Книга Замороженный мир - Дмитрий Емец

Профессионал нередко только тем и отличается от очень продвинутого любителя, что знает, что ему по силам. Танцор прокрутился в седле и, запомнив место, в котором сгинули его брошенные шары, по короткому пути направил свою гиелу к полю. Он надеялся, что хотя бы одна из гиел сгоряча за ним увяжется и над полем, где нет деревьев, он легко уложит ее из арбалета. Однако ни Гавр, ни песочная гиела за ними не последовали. Они прекрасно понимали, что их укрытие – только лес. Рина выскочила на тропинку. Писателя Иванова на ней давно не было. Дитя рабочего пригорода благополучно скрылось.

– Гавр! – завопила Рина в шевелящиеся кусты.

Гавр выскочил к ней совсем не с той стороны, откуда она его ждала. Сшиб ее с ног и принялся облизывать.

– Сгинь, чучело! Я задыхаюсь! – взвыла Рина.

Гавр отпрянул и стал гипнотизировать взглядом Фантома. Ослик, предупреждая, на всякий случай взбрыкнул задними копытами. Из кармана его попоны выкатилась банка зеленого горошка. Гавр, подскочив, прокусил ее зубами и отпрыгнул, крайне разочарованный.

Затрещали кусты. Песочная гиела выскочила и, негромко рыча, начала красться к Фантому. Гавр, знакомый с осликом и прежде, как добычу его не воспринимал, чего нельзя было сказать о его приятельнице. Рина заметалась, пытаясь загородить собой ослика. Она понимала, что один укус тут может решить все. Если разгоряченная гиела сейчас вцепится в добычу, Фантому ничем уже не поможешь. Гавр, поскуливая, вертелся у ее ног, бросаясь то к своей подруге, то к Рине. Вид у него был озадаченный, как у мужчины, который пытается примирить жену и маму. «И ты хорошая! И ты тоже хорошая! И я замечательный! Почему нельзя просто дружить?» – спрашивал Гавр, развесив уши, что у гиел служит признаком растерянности.

Фантом опять взбрыкнул в пустоту. Взбрыкивал он очень смешно. А еще ослик смешно поджимал уши и скалил желтые крупные зубы. «Я муравья съел! Жука загрыз! И тебя, гиела, загрызу!» – предупреждал он.

Песочная гиела продолжала красться. Приближалась она к Фантому медленно, кругами. Рина видела, что на помощь Гавра рассчитывать ей нечего. Бросься песочная гиела на нее – он помог бы, а тут какой-то осел. С точки зрения Гавра, спорить из-за осла было так же глупо, как из-за банки этого невкусного горошка. Больше всего Рина опасалась, что глупый осел сейчас ломанется в кусты. Сейчас близость Рины и ее крики хоть как-то удерживают гиелу, а тогда разгоряченная гиела, конечно, сразу устремится за осликом и все будет мгновенно кончено. Когда Рина подбежит, там будет только мертвый осел и окровавленная гиелья морда, скалящаяся и не подпускающая ее к добыче.

Помощь явилась с неожиданной стороны.

– А ну назад! Хюльда! Назад, кому сказал! – рявкнул кто-то.

Песочная гиела недовольно уселась на землю. На тропинку выскочил запыхавшийся Сашка.

– Я назвал ее Хюльдой! Красивое имя, правда? Когда-нибудь я назло жене назову дочку Хюльдой, – сказал он, улыбаясь.

– Какое совпадение! А я назло мужу назову сына Атомули Накомоде или Накосика Шлаковата, – Рина шагнула к Сашке, но остановилась, споткнувшись о носившегося вокруг нее Гавра. Гавр считал, что пока рядом он, тормошить и обнимать могут только его одного. Однако сейчас Гавра ожидало разочарование.

Сашка обнимал Рину, Рина обнимала Сашку. Он целовал ее веснушки, она целовала его прыгающий нос, а вокруг, вывалив язык, носился ревнующий Гавр и пытался просунуться между ними, чтобы тоже получить немного нежности. Что же касается песочной гиелы и брыкающего воздух ослика, то они смотрели на них на всех как на полных дураков.

* * *

Всякая искренняя встреча бестолкова и чем больше в ней любви, тем она бестолковее. Люди за короткий отрезок времени пытаются пересказать друг другу самые важные события, открытия, радости, не слушают, перебивают, путаются и походят на двух смешных миллионеров, которые, пытаясь удивить один другого, швыряют на пол пачки денег. Потом, конечно, все будет исправлено и пересказано подробно. Миллионеры соберут свои пачки и, слюнявя пальцы, будут пересчитывать каждую купюру. Но это будет потом…

Вот и сейчас прошло почти полчаса, прежде чем Сашка и Рина более или менее успокоились, утихли и вернулись к прежним своим ролям. Сашка стал чуть-чуть занудствовать. Рина принялась слегка командовать, и в голосе ее начали появляться руководящие нотки.

Ведя за собой Фантома и беспокойно отслеживая глазами мелькавшую в зарослях Хюльду, Рина вышла к сарайчику, стоящему у изрезанной оврагами дальней окраины Копытово.

– Что он вообще здесь забыл, этот Танцор? Зачем ему понадобилось изучать наш лес? – ворчал Сашка. – Эх, говорили мне в ШНыре: всегда носи с собой арбалет! Шесть дней в неделю с ним намучаешься – один день в неделю на него не нарадуешься!

– Давно ты здесь? – Рина спохватилась, что до сих пор не прояснила этот важный для нее вопрос.

Оказалось, что со вчерашнего дня. Вначале Сашка попытался поселиться у Гавра, но ночью Хюльда и Гавр устроили беготню и начали делить между собой сарайчик. Поделив сарайчик, они надумали заодно поделить и Сашку и, по обычаю гиел, начали ставить на него пахучие метки.

– В общем, в пять утра я сбежал из этой газовой камеры и стал искать себе новый дом…

– И где ты теперь живешь?

– Недалеко отсюда. У меня личные хоромы – пятьсот квадратных метров. И могу еще два по пятьсот прихватить, но мне пока и этого хватает, – таинственно ответил Сашка и повел Рину по руслу высохшего ручья.

Гавр и Хюльда неслись за ними, то припадая к земле, то взлетая, чтобы осмотреться. Они явно решили, что стая вышла на охоту. Хюльда нашла где-то ежа, вцепилась в него зубами, и Рина с Сашкой услышали жалобное поскуливание. Когда они подбежали, Хюльда, приоткрыв пасть, терла морду лапой, а в нёбе у нее торчала обломанная ежиная колючка. Ни Сашка, ни Рина не стали ее вытаскивать: все же Хюльда была не ручная, сама разберется.

Сашка вынырнул из оврага. Рина увидела обвалившийся бетонный забор, а за ним – приземистое трехэтажное здание в форме буквы «П», с пустырем в центре. Видимо, эта территория была выгрызена у леса не больше чем лет пятьдесят назад. Здесь и сейчас еще местами угадывался лес. То дерево какое-то одиночное забежит, то пень не выкорчеван до конца.

– Мое царство-государство: недостроенный корпус игольного завода! – представил Сашка. – Живу я на втором. По третьему гуляю. Крыши нет, так что свежего воздуха завались. Единственное неудобство: окна и двери первого этажа заложены кирпичом. На втором то же самое.

– И как ты попадаешь?

– А через третий этаж. Видимо, решили, что так высоко ни один дурак не полезет, но один все-таки нашелся. А по дороге можно принимать солнечные ванны. Ну или не солнечные. От погоды зависит. – И Сашка стал приглашать Рину к себе в гости: – Мне хочется о тебе заботиться!

– Желание хорошее, – одобрила Рина. – Только заботиться обо мне надо постепенненько, а то я люблю все одеялки на себя перетягивать.