Книга На службе у Кощея - Владимир Пучков

– Ну я же тебе говорил! Точно — колдун! Да какой-то позорный! Ну, что зенки вылупил? Слышь, хозяин, дай ему по башке, ведь просит человек! А то, неровен час, начнет колдовать, свинья ползучая!

Услышав в свой адрес такие нелестные слова, колдун подпрыгнул, словно ему в задницу вогнали иголку, и завизжал, разбрызгивая слюну:

– Заколдую! Всех! В тараканов! В мышей! В бу-ка-шечек! О мой волшебный посох! О, дай мне силу покарать нечестивцев! О! Вай! Ай-яй-яй! — завизжал он еще громче и, схватившись за правый глаз, пошел выписывать круги. — Ой, больно! Ой, окривел! Совсем глаз выбил, сволочь! Ой, не могу!

Яромир удовлетворенно потер руки. Никогда еще вишневая косточка так точно не попадала в цель! А главное — вовремя! Теперь Черномор окривел на правый глаз, и в ближайшее время ему не до колдовства...

– А вот сейчас мы с тобой и поговорим! — сказал Яромир и двинул коня вперед. И снова колдун проявил незаурядную прыть, но поскольку видел он теперь только левым глазом, то, вместо того чтобы ломануться в чащу, злодей пошел выписывать круги. В конце концов Яромир извернулся и сцапал его, как нашкодившего кота.

Ах ты, слюноглот проклятый,

В разных бедах виноватый!

Я тебя сейчас решу,

На осине засушу!

Эти слова Яромир произнес, держа незадачливого чародея за шиворот, подняв его над землей, как тряпичную куклу. «Слюноглот» пищал, вырывался и пытался пнуть богатыря ногой.

– А ну, смир-рно! — рявкнул Яромир. — Иначе коню скормлю!

Савраска оскалил зубы и плотоядно ухмыльнулся. Увидев перед собой, в непосредственной близости, смеющуюся конскую морду, колдун замер, часто-часто моргая неповрежденным глазом.

– Говорил я тебе, чтобы ты в наше урочище больше не совался? — Яромир посмотрел на колдуна, как учитель на отъявленного двоечника.

– Ну... говорил, — судорожно сглотнул чародей.

– Я тебе говорил, что с тобой будет, если ты сюда хотя бы еще раз нос свой любопытный сунешь, говорил?!

– Говорил?

– Говорил, говорил! — усмехнулся Яромир и сделал вид, что полез за мечом. — А может, тебе память освежить? Так мы это мигом, вжик, вжик, и готово!

– Н-не надо, я скажу. Я помню! Я все хорошо помню. Ты... то есть вы сказали, что на осине меня... ох-ох-ох! — Колдун сглотнул набежавшую слюну и покачнулся, готовый вот-вот упасть в обморок.

– Что на осине? Что?! — рассердился Яромир. — Ты не виляй! Не люблю я этого! На, Савраска, кушай!

Конь с жутковатой ухмылкой растяпил пасть и попытался цапнуть Черномора за руку.

– Не надоть! — Колдун затрясся как в лихорадке. — Все скажу, как на духу!

– Ну? — Яромир поощрительно тряхнул рукой. — Так что мне с тобой делать?

– Засушить! — выкрикнул чародей и потерял-таки сознание.

– Тьфу ты! — Яромир даже сплюнул с досады. — Ну что за народ пошел? Даже пошутить нельзя! Ну и что мне с ним делать?

– Ты его мне обещал, — напомнил Савраска, скосив на хозяина карий плутовской глаз.

– Во! — Яромир поднес к носу коня здоровенный кулак. — Ты у меня поговори! Кстати, и в самом деле, чтой-то это ты стал таким разговорчивым?

– А шиш его знает! — признался конь. — Может, брага была заговоренная? А вообще-то мне давно хотелось поговорить по душам. Ведь все больше молчать приходится: в селе соседей перепугаешь, в городе — прохожих. Баста! А насчет колдуна, то я того, пошутил. — Конь тяжело вздохнул. — Выкинь ты его подальше, смотреть тошно!

– И то верно! — Яромир посмотрел на притихшего колдуна и зашвырнул его в кусты. Послышался хруст, и из кустов выскочил скелет с чародеем на руках. Вид у монстра был совершенно ошалелый. Увидев Яромира, он подскочил и с шумом ломанулся в чащу. Кажется, в спешке он потерял, предплечье.

– Два друга, хрен да подпруга! — процедил Яромир, глядя им вслед. — Вот ведь до чего обнаглели, белым днем разгуливают! Видать, и впрямь темные силы на Руси лютуют! Ну да ладно. Разберемся. — И он направил Савраску дальше.

Засветло доехать до Черниговки не удалось, пришлось располагаться на ночлег прямо в лесу. Солнце уже зашло за горизонт, но было еще светло. Яромир снял седло, чтобы подложить себе под голову, развел костерок, поджарил припасенного загодя цыпленка, достал краюху хлеба и принялся за ужин.

Ел он неторопливо, с толком и расстановкой, время от времени прислушиваясь. Из-за ближайших кустов раздавалось голодное хлюпанье, кто-то не в лад стучал зубами, кто-то невнятно, но угрожающе бормотал.

– Совсем распустились, — рассердился Яромир. — Это до чего же дошли? В лесу и голодные сидят! Да где же это видано?

– Так это ж нечисть, — сказал конь. — Они ж, твари, не на твой паек, а на тебя облизываются!

– А может, на тебя? — усмехнулся богатырь. — На тебе мясца побольше будет!

– Тьфу! Типун тебе на язык! — возмутился Савраска. — Разве такие вещи можно говорить вслух?

В ответ сидящая в кустах нечисть жадно зауркала и запыхтела, придвигаясь ближе.

– Эй, вы! — Яромир повернул голову к кустам. — А ну геть отседа, пока бошки не поотрывал! — подхватив головню потяжелее, он швырнул ее в кусты. В кустах взвыли, послышался хруст веток и удаляющийся топот.

– То-то! — сказал Яромир, прихлебывая из фляжки. — Эх, хорош медок! На душе ледок был, да растаял, следа не оставил! — Он потянулся и уселся поудобнее. Тут над его головой раздался шорох и с ветки на землю посыпалась хвойная шелуха.

– Эт-то что за новости?! — удивился богатырь. — Что за невидаль? — Однако, подняв глаза, он увидел небольшую птичку с разноцветными перьями и золотым хохолком на голове.

– Никак, ворона! — хмыкнул Яромир. — Только уж больно чудная. У нас-то все больше черные или серые... А эта, небось, иностранка!

– Так и есть, мой витязь! — сладко проворковала птичка. — А давай я тебе песенку спою!

– Еще одна говорящая тварь. — Яромир невольно привстал, чтобы получше рассмотреть новое диво. — Вы что, все одной браги нахлебались?

– Я говорящая, но не тварь! — обиделась птица, распушив хвост. — Вот уж не ожидала, что современные витязи такие хамы! Честное слово, даже петь не хочется!

– Да ладно тебе, — отмахнулся Яромир. — Не бери в голову!

– А бери в клюв! — добавил конь, с любопытством разглядывая наглую птицу.

– Чихать я на вас хотела! — Птица закрутилась на ветке, выбирая удобную позицию. — Не буду я для вас петь! Я буду петь просто так.

– Хрен с тобой, — добродушно разрешил Яромир, — щебечи. Только не очень громко. Я спать буду. Смотри, у меня расправа короткая, на вертел насажу и зажарю, хотя... — тут Яромир широко зевнул и потянулся, — ты, наверное, невкусная!

– Я вкусная! — снова возмутилась птаха. — Вкусная, вкусная! Это ты невкусный!