Книга Дом для Пенси - Анна Лерой

и спускается в грудь. Оно, будто солнечный шар, взрывается и немедленно расходится во все стороны. Пенси сразу чувствует, как начинает нещадно колоть ноги и руки, как краснеют нос и уши под шапкой, как на замерзших ресницах образуются капельки влаги. Этот вдох на вкус как фруктовый горячий сок, как вино со специями или молоко с медом в пахучей деревянной кружке. Она пытается продлить ощущение тепла, смакует, тянет его, но задерживать дыхание дольше уже невозможно. Пенси выдыхает и втягивает воздух всей грудью. Новый вдох лишь слегка теплый, а следующий и того холодней. Но самый первый и самый горячий сделал то, что нужно. Восстановил в Пенси жизнь.

Она с трудом шевелится, стягивает с руки толстую перчатку и теплыми пальцами касается покрытого коркой льда лица. Подтаявшая наледь легко снимается ногтями. Ей остается только смахнуть капельки воды с ресниц и моргнуть, восстанавливая зрение.

Вокруг темно. Даже ее глаза могут различить лишь силуэты. По ощущениям она сидит на неожиданно теплой и влажной земле, а над головой плотно белеет узкий прямоугольник света. Пенси зачарованно тянется вверх рукой: сначала садится, потом приподнимается на колени, с трудом встает на ноги и поднимает руку. Чем ближе белое марево, тем холоднее кончикам пальцев. Интересно, если удастся коснуться его, как быстро она престанет чувствовать что-либо?

— Очень быстро, — слышит Пенси чужой мужской голос. — А еще рой сразу же заметит лакуну, которую не заполнил, и следом за тобой попытается съесть меня.

— Попытается? — она слишком ошарашена, чтобы удивляться, что в темноте не одна. Значит, не показалось, и кто-то действительно схватил ее за руку. На площади был еще один охотник за дивностями.

— Да, и это очень смешно! Аха-ха-ха! — как-то задорно, несмотря на ситуацию, смеется незнакомец.

Пенси хмурится. Ей этого веселья не понять. Она покусывает губу: очень сложно выбрать момент, когда нужно поблагодарить спасителя. Простой благожелательностью здесь вряд ли отделаешься. Но быть в должниках у незнакомца худо.

— Ничего ты мне не должна, — будто мысли читает мужчина. — И ведь так удачно шла между роями, что я даже позавидовал. Везучая! Пару мгновений — и сама бы нашла, где спрятаться. Я просто оказал любезность.

— Как знаешь, — с подозрением отвечает Пенси и опускается обратно на землю.

Из вещей неповрежденными остались такие крохи, что хочется плакать. Далеко наверху лежат лекарства и запасная одежда, вся кухня и запасы сухой еды. Сами сани, которые она потащила за собой, которые так легко превращались в удобное спальное место, слишком изувечены, чтобы их тянуть обратно. Пенси разбирает всю конструкцию на ткань, ремни и палки. Что-то из этого пойдет на ремонт снегоступов, в ткань она завернет остатки поклажи и возможную добычу, а ремнями удобно закрепит ее за спиной. Лишь бы выбраться отсюда и дойти обратно в поселение.

Но о возвращении пока думать рано. Дело все еще не сделано, а где-то в темноте, между прочим, сидит ее конкурент.

— Эй, — зовет Пенси. Она говорит шепотом. Из-за холода, идущего сверху, горло сохнет, и слова приходится выталкивать из себя.

— М-м-м? — отзывается незнакомец.

— Ты здесь откуда? — она не верит, что пан Лежич дал задание еще кому-то. Это даже в мыслях выглядит возмутительным.

— Нет-нет. Не знаю я никакого хозяина постоялого двора, — опять читает мысли охотник, теперь Пенси уверена полностью, что именно это он и делает.

Ей даже становится интересно, как выглядит тот, кому судьба дала такой дар. Небывалый случай. Редко — очень редко — среди охотников, которые слишком долго бродят по Черным лесам и руинам, встречаются такие одаренные. Но в отличие от Пенси, которая чует опасность, хорошо видит и четко считает время столько, сколько себя помнит, другие получили свои дары по воле случая. Хотя называть эти способности даром неправильно, по рассказам, мало кому из охотников, небывальщина принесла счастье и удачу. Да и способности можно обмануть. Пенси, например, сразу же начинает думать обо всякой ерунде, чтобы не дать конкуренту узнать о ней всё.

— Но пришел ты сюда за корнем?

— Все ходят сюда за корнем, — хмыкает незнакомец из темноты, — но мало кто его отсюда уносит.

«Страж!» — мелькает образ в мыслях Пенси. Но охотник лишь снова смеется, на этот раз так громко, что начинает кашлять. Пенси и сама покашливает в теплый воротник и прячет руки глубоко в карманы. Заряд тепла давно истаял, и ее дыхание всё чаще оседает вокруг ледяной изморозью.

— Да какой там может быть страж! — фыркает, отдышавшись, мужчина.

— Из чудовищ, — стоит на своем Пенси. — Мне рассказывали…

— Сама подумай. Разве нужен этому месту страж? При таком снежном рое обычно не выживают. Тут нужно быть или удачливой, как ты…

— Или? — шепчет Пенси. Внутри нее вдруг натягивается струна. Ей не страшно, но почему-то происходящее внезапно становится важным, даже слишком. Поэтому она даже не вздрагивает, когда лица касается волна теплого воздуха.

— Или быть Халисом. Быть мной.

Сначала из темноты возникают его глаза. Если бы Пенси стояла, то не удержалась бы на ногах. Две яркие пламенные точки приковывают к себе взгляд и даже слепят. Но стоит ей привыкнуть к внезапному источнику света, как тот, кого она считала охотником на дивности, сам превращается в дивность.

Слова застревают где-то в глубине горла, ей хочется кричать: «Руинник!» — да не получается. Настоящий руинник, чтоб ей вечно жить на перевале! Они действительно существуют!

Впервые Пенси увидела изображение подобных чудовищ на празднике солнцестояния на красивых картинках, выполненных цветными красками. И сложно сказать, было ли выдумкой на картинах всё или действительно кому-то удалось детально рассмотреть таинственных тварей? Потом старинный сувенир ей подарила мама. Та металлическая плиточка с истершейся чеканкой долго была самой любимой игрушкой Пенси. Постепенно чудовища уже не так забавляли ее, но все же истории о жутких дивностях в самом центре самых опасных руин приковывали внимание. Правда была лишь в том, что умных чудовищ, тех, кто изображен на рисунках, витражах и плитках, толком никто и никогда не видел. Или не выжил после встречи с ними. Но байки и истории о руинниках рассказывались еще задолго до Пенси и ее приемных родителей. Даже задолго до того охотника, который пришел к прапрадеду пана Лежича. Но все казалось Пенси выдумкой до этого момента.

— Боишься?

Пенси медленно кивает, не отрывая взгляда от руинника. Свет глаз