Книга Заколдованный родственник - Стивен Батлер

Да-да! Я же говорил, что у меня странная семейка…

За много лет до моего рождения Дженнифер ввязалась в спор с гостьей-горгоной по поводу лучшего шампуня для блестящих змеиных чешуек. Не стоит и говорить, что горгона выиграла, а Дженнифер с тех пор осталась произведением искусства.

– О, не обращайте на меня внимания, – сказала Плакунья, размахивая рукой, словно отмахивалась от мух. – Моя замусоренная память такая старая, пыльная и мятая, может, выкидывает фокусы. Так что вы там говорили, мистер Банистер?

– А… эм, да… я управляю отелем вместе с моей женой Рани и нашим сыном, – сказал папа. Он кивнул в мою сторону, и я снова ощутил на себе холодный взгляд мисс Малуни.

– Ага! Значит, это ваш болтливый малявка!

– Зд-драсте, – выдавил я. Что-то в этой седой старой жабе заставляло меня нервничать сильнее, чем перед бабулей Отрыжулей. – Меня зовут…

– Не говори! – рявкнула она, вскинув руку с тремя пальцами. Шагнув ближе, она понюхала воздух между нами. – Ты Фрэнсис Грингус Банистер.

Я изумлённо ахнул и почувствовал, как горят щёки. Откуда она узнала моё второе имя? Оно даже хуже, чем «Фрэнсис», и я его ненавижу.

Придумывая мне имя, мама с папой решили, что будет здорово выбрать что-то супертрадиционное. Поэтому они позаимствовали имя у дальнего родственника, Грингуса Великого, демона метеоризма, который однажды разломил гору напополам силой своего… Ладно, не будем. Это имя ужасно, и я никогда не рассказывал про него ни одной живой душе. Это мой самый страшный секрет, и родители поклялись его не выдавать.

– Ха-ха! – возликовала лепрекошна, видя выражение моего лица. – Паршивая старушка Малуни всё знает.

Она стукнула себя кривым пальцем по носу, подмигнула и отвернулась.

– Грингуш! – заголосили с балкона Коренные Сестрицы. – Какое жамешательное имя!

– Так зовут моего троюродного брата, – воскликнул в толпе сосновый дриад. – А если задуматься… то и меня тоже!

Мне было так стыдно! Престарелая фея невезения была сильнее, чем я представлял.

«Надеюсь, что нагрянет буря и испортит тебе летний отдых!» – подумал я про себя.

– Как я говорила, мистер Банистер, пока меня грубо не прервали всеми этими разговорами о семьях, – сказала папе Плакунья Малуни, – можете развлекаться новотролльными играми-хихиглами и радостями-сладостями сколько хотите. Я здесь только для того, чтобы погреть свои прыщики. Загорать на ярком, уютном, золотом солныш…

В этот момент я посмотрел в окно. Я не очень хорошо помню, что за этим последовало. Лишь то, что нечто гигантское и извивающееся обрушилось на пляж и понеслось к отелю. С оглушительным грохотом оно проломило входную дверь и раскололо окна на тысячи мелких кусочков…

6. Вху-у-умпф!

Неожиданно всё побелело!

Снег с дождём ворвался в открытую дверь и взвился вверх по лестнице, за считаные секунды окутав всех вокруг.

На мгновение у меня перехватило дыхание, и я едва мог что-то разглядеть за снежной пеленой.

Открыв один глаз, я обнаружил, что лежу на чёрно-белой плитке, и, к моему изумлению, от двери по всему полу расходятся узоры инея.

– Фрэнки! – раздался неподалёку голос папы. Я всмотрелся в беснующуюся бурю и увидел родителей, которые вместе прижались к стойке регистрации, наполовину заваленные снегом. – Фрэнки, закрой дверь!

Я стиснул зубы, рывком поднялся на колени и огляделся. Мы как будто попали внутрь вращающегося барабана стиральной машины!

Зазубренные сосульки пиками свисали с каждого карниза и угла, с лестницы и канделябров. Статуя прапрабабушки Дженнифер в центре фонтана внезапно превратилась в безумную скульптуру из сверкающего льда. А наши маленькие гости (в основном моховые гремлины и топяные карлики) вращались в воздухе, отчаянно пытаясь ухватиться за всё, что подворачивалось по руку.

Я пополз по полу, изо всех сил пытаясь не высовываться, чтобы завывающий ветер не отбросил меня на другой конец зала, но чувствовал, что с каждым моментом всё больше скольжу.

– А-А-А-И-И-И! – Надо мной пронеслась Коренная Дентина с широченной улыбкой на лице, а за ней – Деснина и Пастина. – Это потряшаюше!

Наконец я добрался до порога и потянулся вверх, пытаясь нащупать дверную ручку. Мои пальцы задели что-то металлическое и изогнутое, и я изо всех сил в это вцепился.

– Ну же, Фрэнки, – пробормотал я и осторожно вскарабкался на ноги. Ухватившись за край двери, я принялся толкать её изо всех сил, сопротивляясь яростному штормовому ветру, который всё ещё завывал снаружи. – Толкай!

Пыхтя перед дверью, я взглянул на опустевшую набережную и не поверил своим глазам.

Дневной свет совершенно исчез за накатившими облаками, а пляж стал белым, словно его кто-то стёр резинкой на конце гигантского карандаша. Море превратилось в замороженные скалы, а пирс скрылся в буре.

– Фрэнсис! – Это была мама. Она подбежала ко мне, закрывая одной рукой глаза, и собралась захлопнуть дверь.

– Постой! – крикнул я и высунул ногу за порог, не давая двери закрыться. Я заметил что-то, что неуклюже неслось к нам через замёрзшие волны. – Смотри!

Сначала было почти невозможно различить, что это. Просто скачущая фигура. Но когда она добралась до берега и начала топать по пляжу в нашу сторону, я понял, что смотрю на какое-то огромное животное, на спине которого нахохлились три всадника.

– Это они! – завопил я, перекрывая гул ветра.

– Кто? – У мамы глаза были огромными от удивления.

– ЙЕТИ! – взвыл я и в порыве энтузиазма отпустил дверь.

ВХУ-У-УХ!

Не успел я бросить последний взгляд на огромное животное, приближающееся к нашему крыльцу, как меня унесло назад, в вестибюль, и я влетел лицом в сугроб с болезненным БУХ!

7. Они здесь!

Едва приземлившись в холодный сугроб, я высунул оттуда голову, чтобы увидеть, кто же вот-вот войдёт в наш отель.

Долю секунды я ничего не видел за бушующей бурей и успел спросить себя, не привиделось ли мне.

– Где он? – спросил я вслух. – Где же…

Наконец огромный силуэт животного выступил из метели, и, когда оно ввалилось внутрь, у меня чуть глаза не выскочили из орбит.

Это существо было таким высоким, что ему пришлось пригнуться, чтобы войти под высокую арку, и гигантские рога по обеим сторонам головы проскребли по бокам дверной рамы. Его копыта размером с тарелку громко топали по заледеневшей плитке пола, густые облака пара вырывались из круглых ноздрей.

Всю свою жизнь я рылся в книгах прапрапрадедушки Эйба о странных и экзотических животных и этого зверя узнал бы где угодно. Это был громадный арктический сохач, и он стоял прямо в нашем вестибюле!