Книга Леди Фантазия - Ширл Хенке

— Позовите посыльного, пусть он ждет за дверью моего кабинета, — приказал маркиз, взмахом руки отпуская экономку и поворачиваясь к ней спиной.

Она, чопорно выпрямившись, вышла из комнаты, а Истхем уселся за большой дубовый стол у стены и потянулся за пером и бумагой. Возможно, все это даже к лучшему. Наконец-то он сможет убедиться, что она действительно мертва, как считают все в Нортумберленде. Поскольку на этот раз его супруга вернется в Вулфс-Гейт навсегда…

Сент-Джонз-Вуд

Амбер сидела у окна, смотрела в сад и любовалась прекрасным весенним утром. За прошедшие несколько лет она настолько привыкла скрывать свою личность, что это стало ее второй натурой, ведь, как всем было известно, Амбер Лихай Вулвертон, маркиза Истхем была мертва.

Амбер сделала глоток крепкого утреннего кофе — именно такой она любила — и разорвала печать на послании Клайда Дайера.

— Похоже, что Баррингтон именно такой, каким хочет казаться, — пробормотала она, быстро пробежав отчет офицера с Боу-стрит.

В нем коротко упоминалось о том, что Баррингтон некоторое время провел в духовной школе, затем купил патент офицера и в чине капитана отправился на войну.

Она улыбнулась. Учеба у святых отцов вполне объясняла, почему мужчина, обладающий такой греховно-соблазнительной внешностью, вел почти монашескую жизнь. Возможно, по той же причине Роберт Баррингтон стал сторонником непопулярного реформистского дела.

Сегодня ночью он явится на свой первый «урок». Амбер перебрала всех куртизанок в «Доме грез» и нашла ту или иную причину, чтобы отвергнуть каждую из них. Ханна была слишком вульгарна, Сесиль, к сожалению, уже начала увядать, Лили постоянно всех поддразнивает, а эта манера вряд ли понравится графу. Клаудия, пожалуй, несколько своенравна… Впрочем, любая из этих девушек, да и остальные тоже были способны преподать уроки любви на самом высоком уровне.

Амбер провела последние три дня в беспокойных размышлениях: осмелится ли она сделать то, что предложила Грейс? Она так и не нашла ответа.

Бросив взгляд на документ, который обеспечит ей допуск на галерею в палату лордов, Амбер вздохнула. «Пора принять решение. Хватит колебаться, словно перед первым поцелуем», — подумала она, поднимаясь.

Решительно потянувшись к шнурку звонка, Амбер позвонила, а когда пришла горничная, распорядилась:

— Бонни, подготовьте платье. Сегодня я выхожу.

Горничная присела в реверансе.

— Какой наряд прикажете приготовить?

— Из более светлого бомбазина. День обещает быть теплым, — ответила Амбер. — Пожалуйста, передайте мистеру Боксеру, что я прошу подать экипаж примерно через полчаса, и сообщите Жанетт.

Бонни кивнула и поспешила выполнять указания. Она была миниатюрной девушкой с ярко-рыжими волосами и лицом, густо усыпанным веснушками, очень сообразительная и услужливая. Ей едва минуло одиннадцать лет, когда Амбер спасла ее от страшного влияния улицы. Девчушку выучили на горничную, и теперь, когда ей было уже семнадцать, она могла услужить даже знатной даме. Амбер предлагала устроить ее на хорошее место, что она не раз уже делала для других своих воспитанниц, но Бонни предпочитала оставаться со своей благодетельницей.

Когда Амбер собралась выйти за пределы своей безопасной гавани, она с головы до ног была одета в черный траурный наряд, и плотная вуаль на шляпке скрывала ее лицо от посторонних глаз. Эта маскировка была не только мерой предосторожности, но и обеспечивала ей особо почтительное отношение окружающих, даже самый недалекий человек не станет задавать лишних вопросов даме в глубоком трауре. Она завязала шляпку и еще раз окинула себя взглядом в большом напольном зеркале.

В этот момент в дверь спальни постучала Жанетт.

— Я вижу, что вы соответствующим образом оделись для палаты лордов, — сказала француженка, живо наклонив голову.

У нее был низкий мелодичный голос. Жанетт Клодин Бориваж, дочь барона Рошмона, хитростью и везением избежала свидания с Мадам Гильотиной. Остальным членам ее семейства повезло меньше.

— Неужели тебе не надоело носить черное?

Вздохнув, Амбер ответила:

— Я его терпеть не могу, но…

— Этот наряд отлично служит твоим целям, та cherie[2], — сказала Жанетт с милой улыбкой. — Ты вооружена?

Высокая стройная блондинка до своего бегства занималась шпионажем против Наполеона и была таким же знатоком в области убийств, как Амбер в области соблазна. Она стала личным телохранителем Амбер, поскольку подруга Леди Фантазии могла беспрепятственно посещать такие места, куда заказан был вход мужчинам, состоявшим на службе у Амбер.

Амбер чуть качнула своим ридикюлем:

— Наверное, я уже привыкла ходить с этим, но если ты возражаешь…

— Нисколько. Скажи, ты продолжаешь практиковаться в стрельбе и перезарядке?

— За исключением последних несколько дней, — рассеянно ответила Амбер.

Почувствовав настроение своей подруги, Жанетт спросила:

— Твое беспокойство, случайно, не связано с этим фанатиком, которого мы собираемся слушать сегодня?

— Мне интересно послушать, что будет говорить граф Баррингтон об использовании детского труда. Что же касается его фанатизма… я пока воздержусь от оценок.

Жанетт нахмурилась:

— Тебе лучше его остерегаться. Он открыто выступает против заведений, подобных нашему, и добился бы закрытия «Дома грез», если бы это было в его власти.

Амбер засмеялась, уловив нечаянную иронию в словах Жанетг, ведь никому, кроме Грейс, она не рассказывала о полуночном визите Баррингтона.

— В Лондоне нет другого такого заведения. И все же будем благодарны, что ни принц, ни даже парламент не обладают подобной властью.

— Верно, но это не остановило ни Баррингтона, ни мадам Мор, ни монсеньора Уилберфорса, которые нападали на тебя, как на обычную сводницу!.

— Не заводись, Жани. Я только хочу услышать его легендарное красноречие и вынести собственное суждение о его искренности.

— С чего это ты так заинтересовалась этим джентльменом? — с подозрением спросила француженка. — Впрочем, я слышала, он очень красив, — добавила она, бросив на Амбер полный любопытства взгляд.

К счастью, Амбер надела одну из самых плотных своих вуалей, которая совершенно скрыла неожиданно вспыхнувший на ее щеках румянец.

— Возможно, мы сможем лучше судить, соответствует ли характер его внешней привлекательности, после того как прослушаем его речь. — Она попыталась небрежно пожать плечами на французский манер. — Возможно, нет. Но парламент должен принять меры, чтобы предотвратить эксплуатацию детей.

— Фи! — сказала Жанетт, истинно по-французски дернув плечиком. — Они лишь рассмотрят предложение мистера Пила сформировать комиссию, которая займется изучением детского труда. Несмотря на хваленое красноречие твоего графа, дело закончится ничем. Не ты одна читаешь «Морнинг кроникл».