Книга Столетняя война. Том IV. Проклятые короли - Джонатан Сампшен

Шатле были недисциплинированными, коррумпированными и всеми ненавидимыми. Сторожевая служба выполнялась небрежно и люди обязанные это делать часто уклонялась от нее. Большая часть населения города была приезжей и чужеродной. В городе всегда было полно незнакомых людей. В этих условиях механизмы социального контроля и взаимного наблюдения, с помощью которых средневековые общины поддерживали общественный порядок, были практически неэффективны. Беспорядочная планировка города усугубляла трудности. Переулки, в которых жило большинство людей, были темными и узкими. Боковые улицы могли быть перекрыты деревянными воротами, установленными на их концах. Главные магистрали могли быть перекрыты, при необходимости, тяжелыми цепями, прикрепленными к железным кольцам, установленным в стенах зданий. Уличные толпы были чрезвычайно чувствительны к слухам, провоцирующим страх, ярость, ненависть или панику — то, что Бальзак однажды назовет парижскими газетами "из уст в уста". Вдали от глаз высокопоставленных жителей левого берега, квартала Лувра и квартала Маре, недовольство разрасталось среди тесно набитого населения доходных домов в переулках. В жарких, переполненных чердаках и вонючих подвалах кипели страсти. На немногочисленных площадях внутри стен, таких как Ле-Аль, площадь Бодуайе, Гревская площадь, улица Сент-Антуан и площадь Мобера, на левом берегу, в считанные секунды могли сбираться огромные толпы[17].

Страх перед восстанием в своей столице был постоянной тревогой королей Франции на протяжении многих лет. Дважды за последние полвека, в 1357 и 1382 годах, парижская толпа захватывала улицы и устанавливала контроль над городом в союзе с важными группировками городской олигархии. Министры короля никогда не забывали об этом. Вдоль Сены стояли сменяющие друг друга памятники, из обработанного камня, их историческому недоверию к жителям Парижа. В самом центре столицы крепость Большого Шатле укрепленная офицерами Карла V, возвышавшаяся над кварталом мясников и открытыми пространствами кладбища Невинных и площади Ле-Аль. Напротив, на левом берегу, на южном конце Малого моста была построена меньшая городская крепость, известная как Малый Шатле, чтобы власти могли отгородить буйных студентов университетского квартала от остального города. Когда в 1360-х годах городские стены были перестроены, чтобы охватить разрастающиеся пригороды правого берега, Лувр оказался в пределах новой линии обороны, но он был перестроен, расширен и защищен стеной с башнями вдоль берега Сены, чтобы служить убежищем от насилия парижан. Над лесом за восточной окраиной города возвышался новый королевский замок Венсен, построенный с огромными затратами, чтобы служить центром власти во время беспорядков в городе. Все эти крепости имели гарнизоны и использовались во время восстания Молотобойцев в 1382 году. В следующем году, после подавления восстания, Бастилия Сент-Антуан, была перестроены таким образом, чтобы противостоять нападению изнутри города и обеспечить королевским войскам возможность проникновения в столицу извне "даже против воли ее жителей"[18].

Париж был мощно защищен от внешнего нападения. Правобережные кварталы были защищены пятью милями стен и рвов с семью сильно укрепленными воротами. Левый берег был защищен слабее. Его древние стены, построенные при Филиппе II Августе более двух веков назад имели восемь ворот. Некоторые из них находились в плохом состоянии и выходили на обширные предместья, которые обеспечивали достаточное укрытие для врага. Но для плотной осады потребовалась бы армия, намного превосходящая по численности любую армию поздне средневекового государства, как это обнаружили англичане, попытавшиеся взять город в 1346 году, а затем в 1359 и 1372 годах. До конца XVI века даже не предпринималось попыток полной блокады Парижа. Главными же угрозами в военное время были голод и предательство изнутри. Париж находится в узловой точке речной системы северной Франции, между слиянием Сены с Уазой на западе и с Марной и Йонной на востоке. В XV веке огромное население города зависело от огромной сети дорог и рек, протянувшихся на сотни миль через одни из самых плодородных регионов Западной Европы. Основная часть зерна поступала с равнин Пикардии, Босе и бассейна Марны. Мясо доставлялось из Нормандии и Перша, вино — из Бургундии, соль и рыба — с Атлантического побережья. Топливо, в основном дрова, привозили из лесов Иль-де-Франс. Нехватка складских помещений и оборотных средств означала, что запасы этих основных продуктов питания были, как правило, невелики и быстро истощались. Поток телег, барж и носильщиков ежедневно доставлял в город товары в огромных количествах. Это была хрупкая система, которая легко нарушалась во время войны. Отряды солдат могли легко перекрыть дороги, сводя движение к нулю, провоцируя панику на улицах столицы и поднимая цены на рынках до астрономического уровня. Небольшие отряды людей могли прервать снабжение столицы, захватив узловые пункты за стенами. Наиболее важными из них были два мощно укрепленных пригородных моста в Сен-Клу на западе и Шарантон на востоке. Сразу за северными пригородами, на другой стороне Амьенской дороги стоял небольшой обнесенный стеной город Сен-Дени. Кольцо стратегически расположенных крепостей вокруг столицы, могло перекрыть движение по дорогам и рекам из целых провинций. Этамп блокировал Орлеанскую дорогу на юге. Островная крепость Мелён закрывала движение по Сене. Замок Монтеро охранял важные мосты в месте слияния Сены и Йонны и контролировал большую часть грузопотока из Бургундии. Долина Марны и ее притоков, по которым шли товары из Шампани и провинций Мозеля и Рейна, могла быть перекрыта гарнизонами, базировавшимися в Мо или Ла-Ферте-су-Жуар. К западу от города войска, расположенные в Понтуазе на Уазе и Манте на Сене, могли остановить поставки из богатых и продуктивных регионов Босе, Нормандии и Пикардии. Небольшой обнесенный стеной город Санлис, расположенный в тридцати милях к северу от Парижа, стоял над главным перекрестком дорог северной французской равнины. Всем этим местам было суждено сыграть важнейшие роли во вторжениях и гражданских войнах следующего поколения.

* * *

Кризис французского государства, который чуть не уничтожил его в течение следующих тридцати лет, берет свое начало в одном из его самых замечательных достижений. Франция, единственная среди крупных государств позднесредневековой Европы обладала налоговой администрацией, способной присваивать большую часть избыточного богатства, создаваемого экономикой страны, для нужд короны без какого-либо формального согласия со стороны налогоплательщиков. Эта система возникла в 1360-х годах, когда был проведен ряд финансовых реформ с целью выплаты выкупа за деда Карла VI Иоанна II и противодействия Великим компаниям рутьеров, которые в то время действовали под английским патронажем по всей стране. Она была основана на двух основных косвенных налогах французского старого режима: налог с продаж (aides), взимавшийся в размере 5% с большинства товаров, выставленных на продажу, и 8,3% с вина; и габель (gabelle) — акциз на соль, обычно взимавшийся в размере 10%. Во время правления Карла V (1364–1380) эти налоги зависели, по крайней мере, теоретически, от согласия различных региональных ассамблей, представлявших налогоплательщиков. Но когда во время кризиса, последовавшего за смертью