Книга До встречи в Лондоне. Эта женщина будет моей - Александр Звягинцев

Собственно, познавательная информация о Муромском-младшем на этом и заканчивалась. После окончания института отец пристроил Рафу в свой банк. Не обремененный никакими обязанностями, он жил то в Москве, то в Лондоне, а потом вдруг возник в качестве делового партнера лорда Лоутона, жениха Гланьки, в деле спасения RWG.

По сути, это было его первое самостоятельное движение в бизнесе. Деньги на него, разумеется, обещал дать Муромский – чем бы дитя ни тешилось… А с другой стороны, почему не посмотреть, получится что-либо у сыночка? Может, тот обнаружит наследственную хватку?

Комментарии в английской и российской прессе были снисходительно-удивленные, скорее выжидательные, чем критические и скандальные. Многие наблюдатели уверяли, что за проектом стоит Муромский-старший, а с его возможностями спасти RWG вполне реально. Нежданная гибель Муромского-старшего в своем собственном бассейне смешала все карты и могла вызвать большой шум вокруг сделки, но английская пресса была слишком увлечена историей с полонием, чтобы всерьез заняться еще и этим делом…

Чем меньше времени оставалось лететь, тем больше Ледников думал о встрече с Гланькой, пытаясь представить себе, как все пройдет – какими будут первые слова, первые жадные и любопытные взгляды… Что меняется, если она теперь невеста лорда, а у него есть Разумовская? Все равно это неминуемо – они будут инстинктивно пытаться понять, что́ другой помнит о прошлом, кто они другу другу теперь…

Время от времени он заставлял себя отвлечься от этих мыслей и подумать о другом, например о том, как построить разговор с отставным агентом Скотленд-Ярда Крейгом Вудгейтом, обратиться к которому посоветовал отец. Когда-то они вместе с Вудгейтом занимались розыском нацистских преступников, Вудгейт несколько раз прилетал в Москву, и с тех пор они перезванивались и поздравляли друг друга с Рождеством. Отец сказал, что Крейг настоящий полицейский, политическая истерика на него не действует, он верит только фактам и конкретным доказательствам. А еще он не считает всех русских с пеленок агентами КГБ, что для нынешней Англии, судя по тому, что там творится, большая редкость. Еще отец добавил, что с Крейгом можно быть довольно откровенным.

Это, конечно, замечательно, подумал Ледников, но если Вудгейт такой профи, значит, надо не делиться с ним туманными соображениями и сомнениями, а четко сформулировать просьбы. Причем, как предупредил отец, надо помнить, что Крейг не станет обращаться за содействием к бывшим коллегам по Скотленд-Ярду. Профессиональная этика у таких джентльменов, как он, даже не вторая, а первая натура.

Глава 3

As drunk as a lord
Пьян, как лорд

«И с ними была Брет…»

Именно эта фраза из поразившего в юности романа Хемингуэя почему-то вспомнилась Ледникову, когда он увидел Гланьку в толпе встречающих.

Она была в черных очках, по-мусульмански закутана в темный платок и все равно поразительно красива. Была красивее всех в огромном, набитом орущими людьми зале. Она смотрела на него не двигаясь, даже руки не подняла. Когда он подошел, сняла очки, пристально, без улыбки, осмотрела, будто насупившись, потом быстро поцеловала в щеку. Пахнуло тем самым запахом. Запах женщины, с которой была настоящая любовь…

– Поехали.

Гланька надела очки и пошла, не оглядываясь, к выходу. Ледников молча шел следом. Потом долго выбирались из автомобильной толчеи у аэропорта. Ледников заметил, что Гланька несколько раз озабоченно посмотрела в зеркало заднего вида.

– Думаешь, могут следить? – шутливо спросил Ледников. – Я, конечно, высокого мнения о себе, но не до такой степени!

Гланька скривила губы.

– Знаешь, я тоже была уверена, что я не принцесса Диана, чтобы за мной гонялись с фотокамерами! Но у здешних ребят из-за этого дурацкого полония крыша отлетела напрочь.

– Ты кого имеешь в виду – полицию?

– Нет, полиция меня пока не трогает. Хотя кто их там разберет! Я про наших коллег – журналистов. Они могут придумать что угодно! Если пронюхают, что я встречала тебя в аэропорту… Прямо вижу заголовки – «К невесте английского лорда, подозреваемой в причастности к гибели русского бизнесмена, из Москвы прилетел тайный агент КГБ». У тебя, Ледников, очень подходящая биография для тайного агента КГБ. Ты не находишь? Если они покопаются в твоей биографии, знаешь что они о тебе расскажут? Ого!

– Да читал я их писания! Я был лучшего мнения о добропорядочности и объективности английской прессы. Значительно лучшего.

– Знаешь, я тоже. Пока это не коснулось меня лично. А когда коснулось… Врут, суки, и не краснеют.

– А что наш потомок старинного аристократического рода? – с иронией спросил Ледников.

И тут же про себя подумал, что можно было спросить об этом без всяких подковырок. Проклятая манера шутить по любому поводу! Ситуация-то действительно омерзительная и к шуткам не располагает.

Гланька, к счастью, не обратила на его иронию внимания. Не удостоила.

– Седрик запил, – спокойно сообщила она, сосредоточенно следя за дорогой. – Занятие для настоящего мужчины, столкнувшегося с трудностями.

Ледников невольно рассмеялся.

– У невесты лорда те же трудности, что у всякой русской бабы, – мужик запил. Стоило ради этого уезжать? Надеюсь, он тебя не бьет? От большой любви?

Гланьку нужно было слегка взбодрить, вывести из этого дурацкого ступора, в котором она пребывала. А сделать это было проще всего, сказав что-то вызывающее или, на ее взгляд, обидное.

Гланька покосилась на Ледникова:

– А ты что – ревнуешь?

– Завидую, – демонстративно вздохнул Ледников.

– Ну? – изумилась она. – Это наводит на размышления…

Так, подумал Ледников, вот и пошел тот неминуемый разговор, в ходе которого каждый прощупывает: а ты помнишь? И что теперь? Неужели все в прошлом?

Но Гланька опять замолчала. Видимо, ее серьезно достали. Ледников принялся было рассматривать английский пейзаж за окном, но Гланька быстро справилась с собой.

– Кстати, Седрик тебе понравится.

– Это не обязательно, – пожал плечами Ледников. – Я прилетел не из-за него.

– Просто я хочу, чтобы ты сразу понял. Он хороший. Кстати, когда мы с ним первый раз встретились, он тоже был пьян в стельку. Причем уже не первый день.

– Может, у него это семейное?

– Нет, просто иногда он испытывает потребность надраться, как сапожник. И не обязательно от горя. По его глубокому убеждению, настоящий джентльмен должен время от времени надираться. Этому его научили в Кембридже.

– Где же ты его нашла в таком виде? Подобрала на улице?

– Нет. Он пришел с какой-то девицей на показ мод русских модельеров. Так как на моду ему наплевать, а угощали там, разумеется, водкой, он быстро и набрался до бровей. А уж когда после показа началась party с блинами и осетриной, добавил от всей души… И все это время нудно мешал мне работать.