Книга Добро пожаловать на дно - Дмитрий Щеглов

— Мстит!

— За что?

— Гнездо, наверно, разорил!

— Ты не рассмотрел его?

— Нет!

— Я тоже! — Данила задумался. — Чего он крался?

Меня охватило беспокойство. Мы с приятелем часа два сидим в окопе, носа не кажем, со стороны может показаться: коза осталась без присмотра. Вполне вероятно, это козлокрад нацелился на Машку с козленком — высказал я вслух предположение. Данила отрицательно покачал головой и кивнул в сторону города.

— Их другая коза интересует. Смотри, Наташка-красавица идет.

Прозорлив он оказался. Если бы сейчас кто прошел мимо нас, то сказал бы, коза с козленком единственные существа на берегу. В бинокль мне хорошо было видно, как идет мисс «звезда Севера». Через плечо переброшено большое махровое полотенце, у халатика расстегнуты нижние пуговки. При ходьбе поочередно показываются мраморные, удивительно красивые и стройные ноги. Ать-два, одна ножка, вторая ножка, занавес открылся, занавес закрылся. Походка у Наташки была, конечно, царственная, величественная.

— Дай и мне глянуть, — вцепился мне в руку Данила, сообразив, что не зря я слился в единое целое с биноклем.

— Насмотришься еще.

— Жадина! Жмот!

— Готовь сметану, ветеринар.

Данила закрутил головой. Я его понимаю, в окопе сидеть тошно, а его деятельная натура требовала более решительных действий.

— Что, снова без крема идет?

— Да! — обрадовал я приятеля. Данила полез за пол-литровой банкой, спрятанной от жары под пучком травы, и, помявшись, все-таки спросил:

— Ты считаешь, что нам лучше ей массаж сделать?

— Конечно, лучше! Считай, что это наш долг! Вылазь! Пошли встречать!

Данила угрюмо сдвинул брови и, попридержав меня, с досадой произнес:

— Я буду мазать ей спину, а эти глазеть? Цирк я не собираюсь устраивать! Мы не за стеклом на телевидении! Мне за это деньги не платят. Я ей сейчас скажу, что тут целая компания издыхателей собралась.

— Воздыхателей.

— Все равно.

Пришлось его уговаривать и рассказывать, что он отстал от жизни, что Наташка продвинутая девица и идет в ногу со временем. В конце концов разозлившись, я зло заявил:

— Не хочешь сам мазать, а хочешь глазеть, отдай банку со сметаной вон тем. Рэм-Ефрем ее у тебя с удовольствием примет. Он потому сюда и приплыл, что ты ему про бесстыжую Наташку рассказывал. Поэтому у тебя конкуренты. И вообще не веди себя как собственник. Может быть, тебе еще ничего не отломится. Со сметанкой придется домой возвращаться. Пошли! — дернул я его за рукав. — А то потом поздно будет!

Однако мой дружок сообразил, что самая устойчивая позиция в окопе, стал насмерть и еще убийственные доводы привел:

— Я отсюда ни ногой! Чем переводить сметану, я лучше ее съем!

Пришлось напомнить ему избитую истину, что красота, хоть и чужая, требует жертв. Возражая, он бросил на чашу весов самый веский аргумент.

— Да-а-а, ты только пришел, а я тут с семи утра торчу, живот подвело.

— А ты сначала намажь ей спинку сметаной, а потом ее слижи!

Мой приятель отбивался, как мог.

— Хлеб черствый бабка дала. В банку еще помакать можно, а вот как со спины соберешь, кожа нежная, ошкарябаешь.

— А ты языком!

— Языком, говоришь, слизать? Ты серьезно?

— Я рассмеялся.

— Издеваешься?

— Ты что? Наташка — баба чистая. Что впитается, а что ты съешь. Зато представляешь, какой кайф будет?

— Не получится!

— Что так?

Я обрадовался и подумал, что здоровое крестьянское начало заговорило в моем дружке. А ведь сначала поверил, что станет слизывать сметану. Когда Данила отказался утолять голод, лакать сметану таким оригинальным образом, я мысленно поднял его на недосягаемую нравственную высоту, а он тут же низверг себя обратно, просто обосновав отказ:

— Зрителей будет много! Да и филейная часть мне досталась, забыл?

Мне было уже не до него. Приближалась Наташка. Несравненная «звезда Севера» расстегнула последние пуговки. Халатик превратился в порхающую бабочку, в легкую накидку. Мраморное тело затмило собою солнце. Было, было за что Наташке присудить первое место и дать звание «мисс Севера».

Она почти приблизилась к тому месту, где мы спрятались, когда на водной глади озера вновь заскользил гидроцикл Фитиля. Обогнав Наташку, он выскочил на берег метрах в тридцати от нас и заступил ей дорогу.

— Здравствуй, ласточка моя ясноглазая, здравствуй, любовь моя, — рассыпался майским соловьем Фитиль.

— Ох, сокол мой! Как же по тебе я соскучилась, — Наташка готова была упасть ему в объятия, но Фитиль, стрельнув пронзительными глазами по противоположному берегу, тыльной стороной ладони установил между собой и ею невидимый барьер.

— Тише говори!

— Но Фитилек! — в голосе у Наташки появились просительные нотки. Фитиль зажурчал, как весенний ручей.

— Радость моя, сделай последний раз так, как я прошу, и мы с тобой через месяц в Париже будем есть королевских устриц.

— Что б ты королевскую кобру сырой натощак ел! — комаром гудел над моим ухом Данила. А Наташка, глядя влюбленными глазами на красавчика Фитиля, молила:

— Любимый, ты выставляешь меня в таком виде на всеобщее обозрение. Я больше не могу. Неужели по-другому никак нельзя?

— Нельзя, это самый верный способ подцепить карася, — увещевал ее Фитиль, — все, все! Последний раз. Делай, как договорились! С тебя не убудет!

— А ты акваланг достал?

— Достал, солнышко мое ненаглядное, достал. Побудь потом для виду еще минут десять и уходи. — Фитиль покрутил по сторонам головой. — Куда эти сорванцы подевались? Коза с козленком здесь, а их нет. Ладно, и без них обойдемся. Ну, давай, моя ласточка, начинай представление, только погромче и посильнее! Рубикон перейден, назад дороги нет. Через десять минут встреча. Поехал занавес!

Неожиданно Фитиль ущипнул Наташку за ягодицу и тут же получил в ответ увесистую оплеуху. Спектакль для непосвященных начался.

— Урод! Еще раз руки распустишь, быстро их тебе укоротят. Тебе места мало на берегу?

Фитиль отлетел в сторону.

— Ты чего, я шутя! Ох, недотрога! И где такие берутся?

— Иди! Иди отсюда!

— Ах, ах! Ваша честь!

— Какая есть!

Этот показушный разговор на высоких тонах предназначался для чужих ушей. Вот только для чьих, было непонятно. На том берегу прятались два человека: Рэм-Ефрем и второй, которого мы не разглядели. Рэм появился с час назад, чуть позже нас, и если Фитиль начал наблюдать за берегом недавно, то его появление он мог не заметить. Значит, это представление предназначалось для ушей того второго, над кем тревожно летала сорока. А, с другой стороны, то, что придумали Наташка с Фитилем сплошь да рядом показывают по телевизору. «Голые приколы», называется. Веселится золотая молодежь. А таких придурков, как мы с Данилой, могут еще заснять на кинокамеру и вечером ухахатываться. Особенно смешно получится, если мы со сметаной сунемся. Ох, как купила нас вчера Наташка. И тех двоих, на том берегу, купила. А акваланг Фитилю понадобился для того, чтобы незаметно подплыть к объекту съемки. По-моему, я раскусил этих хохмачей.