Книга Запретный плод - Лорел Гамильтон

На ее лице отразился страх, но ненадолго. Я видела, какстрах этот тает под тяжестью разума вампира. Она медленно обратила взгляд кФилиппу, который ждал на сцене. Кэтрин не была в опасности. Массовый гипноз ненаправлен на личность, и он не навсегда.

Этот вампир не был ни так стар, как Жан-Клод, ни так хорош всвоем деле. Я сидела, ощущая поток более чем столетней мощи, и этого былонедостаточно. Я чувствовала, как он идет среди столов. Ему многих хлопот стоилодобиться, чтобы бедняжки-люди не видели его приближения. Он просто появитсясреди них как по волшебству.

Не часто удается удивить вампира. Я повернулась вследидущему к сцене. Все людские лица, которые я видела, повернулись, захваченные,к сцене, глядя слепыми глазами в ожидании. Вампир был высок, с крутыми скулами,совершенен, как скульптурная модель. Он был слишком мужествен, чтобы бытькрасивым, и слишком совершенен, чтобы быть настоящим.

Он шел среди столов в пресловутом вампирском наряде – черныйфрак и белые перчатки. За один стол от меня он остановился посмотреть. Всюаудиторию он держал в своей мысленной ладони, беспомощную и ждущую. Но ясидела, уставившись на него, хотя и не в глаза. Он застыл, удивленный. Ничтотак не может поднять дух девушке, как если удается разрушить спокойствиестолетнего вампира.

Я взглянула мимо него на Жан-Клода. Он смотрел на меня, и яотсалютовала ему бокалом. Он ответил кивком головы.

Высокий вампир стоял рядом с Филиппом. Глаза Филиппа былипусты, как и у всех остальных людей. Потом чары или что там такое унеслисьпрочь. Мыслью вампир пробудил публику, и все ахнули. Волшебство.

Внезапное молчание заполнил голос Жан-Клода:

– Перед вами Роберт! Приветствуем его на нашей сцене!

Толпа взорвалась воплями и аплодисментами. Кэтрин хлопалавместе со всеми. На нее это явно произвело впечатление.

Музыка снова переменилась, задрожала, запульсировала ввоздухе, громкая почти до боли. Вампир Роберт начал свой танец. Он двигался состорожной и злой силой, будто накачивая музыку. Свои белые перчатки он бросилв публику. Одна упала мне к ногам. Я оставила ее лежать там, где она упала.

– Подними, – сказала Моника.

Я покачала головой.

Какая-то женщина нагнулась от соседнего стола. От нее хорошопахло виски.

– Ты что, не хочешь?

Я снова покачала головой. Женщина встала – наверное, чтобыподобрать перчатку. Моника ее опередила. Женщина с недовольным видом селаобратно.

Вампир разделся, показав гладкую ширь груди. Потом упал надоски сцены и стал отжиматься на пальцах. Публика сходила с ума, а на меня этовпечатления не произвело. Я знала, что он может, если захочет, выжатьавтомобиль. Так что там говорить про отжимания на пальцах?

Он затанцевал вокруг Филиппа. Филипп повернулся лицом кнему, чуть пригнулся и вытянул руки, будто готовясь встретить нападение. Онимедленно закружились по сцене. Музыка стала тихой, ушла в фон, оттеняющийдвижения на сцене.

Вампир придвинулся к Филиппу. Филипп рванулся, будто пытаясьудрать со сцены. Вдруг вампир перегородил ему путь.

Я не видела его движения. Он просто вдруг появился передчеловеком. Я не видела его движения! Ледяной струей пробежал по телу страх. Яне почувствовала ментальных фокусов, но так это было.

В двух столиках от меня стоял Жан-Клод. Он поднял руку вприветственном жесте. Этот паразит торчал у меня в сознании, а я этого незнала. Но тут публика ахнула, и я снова повернулась к сцене.

Они оба стояли на коленях, одну руку Филиппа вампир завелему за спину. Он схватил Филиппа за длинные волосы, наклонив его голову назадтак, что это не могло быть не больно.

Глаза у Филиппа были огромные и перепуганные. Вампир его неподчинил. Он не был подчинен! Он был в сознании – и в страхе. О Боже, как онтяжело дышал, и грудь его дергалась короткими вдохами и выдохами.

Вампир оглядел публику, зашипел, блеснув клыками в светеламп. От шипения красивое лицо стало звериным. Голод его поплыл над толпой. Такинтенсивна была его жажда, что у меня свело живот.

Нет, я не стану чувствовать это вместе с ним! Я вцепиласьногтями в собственную ладонь и сосредоточилась. Чувство прошло. Боль помоглаопомниться. Разжав дрожащие пальцы, я увидела четыре полумесяца, медленнозаполняющиеся кровью. Голод плыл вокруг, заполняя толпу, но не меня, не меня.

Я прижала к ладони салфетку и постаралась придать себеневинный вид.

Вампир отвел голову назад.

– Нет! – шепнула я про себя.

Вампир ударил, зубы погрузились в плоть. Филипп взвизгнул, иэхо отдалось в клубе. Музыка резко смолкла. Никто не шевелился. Слышно было бы,как муха пролетит.

Мягкие, влажные, сосущие звуки заполнили молчание. Филиппзастонал. Снова и снова, тихие, беспомощные звуки.

Я оглядела толпу. Они были вместе с вампиром, ощущая егоголод, его жажду, его насыщение. Может быть, кто-то разделял и ужас Филиппа –не знаю. Я была вне всего этого, и, слава Богу.

Вампир встал, отпустив Филиппа, который тяжело рухнул насцену, сломанный и неподвижный. Я встала, хотя и не собиралась, ссеченнаяшрамами спина человека дергалась в глубоких, прерывистых вдохах, будто онотбивался от смерти. Может быть, так оно и было.

Он был жив. Я села на место. Колени подкашивались. Пот текпо ладоням, и от него саднили порезы от ногтей. Он был жив, и ему этопонравилось. Я бы не поверила, если бы мне кто-нибудь сказал. Я бы обозвалаговорившего лжецом.

Вампироман. Вот теперь-то я все поняла.

– Кто хочет поцелуя? – шепнул Жан-Клод.

Мгновение никто не двигался, потом взметнулись там и сямруки с зажатыми в них деньгами. Не так чтобы очень много, но вполне. Кое – ктосмотрел с замешательством, будто проснувшись от кошмара. Моника задирала руку сденьгами.

Филипп лежал там, где его бросили, ребра его поднимались иопускались.

Вампир Роберт подошел к Монике. Она сунула деньги ему запояс брюк. Он прижался к ее губам окровавленным клыкастым ртом. Поцелуй былдолог и глубок, наполнен проникающими движениями языков. Они пробовали другдруга.

Вампир отошел от Моники. Она попыталась его удержать за шею,но он вырвался без усилий. И повернулся ко мне. Я покачала головой и показалапустые ладони. Денег нет, ребята.

Он со змеиной быстротой протянул ко мне руки. Времени думатьне было. Мой стул грохнулся на пол. Я стояла чуть дальше, чем он могдотянуться. Ни один человек не мог бы заметить его движения. Высунули шило измешка, как говорится.

Публика загудела гулом голосов, пытаясь понять, чтослучилось. Да ничего, ребята. Это всего только я, мирный аниматор, волноватьсянечего. Вампир все еще на меня пялился.