Книга Последняя из рода Болейн - Карен Харпер

Они медленно зашагали к бело-зеленому навесу, покрывавшему трибуны теннисного корта.

— А Вилла Кэри вы любите? — не отставал Стафф.

— По-своему да, — выдавила она.

— Ну, раз «по-своему», то не любите. — Он остановился. — Я не стану провожать вас до самой скамьи. Довольно и того, что мы вместе ушли на прогулку. Просто скажите, что оделись слишком тепло, вот вам и потребовалось подышать свежим воздухом. Улыбайтесь своей знаменитой сказочной улыбкой, и вам все простится. Я всегда к вашим услугам, леди Кэри. — Он поклонился с озорной насмешливой улыбкой, а потом повернулся и направился быстрыми шагами к дворцу из потемневшего красного кирпича, с декоративными башенками.

Громкий гул восторженной толпы все не утихал, когда Мария снова оказалась близ корта. Генрих, багровый как свекла, запыхавшийся, и Фрэнсис Норрис, выжатый, с посеревшим лицом, все продолжали сражаться. На возвращение Марии мало кто обратил внимание, и она облегченно вздохнула. Может быть, и удастся какое-то время держать двор в неведении относительно ее состояния. Ее прежнее место заняла леди Гилдфорд, и Мария стала наблюдать за игрой из толпы зрителей, стоявших у корта со стороны Норриса, — здесь-то король должен был ее заметить. А ему можно сказать, что она просто перешла сюда, чтобы лучше видеть его. Норрис нырнул к мячу, отскочившему от боковой линии, и промахнулся. Генрих поменялся с ним сторонами и снова подал, причем всему переполненному людьми корту было слышно, как он устало хрипит. Норрис чисто принял подачу, король тоже не сплоховал.

— Еще очко — и этот гейм за ним, — услышала Мария чей-то голос поблизости и обрадовалась, что игра подходит к концу. Она надеялась, что король выиграет, потому что после поражения он весь день ходил хмурый. Наверняка Фрэнсису Норрису достанет здравого смысла не брать верх над Генрихом Тюдором на глазах огромной толпы.

Бум! хлоп! — мяч все летал и летал над сеткой. А потом Норрис, стоя почти рядом с Марией, не дотянулся до мяча, и толпа взорвалась криками и рукоплесканиями. Король, сияя от радости, подошел к самой сетке и обнял Норриса.

«В тот день, когда я наконец скажу Его величеству о своей беременности, — подумала Мария, — надо будет сначала удостовериться в том, что он выиграл матч в теннис».

Церемониймейстер подал королю пурпурную с синим мантию, которую тот не без труда накинул на плечи. Кланяясь и кивая зрителям, король пробился сквозь густую толпу придворных, направляясь прямо к Марии. К ней мгновенно, как удар молнии, вернулись ощущения восторга и власти. Сам король Генрих Тюдор в один миг отыскал ее среди толпы ликующих верноподданных.

— Вы видели последнюю подачу, дорогая моя? — воскликнул он, перекрывая стоявший вокруг гул. — Никогда еще я не был в такой отличной форме, как сегодня.

— Вы были неподражаемы, государь. Сам Атлант[91] не смог бы превзойти вас.

— И уж наверняка не смог бы этот проныра Франциск, а? Но негодяй Норрис силен! Он играл просто превосходно, — великодушно признал король, взмахнув ракеткой, как мечом. — Сегодня мне потребовалось напрячь все силы, чтобы обыграть его. — Генрих обнял своей ручищей плечи Марии, и они не спеша направились к дворцу, выслушивая похвалы то одного, то другого, то целой компании придворных. На этот раз король не шел обычным быстрым шагом, за которым Мария еле поспевала, так что она имела возможность плотно обертывать талию мантильей.

— Ах, черт, — жарко зашептал он ей на ухо, — если бы только можно было сразу отправиться на ложе! Я бы показал тебе, что такое атлет-победитель после такой игры!

Она вместе с ним засмеялась этой мальчишеской похвальбе, он усмехнулся ей с высоты своего роста.

— А вот, милая, и твой отец, — неожиданно произнес король, указывая ракеткой. — Однако Вилла Кэри я нигде не вижу. Томас, как тебе показалось — в моем государстве все спокойно?

Как только Томас Буллен выпрямился, отвесив низкий поклон, король крепко, по-мужски сжал его плечо. Томас просиял, увидев Марию, которую Его величество обнимал другой рукой, и ласково поцеловал ее в щеку.

— А где же мой слуга Вилл Кэри? — поинтересовался Генрих.

— В государстве все спокойно, Ваше величество. Подданные относятся к вам с любовью. Мы с Виллом никогда в этом и не сомневались. Вилл привез погостить свою сестру из Вилтонского монастыря, государь, и решил сперва устроить ее, а потом явиться с докладом к Вашему величеству. Поездка ее весьма утомила. А как поживает моя красавица дочь?

— Ты же сам видишь, Томас, — мила и очаровательна, как всегда. Какие услуги ты ни оказывал бы своему королю, она — самый драгоценный дар. Надеюсь, ты приехал не для того, чтобы забрать ее? — И король расхохотался.

— Ни в коем случае, Ваше величество! Если Марию забрать отсюда, она будет безутешна. Для Булленов великая честь находиться при нашем короле, который даровал нам столько милостей.

— В таком случае я доверю ее тебе, пока сам пойду переоденусь к обеду. Как я понимаю, на обеде будет присутствовать королева. И ты уж постарайся, Томас, беречь мою золотую Марию от коварных придворных, которые так и рыскают здесь. Особый присмотр требуется за изменником Стаффордом, правда, Мария?

Генрих повернулся, хлопнул по спине Вестона, обменялся с ним впечатлениями об игре и исчез в густой толпе.

Мария оперлась на руку отца, и они вдвоем пошли мимо группок придворных к пристани на реке. Инстинктивно она снова поплотнее закуталась в мантилью. Стафф советовал сказать обо всем отцу сразу же, как только удастся. Если она скажет ему здесь, наедине, но в пределах слышимости других, вряд ли он станет выговаривать ей слишком долго и слишком громко.

— Как у тебя идут дела с Его величеством? — ворвался в сумятицу ее мыслей голос Томаса Буллена. — Мне сказали, он больше не приближался к этой девчонке Вудсток.

— Вы в курсе всех событий, отец, особенно если принять во внимание, что вы только что возвратились. Да, мне кажется, что он с ней не видится. Он был со мной… я хочу сказать, ночью.

— Это замечательно, Мария. Я надеялся на такой исход, когда забрал Вилла на время отсюда. Твой муж очень обрадовался, увидев новые поместья и замки; он лелеет надежду, что довольно скоро они станут носить имя Кэри, хотя мне он постоянно твердит, что предел его мечтаний — это возвращение прежних владений Кэри в Дареме. Ты уж извини, что придется какое-то время терпеть эту его вечно недовольную сестрицу. И не думай, будто ты обязана безропотно выслушивать ее высокомерные разглагольствования о величии рода Кэри. Она, должно быть, достаточно сметлива, чтобы уразуметь, откуда проистекают все ее блага, только мысли у нее, к сожалению, направлены на одно. И брат, и сестра помешаны на величии своего рода. Если она станет докучать тебе, дай мне знать.

— Хорошо, отец, я так и сделаю.

У пристани слегка покачивались на невысоких волнах барки, ярко раскрашенные, с позолотой, хотя в данную минуту и лишенные своих навесов и флагов. Мария с отцом взошли на причал, и доски гулко застучали под их шагами. Волны Темзы мягко плескались о пристань, неутомимо текли, создавая иллюзию, будто прочный причал плывет среди них по течению.