Книга Колючка для Властителя небес, или Как раздраконить дракона - Ирина Агулова

— Есть один способ, — вступил в разговор старейшина из рода Пурпурных драконов, переглянувшись с остальными и задержав пристальный взгляд на отце, ожидая его реакции, но тот, задумавшись, похоже, не слышал его, или всего лишь делал вид, давая таким образом понять, что с этим способом он в корне не согласен.

— Я весь во внимании, — процедил сквозь сжатые зубы, ожидая очередного подвоха. И не зря. То, что они задумали, мне даже в кошмарном сне не могло привидеться.

***

Мои метания по комнате из угла в угол напоминали поведение загнанного в клетку зверя, которым, в принципе, я себя и чувствовал. Да, надо было проигнорировать сегодняшнее официальное приглашение отца: не зря мне подсказывала интуиция, что из этого ничего хорошего не выйдет. И лучше бы я потом заслуженно получил от него взбучку и последующее наказание, чем выслушивал сейчас бредовые идеи выживших из ума стариков.

Это ж надо было до такого додуматься!

Время от времени прокручивая в голове то, что сказал один из старейшин, вернее, озвученное им решение совета, я останавливался, сжимая кулаки и делая глубокие вдохи, пытаясь сдержать рвущееся наружу бешенство, но получалось с трудом, стоило лишь тем словам снова всплыть в памяти: «Совет обязывает Вас, Ваше Высочество, в целях поддержания мира и для процветания нашего народа жениться на человеческой девице благородных кровей из славного императорского рода Найритэ, дабы связать наши народы семейными узами и предотвратить дальнейшие кровопролития с обеих сторон, унёсшие многие жизни. Ежели вы откажетесь от данного обязательства, то совет старейшин Великих родов не будет в дальнейшем рассматривать вашу кандидатуру на императорский трон после того, как его оставит Ваш отец. А поскольку мирное соглашение нужно заключить как можно скорее, оставит он его в ближайшие сроки, ведь мы будем вынуждены заменить род Валенторнов на тот, чьи отпрыски окажутся более сговорчивыми. По древнему закону совет имеет право выбрать нового правителя, которого будет волновать судьба его народа и который готов будет пойти на всё ради его благополучия. И поверьте, мой юный друг, мы непременно воспользуемся этим правом, как бы тяжело нам ни далось это решение».

Да как они только додумались мне такое предложить? Женится… на ЧЕЛОВЕЧКЕ!

Подойдя к окну, я распахнул его настежь, подставив лицо прохладному ветру, и с тоской взглянул на Заснеженные пики отвесных уступов Древних гор, манящие оставить эти ненавистные стены и, взмыв в небо, расправить крылья… но подставить отца я не мог. Мне трон не нужен был вовсе, поскольку милее всего свобода, а вот он гордился тем, что наш род уже не одно столетие правит империей драконов, и каждый раз старейшины единогласно утверждали очередного Валенторна, без тени сомнения вверяя ему титул Властителя небес… пока не появился я.

Напряжение буквально зашкаливало. Подойдя к столу, я плеснул себе рубиновой наливки, одним залпом осушил бокал, и, покрутив в пальцах тонкую хрустальную ножку, со злости швырнул его об стену, с каким-то особым удовольствием наблюдая, как сотни мелких осколков осыпались сверкающим дождём на пол.

— Как там говорят? На счастье? — пробормотал себе под нос. — Что ж, проверим.

И, усмехнувшись, взглянул в старинное зеркало, поправляя камзол, которое, будучи ещё ребёнком, притащил сюда из отцовской сокровищницы, поверив легендам о «Зеркале судьбы», показывающем особо важные моменты, способные изменить жизнь.

В детстве я вообще был впечатлительным ребёнком, верил в сказки и легенды, в добрых Хранителей, оберегающих каждого из нас, верил в то, что способен изменить мир к лучшему… Вот, похоже, как раз такая возможность у меня и появилась, но для этого я должен буду переступить через себя. Смогу ли?

Сделав шаг к двери, чтобы отправиться на личную беседу к отцу, я вдруг резко остановился, ещё до конца не понимая, что же привлекло моё внимание, и вновь взглянул на собственное отражение. За мгновение до этого зеркальная поверхность, казавшаяся идеальной, вдруг сделалась мутной, отчего контуры фигуры стали размытыми, а затем и вовсе исчезли, подёрнувшись рябью, словно в пруд с чистой прозрачной водой запустили камешек.

Будучи ребёнком, я часто рассматривал вычурную вязь резьбы на позолоченной раме, надеясь, что найденное в сокровищнице зеркало — это действительно древний артефакт из легенды, и нужно лишь найти способ его активировать. Но проходили дни, за ними годы, а зеркало по-прежнему никак себя не проявляло, отражая лишь того, кто стоял перед ним. В конце концов я перестал ждать чуда, впрочем, как и верить легендам.

Подойдя ближе и замерев буквально в нескольких шагах от некогда зеркальной поверхности, я настороженно всматривался в белесую муть, пытаясь хоть что-то в ней разглядеть. Внезапно рябь прошла, и изображение стало чётче, вот только в нём отражался теперь вовсе не я и не комната за моей спиной, а какое-то небольшое странное помещение с непонятной конструкцией у стены, похожей на шкаф с полупрозрачными стенками, изнутри наполненной паром. Внезапно одна из стенок отодвинулась, и из него выскользнула миниатюрная хрупкая девушка, заворачиваясь в большое полотенце.

Вытаращив глаза и открыв рот от удивления, я не сводил с неё пристального взгляда, как зачарованный наблюдая за каплями воды, скользящими по стройному бедру, которое было видно из-за распахнувшегося края полотенца.

Что за наваждение?

Откинув с лица длинные вьющиеся волосы, девушка повернулась ко мне и замерла, будто в тот момент тоже меня увидела. Но разве такое возможно? Даже в открывшемся портале нельзя увидеть то, что находится по другую его сторону, а тут…

Внезапно мне стало любопытно, каким сейчас на ощупь стало зеркало, и, недолго думая, я протянул руку… Мда-а, лучше бы я этого не делал.

Завизжав так, что у меня заложило уши, девушка схватила с полки какую-то штуковину и запустила в меня. Благо, реакция не подвела, и это нечто пролетело мимо, вот только на этом девчонка останавливаться, похоже, не собиралась.

Я едва успевал уворачиваться от летящих вещиц, которые та бросала довольно метко, пока в меня не попал небольшой пузырёк со странной синей жидкостью. Тут-то моё терпение и лопнуло. Кинувшись к зеркалу, я собирался устроить этой пигалице хорошую взбучку. Правда, ничего из этого не вышло. Мигнув, видение пошло рябью, и секунду спустя я уже пялился на своё собственное отражение с перекошенным от злости лицом и синеющим на левой щеке пятном. А перед внутренним взором всё ещё стоял образ перепуганной девчонки с распахнутыми ярко-голубыми глазами. И от осознания того, что испугалась она именно меня, в душе возникло отвращение к самому себе. Это же надо быть таким тупоголовым болваном! И куда только делась моя хвалёная выдержка, тренируемая годами?

Разглядывая собранные в кучку вещицы со странными надписями на незнакомом языке, я пытался понять их предназначение. Если с пузырьками всё оказалось относительно ясно, учитывая, что комната, судя по тому виду, в котором была девчонка, являлась ванной, то с предназначением первого пущенного в меня предмета я так и не разобрался.