Книга Чистилище для Гурова - Алексей Макеев

Итак, некто Алексей Алексеевич Солнышкин, родившийся 30 апреля 1993 года, возвращаясь домой, встретил по дороге девушку, с которой захотел познакомиться, но она его грубо отвергла, и они повздорили. Он, разозлившись, толкнул ее, и она неудачно упала затылком на бордюрный камень. Осознав, что натворил, Солнышкин бросился к девушке, но помочь ей было уже нельзя – она умерла на месте. Тогда он остановил проезжавшую мимо машину и попросил вызвать «Скорую помощь» и полицию. Приехавшая «Скорая» зафиксировала смерть до прибытия, а подъехавшим вскоре пэпээсникам он чистосердечно рассказал обо всем, что случилось, и после допроса в райуправлении был отпущен под подписку о невыезде. Но на следующее утро Солнышкин был взял под стражу и отправлен… А вот тут начинались настоящие чудеса, потому что в ИВС он пробыл всего несколько часов, потом суд очень оперативно дал санкцию на арест, и он был помещен уже в СИЗО. Заседание суда, причем присяжных, состоялось через неделю, и он был признан семью голосами против пяти виновным по статье 109 УК РФ, то есть «причинение смерти по неосторожности». Но почему же он получил три года по максимуму, а не условно, что при данных обстоятельствах было бы естественно? Он же и полицию со «Скорой» вызвал, и от правоохранительных органов не скрывался, и со следствием сотрудничал, дав чистосердечные показания. Да вот только спросить теперь ни у судьи, ни у прокурора, ни у следака, ни у тех семерых, что проголосовали за его виновность, было уже невозможно – покойники почему-то разговорчивостью не отличаются. Да и те два свидетеля, парень с девчонкой, уже тоже никогда и никому ничего не скажут по той же причине. А, главное, какая «мудрая» голова додумалась направить этого ребенка для отбытия наказания в одну из нижнетагильских «черных» зон? И каким чудом ему там до сих пор удается оставаться живым – там же такого мальца, как он, в первый же день «опетушат»? Так кто же ты такой, Алексей Алексеевич Солнышкин, Алексей – божий человек, с гор вода течет? И кто за тебя так мстит?

А что собой представляет Солнышкин? Мальчишке тогда едва восемнадцать исполнилось, детдомовский, родных – никого, но постоянная регистрация в Москве почему-то имеется. Нигде не работал, а учился в художественном училище, отсюда сразу возникает вопрос: на что жил? Гуров смотрел на его фотографии и только диву давался, потому что этого практически ребенка со светлым, открытым и доверчивым взглядом даже под прессом нельзя было втиснуть в рамки данного уголовного дела. Лев читал его показания и понимал, что Алексея кто-то самым тщательным образом проинструктировал, что нужно говорить. Адвокат? А защищал его Гурьянов, чьи услуги стоят очень недешево. Вопрос: откуда у детдомовца такие деньги? Но даже Гурьянов, при всем своем красноречии и умении убеждать, не смог добиться не то что оправдания, а даже условного срока – вещь для него совершенно неслыханная! А показания двух свидетелей, написанных как под копирку? А присяжные, которым словно глаза завязали и уши заткнули? Да их просто купили! За что они и поплатились! И все это означало только одно: кого-то выводили из-под удара, но кого? И кто? Чтобы вот так раскрутить неповоротливую машину судопроизводства, силы нужны немалые.

А кто у нас отец пострадавшей? Мама родная! Болотин Игорь Петрович! То есть нефть, газ, цветная металлургия и еще очень многое в придачу. Только на суде он почему-то громы с молниями не метал, смертной казни для подсудимого не требовал, а только хотел, чтобы восторжествовала справедливость. Учитывая тяжелый характер олигарха, это может говорить только о том, что он понял – Солнышкин просто козел отпущения, и ничего больше. Интересно, он занимается самостоятельными поисками настоящего убийцы? Скорее всего, да! Но вот к серии убийств он – никаким боком, потому что судьба детдомовского мальчишки ему до лампочки.

Убрав дело в сейф, Гуров принялся размышлять, с чего начинать. Перво-наперво – адвокат! Кто-то же его нанял и оплатил его услуги! Потом нужно будет поехать в детдом и узнать, что за человек Солнышкин. Ну, а оттуда в СИЗО – может, его сокамерники соизволят информацией поделиться. Не лишним было бы поговорить с оставшимися в живых присяжными, но это для полноты картины, и если время останется. А может, нацелить на них Павла с Виктором? А что? Это идея! Пусть тренируются! И Гуров поехал к Гурьянову.

А тот, хоть и был одним из самых дорогих адвокатов столицы, но от безделья не маялся, так что Льву пришлось довольно долго ждать в приемной, попивая очень вкусный чай в компании с очаровательной секретаршей, чей строгий костюм и еще более строгий взгляд ясно давали понять, что ее сердце, как и остальные части тела, уже заняты. Наконец адвокат освободился, и Гуров прошел к нему в кабинет. Его удостоверение не произвело на Гурьянова ни малейшего впечатления, впрочем, Лев на это и не рассчитывал – он просто представился.

– Присаживайтесь, господин полковник! – пригласил его адвокат. – Что вас ко мне привело?

– Дело Алексея Алексеевича Солнышкина. Вы его помните?

– На память не жалуюсь, а что именно вас интересует?

– Кто был вашим клиентом, точнее, кто оплачивал его защиту? – объяснил Гуров.

– Это не тайна. Ко мне обратился директор детского дома, где вырос Алеша. Это очень заслуженный и очень больной человек, который относится к мальчику как к родному сыну. Он его у себя, кстати, и прописал, и даже свою комнату в коммуналке по дарственной на него оформил.

– Но где он взял деньги?

– Господин полковник! – укоризненно покачал головой адвокат. – Я не задаю своим клиентам таких вопросов. Он пришел ко мне, обрисовал ситуацию и спросил, сколько это будет стоить, – он человек прямолинейный. Я назвал сумму, и директор пообещал, что они ее соберут, а уже на следующий день принес деньги.

– Но вы не добились нужного результата, мальчишку осудили по максимуму, а ведь могли дать и условно, – заметил Гуров.

– Господин полковник! Вы не были на заседании, а я был. Там даже Плевако вместе с Кони ничего не добились бы. Но, чтобы не выглядеть в ваших глазах законченным негодяем, могу сообщить, что половину суммы я вернул – репутация мне, знаете ли, дороже.

– Все было решено заранее?

– Господин полковник! Вы читали уголовное дело? – Гуров кивнул. – И я его изучал! Вы, как я слышал, очень умный человек, так вот и я, простите за нескромность, не самый глупый. Что же мы с вами будем, как дети, водить хоровод вокруг елки?

– А почему не подали апелляцию?

– Вы думаете, она что-нибудь изменила бы? Кроме того, мой подзащитный от нее отказался. Думаю, ему сокамерники объяснили, сколько стоят мои услуги, и он решил не разорять окончательно своего приемного отца – давайте назовем его так.

– Тогда поделитесь впечатлением о Солнышкине. Что он за человек? – попросил Лев.

– Вы знаете, у меня две дочери. Так вот, если бы у меня был такой сын, я, с одной стороны, был бы самым счастливым отцом на свете, а с другой – самым несчастным. Потому что Алеша настолько открыт и доверчив к этому миру, что за него нужно каждую минуту бояться, как за младенца, что его приемный отец и делает.

– То есть толкнуть кого-то он в принципе не мог бы? – уточнил Гуров, хотя и сам уже все понимал.