Книга Четыре года времени - Мария Семеновна Галина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мертвые губы бормочут «Грена…»
Крутится вертится серый волчок
Зубы сомкнул на хвосте и молчок
Так улетает в закат эскадрон
Белая армия черный барон…
Сирин
Птица Сирин песней горло полощет
Белым пером трепещет
Ее можно видеть вон в той берёзовой роще
На рассвете и на закате
Я ведь давно увлекаюсь этим самым bird watching
Птиц тут у нас немного, всё больше дрозды и дятлы
Мухоловки-пеструшки малиновки горихвостки
У которых самцы одеты много ярче чем самки
Несколько раз наблюдала сизоворонку
Иволгу прошлым утром, вот здесь в тетради
Я записала это точности ради
Сирин я знаю редкая птица всё же
Мне её в бинокль рассматривать неприятно
Одутловатые щёки глаза закисли
Зоб увеличен дряблая кожа обвисли груди
Хвостовые перья в сухом помёте
Мало ли что про её повадки болтают люди
Я же не фольклорист какой-нибудь а bird watcher
Впрочем взгляните сами
Сразу меня поймёте
смотри, какое лихолесье чернолесье
смотри, какое лихолесье чернолесье
смотри, какие гномы леголасы
смотри какой красивый мартин фримен
почти что хоббит
выходит входит
а мы с тобой такие орки полудурки
у нас такие и хваталки и подпорки
мы оба-два сегодня на берег пехорки
сошли с моторки
втыкая походя нефритовые жезлы
куда б ни влезло
а мы с тобой такие чурки и окурки
а ну-ка как тебя Шарапов сбацай мурку
покуда чайник теплится в дежурке
пыхтит в каптёрке
а мы туда где салютуют пионерки
где поднимают флаги на поверке
где лорда нашего над лесом светит око
во сне высоком
ах пионерка
и всё померкло
и всё ж смотри какое красное на синем
смотри какие эльфы леголасы
смотри какое лихолесье чернолесье
смотри какой красивый маргин фримен
почти что ватсон.
ОДА НА ОТКРЫТИЕ ПАМЯТНИКА ЮРИЮ ГАГАРИНУ В ЛОНДОНЕ
…и эта
планета, где удобней быть гранитом
и бронзой, отдающей холодком,
чем из костей и мяса мужиком.
где до героя, что устал кончаться,
суровое секретное начальство
не докричится…
чем бронзоветь при жизни монументом,
удобнее смотреть, забив на лэмент,
на знаменитый, но чужой парламент,
и девки красоты необычайной
кроят приморский бриз подобно чайкам
близ постамента…
глазами, что не знают катаракты,
гляди на мир, где в новостях теракты
важнее, чем космические старты,
где за тобой, как дверь кинотеатра,
закрылся космос,
земля, когда посмотришь с Пикадилли,
или куда б тебя ни водрузили -
уже не шар, но плоскость…
вот великий муж идёт с Востока на Запад
вот великий муж идёт с Востока на Запад
всё перед ним лежит расставляет ноги
влюблённые народы
маленькие города
там куда он шагает всё серое белое засыпанное снегами и нету
ничего воистину достойного
позади всё оплодотворено цветёт радуется воспевает п
равильные законы великие предписанья
ибо каждый маленький беззащитный смертный
понимает чует страдает терпит
каждый тоскует в отдельном теле жаждет слияния соединенья
ибо сколько бы мы ни старались
сколько бы ни слагали друг с другом конструктор лего
плоть приставляя к плоти
всё равно каждый сражается в одиночку
сам по себе неслиянный на сквозном свистящем
потому все мы приветствуем Великого Мужа
по мере прохождения которого по указанному маршруту
не остаётся ни твёрдых форм ни отдельных
тел лишь розоватое колеблющееся море плоти
тысячи лиц подъемлющее к восходящему солнцу
что вы все крохотные заживо разлагающиеся уроды в своих
коробочках малометражках
что вы знаете о полном абсолютном восторге
нерастворимом счастье
о свободе и радости постиженья
смерти нет одиночества нет
старости страсти предательства подозрения
только чистая радость могучий разум
пальцами ощупывающий дальние звезды
полный говоря по-русски по-нашему вышел аллес
полный говоря по-русски по-нашему вышел аллес
так они стояли и любовались
черной водой коцита
сколько врагов проплывает мимо
друзей тоже
канули мордовороты в водовороты
что вспоминается пафосно скажем на смертном ложе?
в детстве хотел быть пиратом
или пожарником
в общем одно и то же
их сюда на берег привез икарус
шашлыки казан-мангал ящик водки
пиджаки малиновые
золотые цепи
вот они стоят дожидаясь лодки
черный парус
говоря по-русски по нашему самый цимес
ЧЕТЫРЕ СОНЕТА И ХОР
Персей
одеваются поля в ночь военного покроя,
меркнет зеркало луны, из оврагов тянет гнилью…
не глядеть в ее глаза — техзаданье для героя,
прыгающего с небес, раскрывающего крылья.
видишь, вот она парит, мокрый воздух взглядом роя,
слышишь, вот она свистит в лопухах и чернобылье…
стали камнем и травой те, что здесь ходили строем,
стали камнем и травой те, что здесь вообще ходили.
хмурый выблядок небес, в обозначенную точку
он просыпался икрой из-под вспоротого брюха
мертвой рыбы заводной на посадки асфоделей,
где с калашом наперевес скачет девочка-старуха
и из глаз ее глядят те, кто ей в глаза глядели…
в детстве мать ему врала, что отец — военный летчик.
