константина Сергеевича фактически изолировали его приближенные. К нему не допускали даже “стариков”. А он, феноменальный выдумщик, убедил себя, что его покинули лучшие друзья и ученики. “Меня предали, — говорил он мне. — Но вы? Почему вы не используете мой опыт? Я же могу помочь вам. Почему вы не приходите ко мне учиться? Дайте мне слово, что вы придете ко мне”. Я дала слово и, конечно, не сдержала обещания». Актриса до конца дней переживала из-за своего, как ей казалось, предательства.

Пилявская считалась одной из самых красивых актрис нашего театра и кино. Говорили, что в нее был влюблен Сергей Лапин, всесильный руководитель Гостелерадио. Как мне рассказывал актер и режиссер Михаил Козаков, когда у его фильма «Покровские ворота» возникли проблемы с выходом на экраны, то именно София Станиславовна сумела разрешить все проблемы, позвонив Лапину.

Жизнь Софьи Станиславовны, несмотря на видимость благополучия — высокие награды, звания, роли, — счастливой никак не назовешь. Потеряв мужа (Николай ДОРОХИН (1905–1953) умер, едва переступив порог квартиры Ольги Леонардовны Книппер-Чеховой, за несколько минут до наступления 1954 г., ему было 48 лет), а через несколько лет и мать, она жила лишь театром и Школой-студией, в которой начала преподавать сразу после смерти мужа.

Друзей с каждым годом оставалось все меньше и меньше. Ушли Иван МОСКВИН (1874–1946), Василий КАЧАЛОВ (1875–1948), Ольга Леонардовна, дружбой с которой актриса очень гордилась (вдова Чехова незадолго до смерти именно ей поручила постирать смертную рубаху Антона Павловича). Теперь София Станиславовна приходила навещать их на Новодевичье.

В конце жизни Пилявская осталась совсем одна. Наверное, только тогда ей стала понятна излюбленная фраза Книппер-Чеховой, часто повторяемая ею в последние годы: «Мне стыдно жить. Все ушли, одна я для чего-то живу…»

* * *

Рядом с могилой Чехова — небольшая белая мраморная доска в кладбищенской стене. На ней выбито три слова — «О. М. БРИК». На нее обратит внимание лишь самый внимательный посетитель некрополя. Меж тем судьба этого человека достойна рассказа.

Здесь покоится прах Осипа БРИКА (1888–1945), многолетнего спутника жизни главной музы великого Маяковского — Лили Брик. Удивительно, но Лиля Юрьевна, несмотря на два официальных замужества, которые последовали за разводом с Бриком, сохранила фамилию своей самой большой любви.

Роль Брика в судьбе Маяковского трудно переоценить. Именно Осип Максимович стал первым издателем Маяковского, опубликовав «Облако в штанах» и «Флейта-позвоночник». В момент самоубийства поэта Осип вместе с Лилей находился за границей. Потом его не раз будут обвинять в сотрудничестве с органами. Со двери своей квартиры Брику придется срывать листовки: «Здесь живет не Брик — исследователь стиха, здесь живет Брик — следователь ЧК».

Осипа Брика не стало в 1945 году — он пришел домой, нажал на кнопку звонка, а когда дверь открылась, Брик был уже мертв. Тогда же Лиля Юрьевна произнесла фразу, которая обидела многих почитателей Маяковского. Она сказала: «Когда застрелился Маяковский — умер Маяковский, когда умер Брик — умерла я».