Книга Вересковая пустошь - Энн Мэтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она вспоминала девушек из монастыря — интересно, вспоминают ли они ее. Сьюзен наверняка вспоминает. Она, судя по всему, очень заинтересовалась новым положением подруги — и особенно ее опекуном.
Домине перевернулась на живот, думая о Джеймсе Мэннеринге. За свою недолгую жизнь она встречала не так много мужчин, и ни один из них ни капельки не был похож на него. Он был суров и даже, как она подозревала, жесток, когда дело доходило до получения того, что ему было нужно, и в то же время он казался ей добрым. В его манере обращения с ней была нотка мягкости, и она это оценила.
За обедом он без конца задавал ей вопросы, выясняя каждую подробность ее жизни в монастыре, хотел все знать о каникулах с Генри Фэрридеем. Она улыбнулась при мысли о том, что, несмотря на все его уверения в обратном, он был очень похож на отца своей целеустремленностью и настойчивостью. Дедушка Генри тоже задавал много вопросов. Он всегда интересовался ее воспитанием, и отчасти именно благодаря его моральной поддержке она так хорошо училась в школе.
После обеда Мэннеринг извинился и ушел, оставив ее на попечение Грэхема. У него была назначена деловая встреча, по крайней мере он так сказал, а ей не хотелось расспрашивать лакея о передвижениях его работодателя. Тем не менее она расстроилась, когда опекун не вернулся к десяти часам и Грэхем заявил, что ей пора спать. Она еще не успела освоиться с расположением комнат, поэтому Грэхем устроил ей небольшую экскурсию, и на нее произвели впечатление большие комнаты с прекрасной обстановкой. Квартира была огромной, с четырьмя спальнями и ванными, холлом, столовой, кухней и небольшим кабинетом, где Мэннеринг работал за пишущей машинкой. Грэхем занимал отдельную комнату, сообщавшуюся с кухней и имевшую отдельный вход из наружного коридора.
Комната Домине была оформлена в пастельных зеленых и голубых тонах, с золотистыми занавесками и покрывалом на кровати; краны в ванной были начищены до блеска. Девушка приняла душ и легла в кровать. Ее хлопчатобумажная пижама казалась совсем дешевой по сравнению с белоснежными шелковыми простынями, и Домине вдруг почувствовала себя неуютно.
Здесь, высоко над Лондоном, не было шума машин, не ощущалось присутствия внешнего мира, и она сонно подумала, что комната напоминает кабину самолета.
Должно быть, уже очень поздно, вдруг подумалось ей, когда за дверью ее комнаты послышался шум и она поняла, что кто-то вошел в квартиру. Протянув руку, Домине включила лампу у кровати и посмотрела на часы, прежде чем поспешно выключить свет снова. Был уже третий час! Она откинулась на подушку, глядя в потолок. Слишком поздно для какого бы то ни было делового свидания, неохотно подумала она. Очевидно, оно было просто поводом на время избавиться от ее присутствия. Может, у него была подруга, какая-нибудь особенная женщина, на которой он собирался жениться. Она нахмурилась. Почему-то после встречи с ним, после того как Мэннеринг нашел время приехать и забрать ее из монастыря, она начала относиться к нему почти как к дедушке Генри. Словно она была важна для него, так же как он был важен для нее. Как глупо было думать, что такой человек, как Джеймс Мэннеринг, — богатый, известный, привлекательный, будет считать ее чем-то большим, нежели ребенком, за которого он в ответе, обузой на своей шее. В самом деле, разве вечером он не сказал, что она для него именно обуза?
Состроив гримасу, Домине взбила мягкую подушку и плюхнулась на нее, недоумевая, почему недавнее волнение вдруг куда-то исчезло.
Когда она проснулась, слабый свет пытался просочиться в комнату сквозь щели в жалюзи. Лучики были тоненькие и бледные, и по мерному постукиванию в стекло она поняла, что все еще идет дождь.
Вздохнув, девушка выскользнула из кровати, подошла к окну, раздвинула планки жалюзи и выглянула наружу. Утро было мрачным, закрытое тучами небо висело низко над головой; подходил к концу октябрь, и она подумала, что, если так будет продолжаться и дальше, зима будет долгой. Она вздрогнула, но не от холода — в квартире было тепло и уютно, — просто вернулись вчерашние опасения, и она размышляла, претерпит ли ее мнение о Мэннеринге сегодня какие-нибудь изменения.
Она бросила взгляд на часы и ахнула. Не может быть, чтобы она проспала до одиннадцати с лишним! Она в ужасе уставилась на маленькие стрелки. Боже правый, что подумает о ней Мэннеринг — спать до такого позднего часа? В монастыре она уже четыре часа была бы на ногах!
Она поспешно направилась в ванную, сполоснула лицо и руки, почистила зубы и дрожащими пальцами расплела волосы. Яростно расчесав их, она снова заплела косу, а затем надела школьную форму, в которой приехала накануне. Когда она вышла из комнаты, холл был пуст, и она с сомнением огляделась, думая, что надо сделать, чтобы привлечь к себе внимание.
От этой проблемы ее избавило появление Грэхема. Он нес пылесос и, казалось, смутился, увидев Домине.
— Доброе утро, мисс Грейнджер, — с улыбкой сказал он. — Извините — это пылесос вас разбудил?
Домине робко улыбнулась в ответ:
— Нет, не думаю, мистер Грэхем. Но даже если и так, я рада! Уже ужасно поздно! Что обо мне подумает мистер Мэннеринг?
— Во-первых, меня зовут Грэхем, просто Грэхем, не надо никаких формальностей, — мягко произнес он. — Что касается остального, мистер Мэннеринг велел мне, чтобы я не будил вас. Он сказал, что вы, скорее всего, очень устали, переутомились от нервного возбуждения.
— Но… но я думала, что мистер Мэннеринг собирался сегодня ехать в Йоркшир.
— И собирается, — подтвердил Грэхем, нахмурившись. — Времени еще предостаточно. Мистеру Мэннерингу не требуется целый день, чтобы доехать до Холлингфорда. — Он направился в кухню. — Я только уберу это, — он кивнул на пылесос и щетки, — а потом приготовлю вам завтрак.
— О нет! — Домине вытянула руку, протестуя. — Я не голодна, спасибо.
Грэхем окинул взглядом ее худенькую фигурку. Девушка была выше среднего рост очень стройная, и лично он думал, что ей не мешало бы есть побольше. Он покачал головой:
— Вам надо что-нибудь съесть. Ленч будет только через пару часов, не раньше. Как насчет прекрасного воздушного омлета? А может, тосты или оладьи?
Домине решительно покачала головой.
— Нет-нет, правда. Ну… разве что печенье и чашечку кофе.
Грэхем вздохнул:
— Хорошо. Садитесь, чувствуйте себя как дома. Я принесу вам поднос.
— Сюда? — Домине выразительно обвела взглядом элегантную обстановку.
— Конечно, — усмехнулся Грэхем. — Не придавайте особого значения тому, что вас окружает! Мистер Джеймс часто перекусывает прямо здесь, когда работает над какой-нибудь рукописью или читает.
Домине кивнула, и Грэхем отправился готовить кофе. Девушка подошла к низкому столику, на котором в беспорядке были разбросаны свежие газеты. Она выбрала одну наугад и расположилась в коротконогом кресле у широкого окна. Вид из него открывался потрясающий, несмотря на то что дождь окутал город легким туманом и видимость была ограничена из-за плохого освещения. Девушка сосредоточилась на газете, без особого интереса проглядывая страницы. Она размышляла, где может быть Мэннеринг сегодня утром. Он явно был очень занятым человеком, и она не могла себе представить, как он сможет выкроить время, чтобы отвезти ее в Холлингфорд.