Книга Галерные рабы - Юрий Пульвер

Размышляя, Александр взбирался на вершину, пока в скале перед ним не отверзся зев тоннеля — старого, изъеденного ветрами и временем. Высотой в десяток локтей, длиной в сотню, он имел необычную форму. Нижняя треть была квадратной, в верхней части стены наклонялись внутрь, так что крыша оставалась узенькой полоской. Свет проходил из боковых галерей трапециевидного сечения, которые прорезали холм с правой стороны. Большинство из них были забиты осыпавшейся землей и скальной трухой, но через равные промежутки некоторые галереи были очищены от завалов, так что идти можно было без факелов.

Каменный коридор вел в зал для приемов — большую прямоугольную комнату. Рубила и молоты рабов-каменотесов помогли преобразить в нее естественный грот. Зал освещался лишь огнем, полыхавшим в большом открытом очаге. Раньше, учили древние книги, свет солнца спускался сюда через колодец в потолке, выходивший на самую макушку холма. Теперь колодец был засыпан.

Во всем остальном, коли манускрипты не лгали, святилище не изменилось за двадцать веков. Налево виднелся вход в личные покои прорицательницы. В центре зала на причудливо сделанном дубовом троне сидела пожилая женщина, почти старуха — большая, крепко сложенная, завернутая в черную шерстяную накидку. Ее седые космы торчали во все стороны, как змеи на голове Медузы Горгоны.

У входа Александр заметил-таки одно новшество — медную чашу для даров. В античные времена приношения отдавались жрецам еще у подножия холма.

Юноша бережно положил в чашу припасённый кошель с сотней золотых. Как только драгоценный металл звякнул о медь, тьма за очагом сгустилась, заколебалась, извергнула из себя огромного роста мужчину в темной хламиде.

— О Сивилла, — прогудел по-гречески жрец-толкователь, — Александр, сын купца Хрисанфа из Афин, пришел просить прорицания о будущем.

Александр затрепетал: откуда он знает мое имя? Потом сообразил: астролог-наводчик наверняка предупредил сообщников. И на душе у него стало скучно и слегка гадостно от слишком легко развеянной тайны.

Жрец зажег от очага восковую свечу и поднес ее к висевшей на груди женщины маленькой ладанке, почти невидимой на фоне плаща. Содержимое ладанки ярко вспыхнуло, белесый дымок потянулся вверх — прямо к ноздрям пифии. Воздух в зале сразу сделался дурманящим, огонь в очаге заплясал сильнее, сумрачные тени запрыгали по углам. Острые пронзительные глаза Сивиллы вдруг покрылись пеленой.

— Спрашивай скорее, юноша, и учти, что вопрос может быть только один и должен быть краток и ясен! — проревел жрец страшным басом.

Александр глубоко вздохнул, собрал волю в кулак и звенящим от напряжения голосом выпалил:

— Суждено ли мне стать никем не побежденным властелином мира?

Веки прорицательницы упали, дыхание почти остановилось, затем убыстрилось. Она оскалила зубы, с хрипом втянула в себя воздух, забилась, задышала часто-часто. Из нее потоком полились слова. Говорила она высоким резким тоном на древнегреческом. Как многие образованные европейцы, да и азиаты, Александр знал этот язык, тем более что на нем изъяснялись его предки, но уловил только обрывки фраз.

Отчаяние охватило его. Неужели все напрасно? Неужели я так и не пойму смысла прорицания?

И тут же он успокоился, вспомнив о толкователе. Как бы в унисон его мыслям жрец торжественно изрек:

— Вот прорицание Сивиллы!

Лишь Смерть — властелин мира истинный.

Лишь ее никто победить не может.

Лишь она одолеть тебя сумеет,

Повторившего судьбу великих халифов:

Твой меч остановят четыре стороны света —

Южный Слон, Северный Медведь,

Западный Волк, Восточный Дракон,

Хотя в схватке с тобой им не избегнуть урона.

— Не понимаю! — потряс головой Александр. — Не может ли прорицательница объяснить?

— Сивилла никогда ничего не объясняет, — рассудительно ответил жрец. — Не она говорит, через нее прорицает тот, кто все видит. Наши предки, эллины, называли его среброблещущим Аполлоном, иные — Гермесом, египтяне, строители пирамид — богом мудрости, ибисоголовым Тотом. Ныне европейские и азиатские алхимики дали ему имя Гермеса Трисмегиста, покровителя тайных, то есть герметических знаний. Именно он позволяет нам глазами пифии заглянуть через туманную полосу времени. Но мы сами должны определять, что именно увидели в подсмотренном будущем. А теперь прощай навеки. Никому не открывай путь сюда, ты в этом клялся. Если захочешь помочь надежному человеку встретиться с Сивиллой, направь его к тому астрологу, кто прислал тебя.

…Снаружи шел ливень. Спускаясь, Александр промок до нитки, но не обращал внимания — настолько пал духом.

Гора породила мышь, бормотал он удрученно. Как грозная туча была чревата не могучей бурей, а заурядным дождем, так и поездка в Италию, на которую я столь уповал, принесла не радость, а горькое разочарование. Что-то скажет учитель?

Андроникос отнесся к загадке Сивиллы гораздо спокойней и серьезней, нежели ученик:

— Александр, тебе как юноше свойственны бурные приливы надежды и отчаяния. Не давай унынию овладеть твоим сердцем. В самом худшем случае ты все равно не внакладе. Поездка в Королевство обеих Сицилий была связана с торговыми делами твоего отца, мы успешно их сделали, получили большую прибыль. Лишними можно считать только затраты на проезд от Неаполя до Кум, но ведь по пути ты увидел многие исторические места! Разве об этом стоит жалеть! Впрочем, я забыл про двести золотых, уплаченных за предсказание…

— Учитель, деньги — пустяк, я же не узнал главного!

— Не согласен! В ответе пифии заключен глубочайший смысл. Возьми себя в руки, призови на помощь свой гений, который ты не всегда используешь в полную силу, примени свои обширнейшие познания в истории и логике — и тайна Сивиллы откроется перед тобой, как двери Сезама перед Али-Бабой!

— Ну, первые строчки ясны. Нельзя назвать истинно непобедимым того, кто в конце концов поддастся смерти. «Повторившего судьбу великих халифов»… Арабы сумели создать державу обширней, чем владения Кира, Александра Македонского, Аттилы, Тимурленга, не говоря уже о римлянах, Карле Великом и османах, которые захватили сравнительно немного земель. Разве что империя Чингиз-хана и его потомков была побольше халифата. Неужели мне суждено завоевать бывшие владения арабов?! Это же полпланеты — от Испании до Индии! Конечно, эта фраза может еще означать, что я умру, как и халифы…

Теперь подумаем насчет четырех сторон света, которые остановили арабов и остановят меня… В 732 году от Рождества Христова мусульманам преградил дорогу на Запад франкский полководец Карл Мартелл-Молот, разбивший их в битве при Пуатье. На Востоке, примерно в то же время, наступательный порыв наследников Магомета истощили неисчислимые полчища таинственной страны Хань. На Севере плотиной для арабского потока стали Византия, хазарский каганат и неведомые лесные народы, на Юге — пустыня и свирепые африканские племена, о которых никто до сих пор ничего не знает.