Книга Группа эскорта - Дмитрий Володихин

Возится в руинах будки, не отвечает.

— Чего возишься там, затеял разговор, так отвечай!

— Да разговорка порвалась, зашиваю. А ты и впрямь молодой. Отмычка, дерьмо мелкое, щенок, а везучий до драть твою мать. Приняла тебя Зона, сучонок…

А потом какое-то еще бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу, бу.

Рыжая пыль понемногу утихомирилась, легла. И вижу я с большой тоской, отчего не удалось мне пришибить хитреца. На нем, ребята, сверхлегкая экзоброня. Секите! Да он же и сам вякнул разок, мол, какой-то покойный Лодочник ему экзоброню чем-то там «заморачивал». И жирной он сегодня такой, потому что «экза» под камуфлом. Я бы раньше, может, сообразил, только мне, сельскому дурачку на съезде монстров, как-то невдомек, для чего товарищей своих пристально разглядывать, да еще в каком-то дерьме подозревать… А сейчас он особый шлем напялил, и я живо два к трем прибавил, пятёру из итога вынул.

Хреново, ребята.

До чего же хреново!

Я могу хоть все три магазина на него извести, ему в экзоброне — всё по хрену мороз. Он для меня неуязвимый. А у меня даже обычного бронежилета нет. На всё денег не напасешься, а я парень небогатый, если кто не знает.

Про экзоброню я узнал задолго до Ордена. Только она мне, как простому младшему сержанту на простой заставе, не полагалась. Ни разу не носил. Да и видел-то я ее всего лишь единожды, когда к нам заезжали мооновцы — парни из мобильного отряда особого назначения.

Экзоброня защищает от многих вещей. Мой калибр ее не прошибает, даже если лупить в упор. Электроудар она держит будьте-нате, радиоактивное заражение уменьшает, от химических ожогов предохраняет, ну и, понятно, от всякой фигни вроде ножа, кулака и катета спасает на все сто. Мало того, не напрасно ее называют не только «экзоброня», но еще и «экзоскелет» — она увеличивает силу и быстроту движений.

Пока упырь этот, Клещеплешь, или бес его разберет, без шлема был, я мог в башку ему пулю пустить, и аллес гут. А теперь, когда он шлем надел, шансов — ноль.

Разве только гранатой его… Есть у меня одна, оборонительная. С разлетом осколков отсюда до Магадана. Орденские знать не знали, что я ее с собой беру, нет, не скрывал я ничего, просто растрепывать не стал — так, бирюлька с армейских времен. Возьму, решил, может, пригодится.

И, значит, есть у меня еще один шанс. Правда, с таким волчиной матерым граната — шанс плохонький. Не подставится волчина под нее просто так, умный, драный волчина. Да и попасть надо аж под ноги ему, близехонько. Тогда, вполне вероятно, экзоброня его не спасет.

В общем, сплошной «не убий», ребята.

А он там, зараза, всё бу-бу, да бу-бу, потом сип какой-то, потом тиканье, потом взвизг. А еще через пару секунд он все-таки сумел как надо микрофон в шлеме настроить. Потому что я слышу его голос, по-мегафонному гулко звучащий через усилители:

— Поговорим, салага.

Глава 2. Совсем один

I’m going slightly mad,

I’m going slightly mad,

It finally happened — happened.

«I’m Going Slightly Mad», Queen

Если кто не помнит, ребята, я напомню: это мой первый рейд в Зону.

Десять минут назад у меня был мастер, которому я доверял без вопросов, еще у меня были братья-сталкеры, в которых я видел нормальных людей без психоза в башке и без хитрого подвоха в заднице. Кроме того, было четкое понимание куда и зачем я иду.

«Ништяк, молодые. Победа будет за нами…»

Охренеть.

И теперь мне очень нужен человек, которому бы я доверял. Надежный, умный человек, соображающий, как выживать в Зоне и как тут отличать правду от лжи. В идеале — старый друг. Настоящий старый друг.

«Старый друг лучше мертвых двух», — говаривала в таких случаях моя ненаглядная бабуля.

Но нету рядом со мной ни старого друга, ни нового, а есть только автомат, граната и хороший нож из рессорной стали. Да еще к ним в придачу немного мозгов — если их поджарить, как раз хватит на легкий завтрак. С этим скудным арсеналом мне надо выжить.

Поговорить он хочет? Отлично. С умным человеком отчего ж не завести беседу! Тем более если альтернатива — дырка в черепе.

— Ладно, — отвечаю, — поговорим.

Спокойно так. Очень стараюсь, чтобы голос не дрожал.

— Дембель, мне как-то по хер, какой умный человек привесил к тебе пулезащитный артефакт. Может, ты сам такую вещь раздобыл и даже сам догадался защититься. Вряд ли, конечно, но, как знать, может, парень ты мозговитый и бабла у тебя несчитано-немерено — дорогие артефакты не из Зоны, а в Зону таскать. Повторяю: мне по хер. У нас есть проблема, и нам ее надо решить. Вопрос: ты уверен, салага, что нам надо убивать друг друга?

Я, понятно, на сто процентов уверен, что меня убивать не надо. Насчет него — вот не знаю. Но сказал же Господь: «Не убий». Вот и будем воздерживаться до последней крайности, ребята.

И про какой еще «пулезащитный артефакт» он там городит? Никто ко мне даже снега прошлогоднего не привешивал. Орденское снабжение, оно такое: за всё с доплатой и только бодрое напутствие — даром. Если б я пожелал натуральный артефакт прикупить, они бы там с меня семь шкур содрали. Ерунда какая-то…

Ладно, попробуем по-человечески.

— Слышишь ты, хлюст! Мне не так много надо! — ору я ему. — Выйти отсюда живым и невредимым. Обратно, за Периметр, понял? Перестань палить, выведи меня отсюда к «воронке», и мы разбежимся. Видеть тебя потом — никакой охоты.

Ржет, сука. И микрофон его шлема из этого ржания делает такие звучки, что во сне услышишь — заикой проснешься.

— Не понимаю я тебя, Дембель. То ли ты хитрожопый, аж с подвывертом, то ли дурак дураком, но кто-то тебе помогает. Какая, к Черному Сталкеру, «воронка»? Ты что, опух? Через «воронку» сюда зайти можно было, а отсюда — только через Периметр. И я тебя через Периметр не поташу, на кол ты мне сдался. Мы в сердце Зоны, топать к Периметру — до фига и дальше, мы по дороге друг друга с гарантией перестреляем, так что нет. Да и не собираюсь я выходить так скоро, дела у меня тут.

Молчу. Думаю. Самому выбираться из Зоны — верная смерть, ребята. Верней не бывает. У меня — первый рейд. Я тут много чего знаю, но только в теории. И у меня не девять жизней, а с одной-единственной, драгоценной, я за четверть часа расстанусь.

Первая же попавшаяся аномалия меня похоронит. Или кровосос. «Трамплин» едва пережил, но это ж на чистой везухе. Нет, один я не выйду.

— Короче, парень, не мечтай. «Сонный шар» я уже взял. И я уйду. Только с той стороны электровоза — еще одна «электра». Мне ее надо разрядить. Хоть живым телом, хоть мертвым, а разрядить надо. Или мне надо пройти тем же маршрутом, мимо тебя, салага, в двух шагах. Больше дороги тут нет.

Я огляделся. Почему дороги-то нет? Чисто же кругом. Открытое место… Или он какие-то аномалии видит, какие я различить не могу?